Генерал Абакумов: Нарком СМЕРШа - Виктор Степаков

– Деспот, сукин сын!..

Вечером в Большом театре. Улицы, как всегда теперь, во тьме, но на площади перед театром несколько фонарей, от которых еще гуще мрак неба. Фасад театра темен, погребально-печален, карет, автомобилей, как прежде, перед ним уже нет. Внутри пусто, заняты только некоторые ложи. Еврей, с коричневой лысиной, с седой подстриженной на щеках бородой и в золотых очках, все трепал по заду свою дочку, садившуюся на барьер девочку в синем платье, похожую на черного барана. Сказали, что это какой-то «эмиссар».

Когда вышли из театра, между колонн черно-синее небо, два-три туманно-голубых пятна звезд и резко дует холодом. Ехать жутко. Никитская без огней, могильно-темна, черные дома высятся в темно-зеленом небе, кажутся очень велики. Выделяются как-то по-новому. Прохожих почти нет, а кто идет, так почти бегом.

На углу Поварской и Мерзляковского два солдата с ружьями. Стража или грабители? И то и другое…

Опять какая-то манифестация, знамена, плакаты, музыка – и кто в лес, кто по дрова, в сотни глоток:

– Вставай, поднимайся рабочий народ!

Голоса утробные, первобытные. Лица у женщин чувашские, мордовские, у мужчин, все как на подбор, преступные, иные прямо сахалинские.

Римляне ставили на лица своих каторжников клейма “Cave furem” (“Осторожно: вор”). На эти лица ничего не надо ставить, – и без всякого клейма все видно».

Вот в такой атмосфере, где вседозволенность, ярость и испепеляющая ненависть классов стали смыслом существования расколотого на два лагеря российского общества, проходило детство Вити Абакумова. Однако политика мальчика сильно не интересовала, хотя одно он знал твердо: буржуи и белогвардейцы – злейшие враги рабочего класса. Неоднократно Витя вместе со сверстниками отправлялись в центр Москвы, где камнями и палками забрасывали прохожих, внешним видом смахивающих на буржуев. Кстати, находясь в эмиграции, известный ученый-музыковед Михаил Боржомский вспоминал, как однажды на Лубянке его закидала камнями компания малолетних оборванцев. При этом профессор особо отметил, что когда один из камней попал ему в голову, несколько взрослых пролетариев приветствовали удачное попадание злорадными криками: «Правильно, огольцы! Так его, черта очкастого!». Словом, вполне возможно, что гулю на профессорской голове набил камень, запущенный меткой рукой будущего наркома СМЕРШа…

Между тем гражданская война шла своим чередом. Образовывались, вскипая ожесточенными сражениями, и исчезали обширные фронты – Северный, Восточный, Южный, Польский[2]. В тяжелых боях Красная армия превращалась в силу, громившую войска Юденича, Колчака, Деникина, Врангеля[3].

В 1921 году Вите Абакумову исполнилось тринадцать лет. Однако выглядел он гораздо старше, был высок и не по годам силен. Без труда мог избить любого ровесника или даже взрослого парня. Учился мальчик в городском начальном (низшем) училище и, вероятно, после его окончания пополнил бы армию российских пролетариев, но вмешался случай.

Однажды к Абакумовым заглянул знакомец Федор Гнутов.

Был он в хорошей тужурке, галифе, крепких солдатских ботинках и со своим угощением: парой селедок и бутылкой очищенной водки.

– Ишь ты, кучеряво живешь, – удивился Абакумов-старший.

– А то как же, – самодовольно ответил гость, – нам теперь по-иному никак не возможно.

В ходе застолья выяснилось, что Федор Гнутов служит в частях особого назначения, где числится на хорошем счету.

– Ишь ты, ловко устроился, – вновь удивился Семен Абакумов.

– Происхождение помогло. Туда ведь кого ни попадя не возьмут. А я как потомственный пролетарий, мозолистая рука, по всем статьям подошел. Опять же, политически грамотен и контру всякую за версту сердцем чую, – бахвалился захмелевший Гнутов.

Пришедший с улицы Витя вызвал у него бурю восторга.

– А, крестник явился! Ты гляди, как вымахал, – зашумел крестный отец.

– Вымахал в дылду, а толку что, – недовольно буркнул отец родной. – Шел бы вон на завод в подмастерья, так нет, учится он, штаны протирает…

– Зачем ему на завод, – сказал Федор Гнутов. – Пускай лучше к нам идет, в чоновцы.

– Ага, чтобы убили, – заволновалась мать и дернула стопку.

– Так уж и убьют… Наоборот, ботинки, паек выдадут, и будем мы вместе с ним контру душить, – усмехнулся знакомец, поднимая свой стакан.

– Вот это дело! Дуй, Витька, в чоновцы, – загорелся предложением Абакумов-старший.

– А я что, я согласный, – ответил Витя.

В ноябре 1921 года Виктор Абакумов бросил учебу в городском училище и пошел служить санитаром во 2-ю Московскую бригаду частей особого назначения (ЧОН).

В санитарной роте встретили его хорошо. В пустой казарме сидел скучающий дневальный и от скуки тренькал на балалайке:

Ехали китайцы, потеряли я….Девки думали – малина.Откусили половину.

Заметив мальчика, отложил в сторону музыкальный инструмент и позвал:

– Эй, ходи сюда. Кто таков?

– Абакумов Виктор. Буду у вас служить.

– Это о тебе Федька Гнутов хлопотал, – сказал боец и, услышав утвердительный ответ, продолжил: – Значит, вместе служить будем. Вот, держи «краба», – протянул огромную клешню, – познакомимся: Бесфамильный Иван. А чем занимаемся, знаешь?

Так началась служба Виктора Абакумова в частях особого назначения.

Стоит напомнить, что 23 апреля 1919 года в центральной печати было опубликовано решение ЦК РКП(б), в котором указывалось о необходимости принятия срочных мер по «мобилизации всех сил партии для защиты революции и ее завоеваний».

В соответствии с этим решением при заводских партячейках, райкомах, горкомах, укомах и губкомах партии началось формирование частей особого назначения (ЧОН). Вначале части формировались из членов и кандидатов партии, сочувствующих рабочих, членов профсоюзов, а затем и из лучших комсомольцев. Первые ЧОН возникли в Петрограде и Москве, позже в губерниях РСФСР (к сентябрю 1919 года такие части были созданы в 33 губерниях), на Украине, в Белоруссии, Казахстане, республиках Средней Азии и Закавказья.

ЧОН принимали участие в боевых действиях против белогвардейцев вместе с частями Красной армии. Многие чоновцы по поручению партийных организаций оставались в захваченных противником районах для подпольной работы и организации партизанского движения. Однако главным образом ЧОН использовались для охраны важных объектов, подавления контрреволюционных выступлений, участия в операциях войск Всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК) и войск внутренней охраны Республики (ВОХР).