Ветка - Гордон Диксон

– Но для меня-то ты просто умрёшь! – зарыдала Ветка. – А я без тебя не могу! Не могу, и всё!

– Что тут сказать, шустрая сестрёнка? Если ты поверишь в то, что я умер, тогда я и правда умру. А если поймёшь, что никто не умирает, я останусь жить. Ты всегда будешь чувствовать меня, но только если не станешь попусту переживать.

– Так что же ты ничего не делаешь? Ты же можешь что угодно! Ты меня вырастил, когда я была совсем маленькая, совсем одна! Я даже не помню своих родителей. У меня был только ты! Ты спас меня, заботился и воспитывал. А теперь ты хочешь просто уйти, да ещё запрещаешь мне горевать о тебе. Зачем ты сдаёшься? Ты же можешь разломить под ними землю и утопить всех в кипящей лаве. Можешь высушить реки и оставить их без воды. Можешь засыпать их ядовитыми семенами! А ты ничего не делаешь, просто лежишь и ждёшь, когда они придут и убьют тебя!

– Это всё было бы без толку, – ответил Прадед. – Маленькому побегу, который бегал всего несколько мгновений, трудно это понять, но мир так не растёт. Путь, выложенный убийством и насилием, ведёт только к смерти и забвению. И я бы тоже пришёл к этому. Ты же не хочешь, чтобы я заболел и перестал расти, а, маленький побег?

– Всё, что угодно, лучше, чем совсем умереть!

– Ты опять думаешь не мыслями... Как я тебя развеселю, если ты хочешь грустить? Пока ты росла вдали от своих, я потратил немало наших братьев и сестёр, от крошечных до громадных, чтобы позаботиться о тебе, чтобы ты была счастлива и могла бегать в этом мире. А теперь ты несчастна, и я, знающий о мире так много, должен ещё многому научиться, потому что не представляю, что тут поделать. Оставь себе своё горе, если не можешь иначе. Я навсегда останусь с тобой, даже если ты в это и не поверишь.

Ветка почувствовала, что Прадед отвлёкся на что-то другое. Она полежала ещё немножко, глотая слёзы и разделяя с землёй своё одиночество, но когда слёзы высохли, Ветка вспомнила о поручении Хэкера. Она нехотя встала и побежала на юг; ветер стёр с её лица остатки слёз.

Постепенно музыка движения растопила ледяной узел страха и боли у неё в животе. Если Хэкер не ошибся насчёт этого Джона Стоуна, то всё ещё может обойтись. Тут Ветка вспомнила, что неплохо бы глянуть и на преследователей, и свернула к фактории.

Она встала на опушке. На поляне вокруг дома было тесно от машин и людей. Ветка не боялась: мало кто видел и слышал так хорошо, как она, и вдобавок кусты и ветви укрывали её от чужих взглядов.

Она стояла достаточно близко, чтобы слышать голоса. Похоже, что один из транспортёров порвал гусеницу. Несколько человек возились с ним, раскатав гусеницу по земле, как стальной браслет, остальные яростно спорили в лучах заходящего солнца.

– ...сука! – рявкнул Берг. Это о ней. Кровь уже остановилась, но его лоб и скулы украшали свежие красные шрамы. – Когда мы их возьмём, я сначала повешу её, а Хэкера уже после!

– Обойдёшься! – отрезала одна из женщин, высокая, худощавая, среднего возраста, одетая в короткую бронзово-коричневую куртку и кожаные штаны; на поясе у неё висела чёрная кобура с лазером. – Не раньше, чем они нам кое-что расскажут. Первым делом надо убить этого чёртового Прадеда. А её, пожалуй, отдадим в какую-нибудь приличную семью.

– Ещё чего!.. – крикнул Берг. Он вопил бы и дальше, но его перебила другая женщина – коренастая, в когда-то белом плаще до колен, юбке и тяжёлых ботинках. Оружия она, кажется, не носила, но говорила ещё резче и злее:

– Заткнись, Берг, пока ты не ляпнул чего-нибудь лишнего! У порядочных фермеров свои виды на эту девчонку. Пускай она и дикарка, а всё-таки человек. Если её как следует воспитать, из неё ещё выйдет приличная женщина. В твои лапы она не попадёт. Это мы, женщины, вытрясем из неё, где кроется этот дьявольский Прадед!

– Если сумеете... – буркнул Берг.

От смеха женщины Ветку пробрала дрожь.

– У нас даже ты заговоришь, – ответила она. – Что нам какой-то ребёнок?

Ветка попятилась и не останавливалась, пока люди и машины совсем не пропали из виду. Всё, что надо, она узнала. Погоня задержалась, так что Хэкер успеет спокойно добраться до Высоких Скал, а там по валунам и осыпям машины не пройдут. Она и раньше в этом почти не сомневалась, а теперь стала полностью уверена.

Ветка снова побежала на юг, навстречу Джону Стоуну. Солнце скрылось за деревьями и легло на горизонт.

Разгорячённая бегом, она чувствовала, как тают внутри льдинки, собравшиеся из-за подслушанных слов. Она от них убежала, никто её не поймает, никто не сделает ей ничего страшного, никто не заставит её выдать место, где скрыто подземное тело Прадеда.

Солнце зашло, взошла крупная белая полная луна. В лунном свете Ветка видела так же хорошо, как и в солнечном, только всё вокруг стало волшебным, серебристо-серым, лишённым привычных дневных цветов. Кусты и деревья расступались перед ней, меньшие братья растопыривали листочки, стелясь под ноги мягкой дорожкой. Ветка неслась по коридору теней и лунного света, почти не касаясь земли, нисколько не уставая, быстрее, ещё быстрее. Земля, кусты, деревья и лунный свет слились в чудной безмолвной мелодии, которая подхватила и понесла её. В мире не осталось ничего, кроме бега, леса и луны. На мгновение она снова стала маленьким побегом, позабыла о Прадеде, Хэкере и погоне, будто их никогда и не бывало. Она танцевала с миром бесконечный чёрно-белый танец, только вдвоём – и больше никого, навсегда.

Луна поднялась высоко – на фоне украшенного звёздами небесного ночного колпака она оказалась не такой уж большой – а Ветка всё бежала. Её сознание, настроенное в унисон с братьями и сёстрами, ощутило приближение нужного ей человека. Древесный коридор, по которому она неслась, изогнулся, указывая путь. Вскоре Ветка увидела жёлтый мерцающий огонёк, почувствовала запахи человека, зверя и горящих мёртвых ветвей.

Вот, значит, и он. Встал на ночь лагерем на полянке с ручейком, который Ветка перескочила бы без труда. Ручеёк огибал замшелый валун и скрывался в лесу. На берегу горел костёр. Глядящий в огонь гладко выбритый человек в тёмной одежде застыл, как утёс. Поодаль стоял крупный зверь, которого люди называли конём. Он то ли услышал, то ли учуял Ветку, повернул к ней голову и фыркнул.

Человек шевельнулся, посмотрел на коня и перевёл взгляд на Ветку.

– Здравствуй, – сказал он. – Посиди со мной.

Он глядел прямо на неё, но Ветку это не обмануло. Он не мог её видеть. Она ещё не вышла из тени деревьев в четырёх метрах от него, а он же только что смотрел в огонь. Он просто полагался на чутьё зверя.

– Ты Джон Стоун? – спросила она, позабыв, что разобрать её шёпот с такого расстояния мог только Хэкер.