Леди Триллиума - Андрэ Нортон

Все, что происходило с природой, Харамис могла слышать так же легко, как собственное сердцебиение. Добыть сведения о людях было куда сложнее. Прошло несколько недель, прежде чем Айя, служанка дворца из племени ниссомов, получила записку Великой Волшебницы, добыла разрешение навестить свою сестру и удалилась от Цитадели на расстояние, достаточное для того, чтоб сесть на ламмергейера незамеченной. Никто из королевской семьи не знал, что сестра Айи служит у Белой Дамы, и Харамис это положение устраиваю.

Наконец перед башней появился ламмергейер, с тщательно укутанной фигуркой на спине. Харамис вышла навстречу птице и собственноручно перенесла маленькую женщину в помещение. Главное неудобство жизни в таком месте — это то, что слуги-ниссомы не могут спокойно выйти на улицу. Даже два века спустя Харамис отчетливо помнила тот день, когда ее друг и компаньон Узун едва не замерз насмерть, пока они искали ее талисман. У нее пропал целый день пути из-за того, что пришлось возвращаться вниз и отогревать музыканта, а потом вовсе отправить его в долину и продолжать поиски одной. Из всех оддлингов одни только виспи могли существовать в горах, да и те предпочитали местечки возле горячих ключей.

И вот Харамис внесла бесформенный узел внутрь башни и препоручила свою гостью Энье, чтобы та отвела сестру в подготовленную комнату и накормила после долгого пути.

Наконец они втроем удобно расселись в кабинете Харамис, прихлебывая из кубков горячий сок ладу, и Белая Дама спросила Айю об увиденных ею в чаше воды детях.

— Принцесса Майкайла и лорд Файолон? — удивилась женщина. Харамис видела, что ей не терпится узнать, почему Белая Дама вдруг заинтересовалась этими детьми, но предпочла воздержаться от объяснений — по крайней мере пока. Поэтому она просто кивнула и приготовилась слушать.

— Майка — принцесса Майкайла — шестая из семи королевских детей. Сам король сосредоточился на обучении наследника, а королева суетится вокруг своего «малютки», которому сейчас десять лет. Остальные четверо близки между собой по возрасту и держатся вместе. — Айя вздохнула. — Поэтому никого особенно не заботит, чем занята Майка. Что же касается Файолона, то он сирота и тоже предоставлен сам себе. Так что им с Майкой друг без друга было бы совсем одиноко.

Харамис задумалась.

— У меня всегда был верный и надежный друг — Узун, — сказала она, повернувшись к полированной арфе с костяной инкрустацией на деке, что стояла возле кресла, и глаза ее потеплели. Она любовно погладила инструмент. — И все-таки я не могу представить свое детство без сестер. Они всегда были рядом, хотела я этого или нет. — Мысли ее вернулись к сегодняшнему дню. — Так кто такой Файолон?

Айя продолжила объяснение:

— Лорд Файолон — родом из Вара. Его матерью была младшая сестра тамошнего короля и нашей королевы. Бедняжка умерла при родах, но только шесть лет спустя нашей королеве удалось убедить брата отдать ей на воспитание сына покойной сестры.

— А отец? — Харамис не давал покоя этот вопрос с тех пор, как она подслушала детский разговор.

Айя пожала плечами:

— Никто не знает, кто он. Мать Файолона не была замужем.

Харамис подняла брови:

— У сестры варского короля рождается ребенок, и никто не догадывается, кто его отец? Это неслыханно! Разве можно утаить что-либо подобное при дворе? Неужели не высказывалось никаких предположений?

— Говорят, перед смертью она клялась, будто это один из Владык Воздуха.

Брови Харамис опять приподнялись.

— Никогда не слыхала, чтобы Владыки Воздуха обретали телесные формы, не говоря уж о том, чтоб зачинать детей.

Айя вздохнула:

— Она умирала и, может быть, бредила. Хотя я тоже нахожу странным, что никто ничего не знает о его отце. Это очень странно.

— Не думаю, что это столь важно. — Харамис пожала плечами. — Во многих больших семьях есть побочные дети. Они с Майкайлой помолвлены?

Айя покачала головой:

— Разговоры об этом идут, но до помолвки пока дело не дошло, хотя мне кажется, это было бы очень кстати. Майкайла ведь тоже как бы лишняя в своей семье, насколько это вообще может случиться с принцессой. Они друг в друге души не чают.

— Жаль, — сказала Харамис — Поскольку Майкайле предстоит стать очередной Великой Волшебницей, ей придется его оставить.

Айя широко раскрыла глаза.

— Майка? Волшебница? — Она поднялась, а затем робко призналась: — Госпожа, я думаю, ей это наверняка не понравится.

— Не имеет значения, понравится ей это или нет, — мягко возразила Харамис — Такую судьбу не выбирают. Это ее предназначение. Так же было и со мной.

Глава 2

Харамис чувствовала, что откладывать больше нельзя. Она твердо решила, что не может оставлять девочку в таком же неведении, в каком некогда пребывала сама. А раз так, то она обязана, как бы жестоко и преждевременно это ни показалось ее преемнице (и, конечно, Айе), начать готовить Майкайлу к той миссии, которая в один прекрасный день будет возложена на ее плечи.

Айя несколько дней гостила в башне, проводя время в компании Эньи, а Харамис между тем готовилась в дорогу. Она, конечно, могла просто вызвать пару могучих ламмергейеров, чтобы те отвезли ее в Цитадель и вместе с Майкайлой доставили обратно, но ей хотелось, чтобы девочка хорошо познакомилась со страной, которой ей предстояло править. А потому, отправив Айю на ламмергейерах, она в тот же день оседлала фрониала и, навьючив второго припасами, взяла курс на юг, к Цитадели, где прожила свою жизнь ее сестра Анигель.

Первые дни дорога шла через горы. Харамис было холодно, хотя эта зима и выдалась довольно мягкая и снег не падал (Белая Дама решила, что с нее довольно и тех сугробов, сквозь которые приходится пробираться, и не позволяла новому снегу сыпаться с неба). По утрам у нее болело все тело, несмотря на отлично утепленный спальный мешок. Наконец к вечеру пятого дня она выбралась из снегов и увидела впереди красный шар солнца, погружающийся в болото.

Теперь путь пролегал по давно забытым тайным тропам в болотах Рувенды. Когда-то она знала здесь каждую кочку так же хорошо, как полки собственной библиотеки. Боль в мышцах вновь напомнила Харамис, что она слишком долго почивала в стенах своей комфортабельной башни. Правда, пока в стране все спокойно, ей нет надобности покидать башню. «Но все-таки, — подумала Харамис, — стоило бы выбираться из дому почаще». Сколько лет прошло с тех пор, как она в последний раз видела эту землю, не прибегая к магии? Хорошо все-таки иметь возможность попутешествовать, невзирая на боль во всем теле.

Харамис приняла вид обычной женщины, далеко уже не молодой, но по-прежнему бодрой и крепкой, несмотря на белые как снег волосы. Разъезжая по стране, она всегда предпочитала иметь такую внешность, даже будучи еще юной девушкой. Это обеспечивало достаточно уважительное к ней отношение, лишенное, однако, того благоговения и трепета, что всегда сопутствует появлению Великой Волшебницы. Но теперь каждый вечер Харамис подумывала о том, что ее бодрость становится больше напускной — чем-то вроде принимаемой внешности. А Она опять вспомнила, что может вызвать одного из служивших ей ламмергейеров. Соблазн был велик, да и срочность ее миссии будто бы оправдывала такое решение.