Мама для крошки-дракошки, или жена Хранителя Севера (СИ) - Рыжехвост Светлана

— И почему только начальном, — вздохнула Кики. — Могли бы сделать исключение и дать средний свиток.

«А могли к дрыргам тебя послать и заставить учиться нормально», — фыркнула я и поднялась на ноги. Убрала зеркала и слуховую трубку: они мне больше не пригодятся. Взяла тетрадь и спустилась вниз.

Вначале спрятала тетрадь к остальным, переоделась, сменила перчатки и, наконец, поспешила на кухню. Конечно, и обед, и ужин прошли мимо меня, но никто не запретит настругать сандвичей или чего-нибудь такого же.

По пути к кухне я чуть не запнулась: растоптанная домашняя туфелька слетела с ноги. Сердито цокнув, вернула беглянку обратно на ногу и, едва ли не приплясывая от нетерпения, толкнула дверь кухни.

Внутрь темного теплого помещения я вползала змеей — чтобы не потревожить охранки. Это старшая кухарка так заготовки от своих младших поварят охраняет. Ну и от всех остальных, получается.

Хотя она знает, что я подъедаюсь по ночам, а потому в зачарованном на сохранность шкафу меня всегда что-то поджидает. Не от хорошего ко мне отношения, а исключительно ради собственного спокойствия: в кладовых тоже куча сигналок, на срабатывание которых приходится реагировать.

М-м-м, сегодня половинка мягчайшего каравая, щедрый кусок копченой грудинки, мягкий сыр и свежая зелень!

Жаль, что нет сил на светлячок, действовать приходится почти на ощупь. Но, увы, если я оставшиеся крохи магии потрачу, то за ночь мой резерв не восстановится. И тогда… Нет, не хочу об этом думать.

Вместо этого я все свое внимание направила на еду. Тончайшими ломтиками нарезала каравай, на него слой мягкого сыра и сверху ломтик грудинки. И зелени немного, да. Для красоты, исключительно для красоты: зелень никто из наших кухарок выбирать не умеет, а потому и вкуса в ней никакого нет.

В толстостенную чашку налила ягодный взвар и, предвкушая скорый отход ко сну, вышла их кухни.

Все-таки есть в моей жизни маленькие приятности, сейчас достану припрятанную книжечку, прочитаю главу и…

— Фике, это что такое?!

В коридоре я наткнулась на матушку, которая, готова поспорить, на кухню шла с той же целью!

— Я пропустила и обед, и ужин, — ровно произнесла я.

— Какие глупости! Будто я не знаю, что ты гуляла с женихом. Или господин Шордаг оставил тебя голодной?

Усмирив бешенство, я сдержанно выдохнула:

— Я заряжала накопители для его станков. Потратилась почти в ноль.

— Тц, когда ты перестанешь наговаривать на Висейра? — цокнула матушка. — Кто будет заставлять юную невесту заниматься таким тяжелым, грязным трудом? Твое вранье просто невыносимо, Фике. Ты не взрослеешь, не меняешься, все так же привлекаешь к себе внимание глупыми выходками и ложью. Дай сюда и иди спать, немедленно. Леди не едят на ночь!

Задохнувшись от обиды, я просто разжала пальцы, и поднос с вожделенными сандвичами перекочевал в ее руки.

— Вы же можете проверить уровень наполненности моего резерва! — воскликнула я.

Но она не слушала меня. Склонив голову набок, леди Дьерран прислушивалась к чему-то и… Шелест шелковой юбки, перестук подкованных колдовским серебром каблучков — Кики. И тоже на кухню. Что за вечер-то такой?!

— Кристин, все в порядке? — Матушка обеспокоенно посмотрела на вышедшую из-за угла Кики.

— Сегодня было столько практики с наставником, — сестра утомленно прикрыла глаза, — потратилась полностью, мне кажется, я умру от голода.

— Вот, возьми. — И матушка впихнула ей в руки сделанные мною сандвичи. — Поешь и укладывайся, я приду замерить уровень наполненности твоего резерва. До сна и после сна — может, придется вызывать целителя. Это не шутки, можно лишиться дара!

И они ушли. Ушли, а я осталась стоять у дверей в кухню.

В прочем, недолго я там простояла. Вернулась, вновь нарезала грудинку, каравай, налила себе остатки взвара и все это употребила. Стоя. Не выходя в коридор, ибо в этом доме есть еще и папенька. А наблюдать, как мои сандвичи покидают меня второй раз… Не смогу. А книжку… Книжку потом почитаю, нет в ней ничего полезного, одни волшебные приключения. Говорят, писала некая Искра Лоренталь, а за главных героев использовала реальных людей: Ноэль Мор и Кайрнеха Мора. Но я не верю: ее бы тогда наказали. Наверное.

Оставив мысли о книжке, я быстро умылась, переплела косу и улеглась в кровать. И едва лишь приняла удобную позу, как ко мне зашла нонна Шавье. Не говоря ни слова, она замерила мой резерв, покачала головой и вышла. И я знала, что утром она вновь меня проверит, вновь подожмет укоризненно губы и отжалеет крохотный флакончик с зельем. Зельем, которое поставит меня на ноги в считаные минуты.

Что бы я делала без нонны Шавье?

Проваливаясь в сон, вдруг поймала себя на мысли, что просыпаться не хочется. Совсем. Завтра будет новый день, который будет точно такой же, как сегодняшний. И вчерашний. И позавчерашний. И все дни с того момента, как меня пообещали Шордагу.

«И надежда только на себя», — сказала я себе и все же провалилась в мутную, неприятную дрему.

Глава 2

Нет, не точно такой же день. Сегодня нам с сестрой исполняется по девятнадцать лет. Сегодня я должна быть тиха и незаметна. Мне это позволят, безусловно, ведь все внимание должно принадлежать Кики.

Только ожог на руке кошмарно чешется, но это ничего, это не страшно. Так бывает перед каждым днем рожденья, я уже давно привыкла. Правила просты — достать охлаждающую мазь, густо нанести на поврежденную кожу, затем немного подождать и надевать перчатки. Спасибо алхимикам, что позаботились о детках с режущимися зубками! Не представляю, чем бы пришлось пользоваться, если бы не эта мазь.

Выходя из комнаты, я, как и каждое утро, столкнулась с нонной Шавье.

— Благословите, нонна.

— Благословляю, госпожа Фредерика, благословляю, — тихо ответила нонна и протянула мне маленькую коробочку, — примите, юная госпожа, пусть этот день принесет вам счастье.

— Со счастьем вы погорячились, нонна, — улыбнулась я.

Каждый год я запрещаю себе верить и ждать и каждый год получаю по маленькому подарку от нонны. Монахини драконьих храмов не имеют собственных средств, все, что у них есть, принадлежит храму. Оттого каждый подарок нонны по-особенному ценен для меня.

Поднявшись на цыпочки, я коснулась губами сухой щеки женщины и в ответ получила невесомое поглаживание по волосам.

— Все будет хорошо, девочка.

— Благодарю, нонна, — всхлипнула я. — Вы… Вы сможете…

— Да, — кивнула она, не заставляя меня договаривать.

Иногда мне кажется, что мы очень много не знаем о монахинях. Об их жизни и о том, отчего они выбирают такую судьбу.

Я ведь думала о том, чтобы уйти в храм. Оттуда никто не смог бы меня достать, но нонна… Она была в ужасе. А через несколько мгновений страх коснулся и моей души: по лицу монахини стекали крупные слезы, однако же вслух она говорила о том, что такой выбор будет наиболее правильным.

Эти слезы напугали меня так, как никогда не пугало отношение Шордага! В тот день, в Зимопраздник, я решила не перекладывать борьбу за свое счастье на чужие плечи. В самом крайнем случае, если не удастся сбежать, прямо в храме потребую равный брак — да, бесприданница, но зато магически одаренная! А дар за золото не купишь. Если Шордаг откажется, скажу, что выйду за любого, кто согласен на равный брак. Уж чего я не жду, так это любви и счастья, а значит… Значит, буду требовать уважения и хотя бы минимальной заботы.

Мне и нужно-то немного, на самом деле. Нонна Шавье только головой покачала, когда услышала мои пожелания, касающиеся будущего мужа.

Так, размышляя, я прокралась на кухню, прихватила блюдечко с тарталетками, чайничек чая и от громкого оклика кухарки чуть было это все не выронила:

— Куда?! А ну, поставь…

— А вы не забыли, кто перед вами? — Резко развернулась к дородной женщине. — Как ко мне относится моя семья, не имеет значения. Я — Дьерран, дочь человека, который платит тебе жалованье. И хочу напомнить, как мы жили в прошлом году…