Кодекс страсти - Марта Шредер

Это было очень давно. Так трудно вспомнить ту спокойную женщину, благополучно вплывающую в свои сороковые.

Годы. Века.

Три года назад Гарри покинул ее, объявив, что он и Роксана Торкелсон, его двадцатишестилетняя секретарша, уезжают жить в Южную Калифорнию. Три года назад Кэролайн обнаружила, что ее жизнь была построена на песке. Гарри забрал все деньги из Пенсильвании, и они с Роксаной подделали бухгалтерские книги их рекламного агентства, чтобы представить себя банкротами. Кэролайн не имела понятия о том, сколько денег и в какие банки было переведено на счета вымышленных вкладчиков. На суде Гарри выглядел как банкрот, и Кэролайн осталась без материальной поддержки.

Зачем возвращаться к этому? – спросила себя Кэролайн, вздрогнув от свиста чайника. Лучше подумать о том, при каких обстоятельствах устный договор теряет исковую силу по закону о жульничестве. Без всякого сомнения, завтра Фрателли расквитается с ней за отсрочку письменной работы по ходатайству декана. И как бы она ни отвечала на его вопросы, он сделает из нее круглую дуру. Это его талант. Если бы Оливер Венделл Холмс был студентом у Дэниела Фрателли, он тоже выглядел бы идиотом.

Нет, завтра у Фрателли этот номер не пройдет. Кэролайн поставила чашку со свежим чаем на обшарпанный столик у окна. Она должна как следует проштудировать случаи устных договоров, чтобы быть уверенной в себе.

Два часа спустя Кэролайн решила лечь спать. Пусть Фрателли зверствует, но она должна выспаться. Быть может, какой-нибудь профессор также издевался над ним, когда он учился в юридической школе. Эта мысль вызвала у нее улыбку, которая не исчезла, пока она поднималась по витой лесенке в свою одинокую спальню.

Глава 2

На следующее утро, в шесть тридцать, Кэролайн встала, приняла душ и оделась. Она посмотрела на себя в большое зеркало и возблагодарила небеса зато, что ее одежда – скучные классические блузки, юбки и свитера – никогда не выходит из моды. Ей хотелось надеть какую-нибудь новую яркую вещь, которая свидетельствовала бы о том, что ее жизнь сошла с прежней колеи, однако мысли о новых нарядах следовало выкинуть из головы, по крайней мере, на три года, до окончания юридической школы. Кэролайн осмотрела свою розовую шелковую блузку и серую фланелевую юбку. Черный кашемировый джемпер заменял блейзер, которого у нее не было.

Завтрак состоял из подрумяненных ломтиков хлеба и чашки чая. В раковине лежала вчерашняя грязная посуда. Это никуда не годится. Так, ладно, надо покормить кошку и бежать. Если она сумеет прибыть в контору Бордена Ченнинга до появления шефа, то сможет засесть за обработку картотеки, с чем не справилась вчера.

Кэролайн была благодарна Бордену за то, что он взял ее к себе на работу, когда она так нуждалась в этом. Но ей приходилось отрабатывать каждый пенни, который он ей платил. Аккуратная и организованная по натуре, Кэролайн быстро освоила делопроизводство конторы Ченнинга и Мак-Кракена. Насколько она преуспела в этом, можно было судить по тому, как высказывался о ней Борден Ченнинг, разговаривая с одним из клиентов. Он сказал: «Она вытряхнула нас, пропылесосила, причесала и сделала платежеспособными».

Кэролайн уже сидела в архиве, окруженная разноцветными скоросшивателями, когда чуть позже восьми в контору прибыл Борден и попросил ее зайти к нему в кабинет.

– Когда ты приезжаешь на работу, Кэролайн? – спросил он с чарующей улыбкой, которая заманивала в контору фирмы множество пожилых дам с деньжатами. Жена Лиз называла это его секретным оружием.

– Приезжаю по-разному. Я привыкла вставать рано.

Кэролайн удивленно посмотрела на него. «Что за интерес к моим спальным привычкам?» – подумала она.

– Ты выглядишь уставшей, – сказал Борден.

Кэролайн насторожилась. Она подумала, что Борден посоветует ей бросить занятия в юридической школе. Примерно также начинала с ней подобные разговоры и ее дочь Тесса. «Мама выглядит такой усталой, в ее возрасте она не должна ходить ни в какую школу». Почему это в последнее время все, с кем она разговаривала, – и ее дочь, и Дэниел Фрателли – старались отговорить ее от занятий в школе? Неужели и Борден, принявший ее на работу, благодаря которой она могла позволить себе заниматься в школе, неужели и он присоединился к хору недоброжелателей?

– Ну что ты, я чувствую себя прекрасно, – твердо проговорила Кэролайн, подавив зевок.

Одно упоминание об усталости вызывало у нее зевоту.

– Может быть, – сказал Борден с недоверием. – Вчера вечером мне пришла на ум отличная идея. Я хотел бы знать, что ты об этом подумаешь. Но это потребует некоторой жертвы.

– Жертвы?

Кэролайн не нравилось это слово. Она и так уже многим пожертвовала.

– Да. Мне тебя будет очень недоставать, но я хочу, чтобы ты занималась только учебой в юридической школе и больше ничем. Если ты пойдешь на летние курсы, то сможешь закончить школу через полтора, самое большее, через два года.

Борден откинулся в кресле и широко улыбнулся.

Кэролайн удивленно уставилась на него. Оказывается, она его недооценивала. Неужели Борден из альтруизма способен расстаться с ценной работницей? Но где ей взять денег? Кому, как не Бордену, знать о ее шатком финансовом положении, ведь он был ее адвокатом на бракоразводном процессе.

– Это прекрасная идея, Борден, но мне нравится вкусно кушать. Пожалуй, мне придется продолжить занятия по вечерам и субботам.

– Забавно, Кэролайн. Я как раз хотел коснуться вопроса о деньгах.

– И что же?

– А ты их займешь.

Борден казался очень довольным собой: он сидел, откинувшись на высокую спинку своего кожаного кресла и сложив шалашиком пальцы.

Кэролайн была бескомпромиссна. Она не собиралась обсуждать с кем-либо свою денежную проблему, даже с адвокатом, который подписывал бракоразводный договор.

– Я знаю, как ты относишься к долгам, и могу понять твое нежелание обращаться за помощью в банк после того, как разные банки бомбили тебя требованиями оплатить те долги, которые висели на Гарри.

– И я их оплатила.

Кэролайн встала и подошла к окну. Роскошные занавеси из голубого бархата были раздвинуты, но решетка на окне заслоняла вид на главную улицу Бринвуда. Кэролайн уставилась взглядом в пустоту и, бессознательно ухватившись за край занавеси, стала мять ее в руке.

– Я знаю, что ты оплатила долги, Кэролайн, знаю, какими они были большими и как трудно тебе было рассчитаться. Я не хочу, чтобы ты обращалась за деньгами в банк. Я сам хочу одолжить тебе денег, чтобы ты перевелась в Пенсильванский университет и училась по полной программе. – Он поднял ладонь в знак того, чтобы Кэролайн помолчала. – Пожалуйста, послушай меня. Я разговаривал с деканом Гриерсоном, и он считает тебя способной студенткой.