Однажды в Челябинске. Книга вторая - Петр Анатольевич Елизаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, не уходи. Я не хочу расставаться с тобой. Мне… мне страшно без тебя.
– Пока что я так себе защитник, – кивнул на повязку Витя.
– Для меня ты все равно самый лучший, самый сильный, – мурлыкала Света. – Кто ж не ошибается?
– Но сил в такой мороз явно не хватает, – натужно произнес он, теряя терпение. Странно, как он еще не заработал обморожения?
– Ах, вот я дура, – Света кинулась дергать за створки старого окна.
И вот «рыцарь без страха и упрека» оказался в теплой комнате и обнял Свету. Та припала к груди гордого, но поверженного дуэлянта.
– Господи, ты весь дрожишь.
– Пустяки, – ответил он, хотя еле как сдерживал мышцы челюсти, чтобы зубы предательски не застучали в столь ответственный момент.
– Нет-нет, садись, – засуетилась Светочка, принявшись укутывать паренька покрывалами и всем, что попадается под руку.
Именно от такой бескорыстной заботы Витя и кайфует. Как же от нее отказаться?
– Свет, я…
– Я сейчас чайник поставлю, – Света залезла в тумбочку и достала оттуда электрочайник, строго-настрого запрещенный к использованию в комнатах общаги.
Светочка хотела сбегать на кухню и налить в него воды, как Витек схватил ее за руку. Девушка вздрогнула, но вскоре поняла, что бояться нечего, ибо Витя, не спуская с нее глаз, принялся нежно поглаживать пальцами ее увлажненное кремами запястье.
– Долго я не решался подняться к тебе. Боялся как школьник. Солидно затянул с решением, что охранник снизу уже не пустил, поэтому пришлось…
– Синяки и ссадины оттуда? – предвосхитила ход разговора Света, глянув в сторону пожарной лестницы. – И зачем ты только со своей рукой туда полез?
– У меня не было выбора. Я не мог допустить, чтобы ты страдала. Я и так достаточно проштрафился. А синяки… Они от тех, кто не хотел, чтобы я покидал незаконный бизнес, – будто бы нехотя вещал он.
– Господи, они еще и били тебя?
– Я оборонялся. И отвечал им.
– Дикость, – произнесла Света, подсев к Вите.
– Туда так легко попасть, но очень тяжело выбраться. Но я решил вопрос. Теперь все будет по-другому.
– Ты сделал это ради меня?
– Я понял, что больше не могу рисковать тобой и твоими чувствами, что хватит уже ходить вокруг да около. Отныне, любимая, ни одна слезинка не выкатиться из твоих прекрасных глаз… если только от счастья. Ну ты чего?! Не вздумай плакать.
– Я так рада, что ты покончил с этим. Я всегда так переживала: как ты там, где ты там… и вообще, для чего это нужно все…
– Теперь уж точно не буду ввязываться в криминал. Так и посадить могут. Знаешь, я ведь должен был пойти сегодня на дело. Оно помогло бы поднять деньжат, закрыть мои долги и… В общем, – ему тяжело говорить – сказались предательство брата и травма руки, – я хотел совершить большую ошибку: мы с братвой планировали угнать автомобиль и продать его, а вырученные деньги поделить поровну. Но мне хотелось большего: кинуть пацанов, забрать все деньги и… Короче, все пошло наперекосяк, – пенял на руку Витек, – но это лишь на первый взгляд. Если пораскинуть мозгами, то эти хоккеры, особенно дылда кудрявый, который хотел с тобой…
– Не хочу вспоминать.
– Нет, послушай. Они испортили всю поляну, не спорю. Но не будь здесь этих козлов, непонятно, чем бы закончилось для меня ночное дело. А еще я понял, что в моей жизни действительно важно и правильно, а что просто мусор. Я понял, что без тебя я никто. Понял, что должен завязать с делянками, оклематься, найти нормальную работу… Стать лучше, одним словом… Для тебя, Света.
– Так давно я хотела это услышать, – с придыханием произнесла она.
– Я идиот полнейший, что раньше не просек. Поначалу мое занятие казалось забавным. Теперь-то мне не до шуток, ведь если я продолжу, то потеряю тебя. А я не хочу этого. Не встань мудаки-хоккеисты на нашем пути, мы бы так ничего и не поняли. Своим счастьем мы им в кой-то мере обязаны… Но теперь тебя никто не посмеет тронуть.
– Я не сомневаюсь. Хватит проверок и испытаний. Мы уже все друг другу доказали.
– Что за ночь…
– Началась как самая ужасная, – Света обняла Витю, – зато кончилась как самая лучшая.
– Ты ведь не боишься меня, правда?
– Нет, – улыбнулась она.
– Эх, Светка, заживем так заживем. Вот увидишь.
– Что же делать с долгами, Витя?
– Я с ними разберусь – теперь меня ничего не будет отвлекать. Ах, точно, – оживился он. Стоило переходить к запланированной кульминации. – Я не говорил тебе, почему в долги залез?
– Мне казалось, – озадачилась Света, – все из-за карт или…
– Нет, глупышка, не угадала.
– Что же тогда, Вить? Пожалуйста, не пугай меня.
– Я же сказал, что со страхом покончено, ладно?
– Ладно.
– Закрой глаза, пожалуйста.
– Витя?
– Давай-давай, ничего не хочу слышать. Не бойся.
– Я, честно, даже не знаю, – сомневалась Светланка.
Влюбленные сидели друг напротив друга. Света закрыла глаза.
– Да, я выгляжу как чухан для такого торжественного момента, но оттягивать его не могу, – Витя вытащил из куртки небольшой футлярчик синего цвета.
– Ты о чем?
– Свет?
– Что?
– Выходи за меня.
Открыв глаза, Света увидела обручальное колечко и лишилась дара речи.
– Это сон?
– Нет, дорогая, все реально, – как можно нежнее произнес Витек.
В таком поломанном, потрепанном виде он не похож на адекватного парня, решившегося сделать девушке предложение. Особенно царапина на лице. А этот грандиозный фингал. Однако Света будто и не замечала всей «красоты» молодого человека. Она просто не могла поверить – расплакалась и закивала головой.
– Мне же только 17…
– Через несколько месяцев проблема уйдет сама собой.
– Не знаю даже, что говорить. Я… растеряна… Я…
– Да ничего не говори. Просто иди ко мне.
Девушка обняла Витю так, что тот чуть не выронил футлярчик с кольцом. Парочка слилась в страстном поцелуе. Если бы не загипсованная рука Вити, Светочка уже давно бы завалила его на кровать.
Они так поглощены друг другом, что не замечают, как за ними снова подглядывают из окна. Нет, не Глеб. Невольный свидетель примирения не плел антисемейных интриг, а лишь спешил по другим важным делам.
– Витя, ты… ты на кольцо занимал деньги?
– Почти.
– Стоило ли так…
– Ты достойна большего.
– Мне так неловко…
– Ты чего, красавица? Я же люблю тебя, – произнес довольный Виктор. Поцелуй немного щипал ему губы и щеки. – Прекрати уже плакать.
Настойчивый стук в
