Понемногу обо всем - Сергей Парахин

Ночью на берегу Байкала, в палатке экспедиции уфологов, запищал датчик. На экране сонара появилась отметка быстро перемещающегося крупного подводного объекта.

Молодое сильное тело уверенно рассекало чистые волны самого глубокого озера на планете. Змей наслаждался скоростью, простором, ночным небом. Он был вновь красив, здоров и счастлив. Змей выскочил из воды всем телом, смеясь, рухнул вниз – в брызгах и пене, стремительно ушел в глубину.

Отметка на экране сонара пропала. Сигнал датчика – затих. Безалаберные ученые опять все проспали.

Первый парень на деревне, косая сажень в плечах, гармонист и озорник до девок охочий, возвращался под вечер домой напрямки через лес. Вдруг, откуда ни возьмись – дева-краса. Бровями союзна, губами чевона, очи светятся будто две свечки.

Пропал казак:

– Кто ты, красна девица?

– Баба-Яга. – Рассмеялась в ответ лесная дива.

– Да полно шутить. Какая ж ты баба. Ты – краса ненаглядная.

– Ну, так зови меня – «Ягодка».

– Ягодка… – расцвел парень.

– Что столбом застыл? – Баба-Яга подошла вплотную к обалдевшему хлопцу, закружила ему голову хмелем да дурманом. – Веди в клуб, в кино, аль на танцы, да пряниками что ль угости. Кстати – а кто тут в ваших краях нынче главным слугой государевым будет?

Кощей лежал на сеновале и смотрел в звездное небо. Было тихо и торжественно.

«А какого черта…» – подумал старик. Он нащупал в кармане последнее оставшееся яблоко, усмехнулся и надкусил чудесный плод.

– Товарищ майор. На Вас возлагается выполнение крайне ответственного и весьма сложного задания. – Генерал вальяжно развалился в большом кожаном кресле. На его груди странным образом мирно уживались краснознаменные и краснозвездные ордена Бывшей Империи и лубочно-ярморочные кресты Нового Государства.

– Я готов, товарищ генерал. – Двухметровый славянин с голубыми глазами и пшеничного цвета шевелюрой, с тридцатью двумя белоснежными зубами, с грудой мускул выпирающих даже из-под штатского костюма, – вышколено застыл посреди кабинета.

– По имеющимся сведениям, в труднодоступных районах одного из наших регионов, некие «мичуринцы» успешно проводят эксперименты по выращиванию так называемых «молодильных яблок».

– Я – весь внимание, товарищ генерал.

– Вам предстоит добыть «молодильные яблоки» и доставить их к нам для исследований.

– Есть, товарищ генерал. Разрешите выполнять?

– Выполняйте. На все про все – неделя.

Красавец-цыган, ладный да кудрявый, веселый да задорный сидел на ступенях крыльца. Несмотря на лесную глушь и бездорожье, за спиной у него возвышался вполне современный и комфортабельный особняк. Кощей набрал номер на мобилке:

– Яга! Привет! Что – не узнала?…

Конец сказки

«Потому что здесь хозяин —

Славный парень Робин Гуд!»

Копыта глухо перестукивали по лесной дороге.

Неяркое осеннее солнце медленно клонилось к закату. Было свежо и сухо. Пахло прелью и яблоками. Тихо падали листья. Древесные купола щедро отдавали земле последние краски золота и багрянца.

Всадник был немолод, невысок, сухопар. Густая короткая борода сильно пробита сединой. Глубокий застарелый шрам через левую щеку придавал лицу суровость. Под дорожным плащом всадника угадывалась кольчуга, голову его покрывал стальной шишак, на боку висел длинный меч, к седлу приторочен треугольный щит и кожаный мешок с припасами.

Стрела звонко и сильно ударила в ствол придорожного дерева, глубоко в нем засев. Оперенное древко мелко дрожало, издавая тонкий ноющий звук.

Конь всхрапнул, присел на задние ноги, мотнул головой.

Всадник натянул удила и взялся за рукоять меча. Не обнажая клинка, он молча и пристально озирался.

– Сэр Гай Гисборн! – Раздался густой зычный голос. – Если ты вновь ищешь меня, то я перед тобой! – Из лесной чащи на дорогу ступил дородный пожилой мужчина с большим боевым луком в руке, стрела ладно наложена на тетиву, но сама тетива не была натянута.

Разбойник был хорошо одет. Добротная кожаная куртка, крепкие сапоги, золоченный пояс. Над поясом предательски нависало немалое брюшко.

– Я не искал встречи с тобой, Робин из Локсли. – Спокойно ответил рыцарь. – Я не бегу от схватки, но не желаю её. Дай дорогу!

Разбойник явно не ожидал такого оборота и замялся.

– Скоро стемнеет, сэр рыцарь. Дорога через лес дальняя. Окажи честь. Будь моим гостем. Раздели трапезу с вольными стрелками.

Из-за древесных стволов тихо и, как бы ненавязчиво, выступили лучники Робин Гуда.

Гай Гисборн гордо вздернул подбородок.

– Мой конь устал. Я принимаю твое приглашение, Робин из Локсли. Прикажи своим людям показать мне дорогу.

– Так-то лучше. – Проворчал в бороду Робин Гуд, кивнул повелительно головой. Один из стрелков почтительно принял рыцарского коня под уздцы. Невеликая кавалькада скрылась в кустах, дорога опустела. Багровый солнечный диск коснулся земли.

Уже давно стемнело. В чистом ночном небе светила полная луна.

Посреди лесной поляны был устроен широкий деревянный настил на низких дубовых сваях. Настил был накрыт сверху деревянным же навесом, обнесен перилами. Под навесом – длинный чисто выскобленный стол, стулья с высокими резными спинками. Чуть поодаль, прямо под открытым небом сиял раскаленными углями огромный, выложенный из крупного дикого камня, очаг оснащенный вертелами, крючьями, поддонами, мехами и прочими приспособлениями.

Робин Гуд и Гай Гисборн сидели за столом вдвоем. Стол был богат и изобилен – аппетитно зажаренное мясо всевозможных видов; рыба и птица разных сортов; диковинные фрукты и сладости; заморские вина; крепкое пиво и брага; сервировка на золоте да серебре.

На краю поляны в отблесках костра расположились вольные стрелки. Ребята – все один к одному – молодые, дюжего роста и сложения, с бычьими шеями, покатыми лбами, бритыми затылками, с угрюмым взглядом исподлобья. Они больше молчали и лишь поигрывали бугристыми мускулами да добротным оружием.

За столом прислуживала молодящаяся хохотливая толстушка с чертиками в глазах. Робин время от времени со сладострастным аппетитом звонко шлепал её по пышному заду, от чего та радостно взвизгивала.

– В прежние времена, Робин, мы сиживали с тобой прямо на голой холодной земле, возле огромного жаркого костра, впивались молодыми крепкими зубами в горячую, сочную и плохо прожаренную оленину без соли, пили ядреную деревенскую брагу. Мы до хрипоты спорили о правде, справедливости и законах мироздания.

– Да, сэр рыцарь, было дело.

– Ты изменился, Робин.

– Зато ты остался прежним, Гай Гисборн.

– Я помню прежних вольных стрелков. Нынешние – не похожи на них. Те были худые и голодные, веселые и злые. Их глаза горели дерзостью и задором. Их оружием были лишь луки да дубинки. Они щеголяли парчовыми камзолами и дырявыми портками. Их сердца стучали громко и смело. Они сражались доблестно и погибали бесстрашно. И за тебя, Робин, они беззаветно были готовы идти в огонь и в воду, на казнь и на пытку.

– Давай, выпьем за них, сэр рыцарь.

– Выпьем.

Разбойник и рыцарь выпили. Молча посидели, вспоминая былое.

– Кстати, Гай Гисборн. – Робин аккуратно водил пальцем по лужице вина на столе. – А куда это ты направляешься в столь неурочное время? Один, без стражи? И откуда это у тебя такое пренебрежение к моей персоне – «Я не искал тебя…»?

Рыцарь гордо вздернул подбородок.

– Я покидаю славный город Ноттингем. Отныне я больше не служу шерифу Ноттингемскому. Я направляюсь к побережью и далее – в Нормандию, во Францию…. Мир велик.

– А почему не в свой родовой замок? Кстати, в каких землях твой замок, твое поместье?

Рыцарь криво усмехнулся, наполнил кубки себе и разбойнику.

– За двадцать пять лет безупречной службы под началом шерифа Ноттингемского я не удостоился чести приобрести свой собственный угол под старость лет. Стал неугоден. Вышвырнут за ворота, как собака. Ни кола, ни двора. Смешно сказать – пять золотых монет в кошельке.

Конец ознакомительного фрагмента.