Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Историческая проза » Гнев. История одной жизни. Книга первая - Гусейнкули Гулам-заде

Гнев. История одной жизни. Книга первая - Гусейнкули Гулам-заде

Читать онлайн Гнев. История одной жизни. Книга первая - Гусейнкули Гулам-заде

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 60
Перейти на страницу:

— Да, Гусо, — протянул он с видом философа, — когда человек теряет свой дом, то весь мир становится ему домом. А это не так уж плохо. Главное — смелость и терпение… — Высказав это, он засмеялся с задором мальчишки, хлопнул меня по плечу и притянул к себе. — Не робей, Гусо, вся твоя жизнь впереди. Чем быстрее ты вступишь с ней в поединок, тем лучше. Жизнь надо устраивать смолоду, а в старости — зачем тебе богатство и радость? Будь смелее, напористей, сынок!..

Мы движемся вперед. Смелость моя вдруг куда-то исчезает, когда ослы как бы ощупью вышагивают над глубокой пропастью, а за ними, почти не дыша, ступаем мы все. А терпение?.. Оно начинает меня покидать: ведь с утра до вечера жжет голову и плечи солнце, а во рту горько и сухо.

Идет-бредет наш маленький караван из Киштана в Боджнурд. Глава семьи и проводник — отец. Добрались до холма Буржан. Отсюда последний раз можно взглянуть на Киштан. Я останавливаюсь, смотрю и вдруг чувствую неодолимую тоску и горечь утраты. Кажется, голос мой плаксив и дрожит:

— Мама, а мы вернемся в Киштан?!

— Вернемся, сынок. Не всегда же будет голод… Придет и урожайный год. Тогда и возвратимся в свой Киштан.

Спустились с холма, движемся по цветущей долине. Идем тихо. На пути — то стадо джейранов, то высоко над головой клином тянутся крикливые журавли. Слышен их беспокойный крик. Отец запрокинул голову, увлеченно и смешно машет рукой, и вдруг поет:

— Дорна хата руй асмин, халко джан сале джаре,Фослок-фосла томузе, фослок-фосла бехаре…[2]

Отец тянет басом. Громко поет. Журавли на какое-то время умолкают. Они слышат песню с земли, она им, наверно, нравится. Отец перестал петь, самозабвенно машет птицам рукой. Вожак стаи грозно курлычет, и получается, будто он ворчит на отца. Мы — детвора — хохочем, а птицы тем временем переваливают через холм и скрызаются в синей дали.

И опять идут-бредут наши ослы. Снова подъем в гору, к вершине Пальмиса. Восхождение длится несколько часов. Мы порядком устали. Ноги как колотушки, в голове гудит, по всему телу разливается слабость. Но вот и вер-шина. Из-под огромного валуна в тени бьет небольшой родничок. С какой жадностью мы припадаем к воде и пьем, пьем… Потом сидим на зеленом травяном ковре, уплетаем свой обед. Обед — из двух блюд: хлеб и вода. Но какой аппетит! Можно съесть высокую стопку чурека я не насытиться. Только где взять много чурека? В тряпице у матери немного сухарей, вот и едим их. Мочим в воде и запиваем водой.

После обеда и отдыха идем по верху горы. Здесь не так жарко. Дует свежий покалывающий ветер, и хотя воздух разрежен, дышится легко. Идем то по склону, то вновь поднимаемся на плоскогорье, ближе к облакам. Кое-где горы отмечены плешинами, но большая часть нашего пути проходит через буйные заросли травы и ветвистых кустарников. То гут, то там встречаются островки цветов: оранжевые, с листьями, похожими на маленьких птиц, фиолетово — со звездочками вместо листиков, а вот у развесистого кустарника ветви напоминают пышный хвост павлина. Почти из-под ног со свистом вылетают горные курочки — куропатки. Вдалеке, пугливо озираясь, пасутся олени и дикие козы.

Отец мой, человек простой и, как мне казалось, не особенно чувствительный к природе, во время нашего путешествия постоянно восторгается картинами гор и долин. Иногда он чуть ли не до слез расстраивается, и это никак не увязывается с его прежними привычками, взглядами и самой кряжистой фигурой. Вот он увидел редкостных красавцев — горных козлов — и улыбнулся какой-то не свойственной ему улыбкой, громко обращается к ним:

— Счастливо вам жить и наслаждаться, друзья! Клянусь аллахом, — я завидую вам! Лучшего нет, чем жить вольно, как живете вы: сыто и свободно!

Конечно же, козлы не поняли отцовских слов. За слышав его голос, они стремительно, как ветер, скрылись за ближайшим бугром.

Мать, видимо, тоже никогда не знала отца таким очарованным и восторженным. Однако его слова, обращенные к козлам, ж смутили ее. Наоборот, лицо мамы осветилось трогательной улыбкой, и она с завистью призналась:

— Если бы это совершилось, то я попросила б бога, чтобы он нас превратил в оленей!..

Мы слушали мать и вздыхали.

Думаем каждый о своем и идем. Дорога к Боджнурду с каждым шагом сокращается. Гора Пальмис осталась позади. Мы уже петляем по тропинке горы Имамверды. Внизу чанные плантации и заросли «гулькали-зафарана»— так называется волшебный желтый цветок: его употребляют в приготовлении плова и другой вкусной еды. Душистый цветок в сто крат дороже самого дорогого чая.

Идем тихо, устали, но и солнце, видно, утомилось — клонится к закату. Отец останавливается, говорит маме:

— Кочек, здесь будет наша ночевка. До Боджнурда еще далеко.

— Да, да… Я только что хотела тебе сказать: и я устала, и дети еле ноги волочат.

С радостным шумом бежим мы к ослам, отвязываем и снимаем поклажу. Смирные и печальные ослы облегченно машут хвостами, начинают пощипывать траву. Чтобы они далеко не ушли, отец спутывает им передние ноги. Мать в это время стелет широкое старое одеяло — одно на всех. Большой багряный диск солнца уже скрылся внизу, за холмами, зажег редкие облака жарким пламенем. Опустились сумерки. Подул прохладный ветерок. Мать говорит, что к утру, пожалуй, будет холодно.

Мы — искатели приключений — рады, что ночуем высоко в горах, посреди роскошных трав, которые кое-где выше детских плеч. Кому еще доступна эта роскошь!? Никому: ни шаху, ни императору, даже царю животного и птичьего мира Сулейману не приснится такая роскошь. Мы — счастливчики!

Утром я проснулся раньше всех, разбудила меня говорливая воркотня куропаток. Вслед за мной проснулась мать. Я посмотрел на отца, он крепко спал, прикрыв ладонью глаза.

— Мама, его разбудить?

— Нет, что ты! Он только уснул.

— А почему он не спал ночью?

— Так надо, Гусо. Если бы он спал, кто бы тогда нас охранял? Тут водятся всякие звери… Достойный пастух никогда не спит ночью, Гусо.

Свежо, но не холодно. Одуряюще пахнут цветы, и воркуют куропатки. Я собрал охапку сушняка. Положил два камня и поставил на них котелок с водой. Подложил под котелок сухих веток, зажег. Вспыхнул огонек, и затрещали прутья, густой сытный дым ударил в ноздри, затмил глаза. Скоро мы усаживаемся на одеяле перед пиалами. Пьем душистый чай. Почему-то в горах он во много раз душистей, чем там, у подножья гор, в далеком Киштане.

Солнце поднимается высоко. Желтые с синим лучи озаряют верхушки арчовых деревьев. Тень от них падает на спящего отца. Пора бы уже двигаться дальше, но слишком сладок сон нашего сервана — караванщика. Мать не хочет его будить: может быть, проснется сам. Наконец она осмелилась, дотрагивается до его лица рукой.

— Ло! Ло!.. Вставайте! Пейте чай… Нам пора…

Дороге нет конца и края. Но вот мы спустились в Мина и скую долину. Вскоре с замирающим сердцем подошли к южным воротам Боджнурда. С минарета протяжно неслась молитва муэдзина: «Алла-хо-акбар! Алла-хо-акбар!»

Мать радостно заулыбалась, поправила на голове платок и воскликнула:

— Э-хей! Это признак удачи, что мы встречены именем всевышнего. Какое счастье!

Остановились у сестры отца, очень серьезной по виду, тети Хотитджи. Она постарше своего брата и, несмотря на важный вид, простая и добрая. Мы сразу полюбили ее. Тетя ютилась в маленькой комнатушке, на заднем дворе у вдовой, очень богатой барыни, Зейнаб-енга, которая была воспитательницей в семье Сердара Моаззеза-Азизолла-хана. Подумать только — воспитательницей у самого правителя Боджнурда! Долго задерживаться у любезной тети мы не могли: в комнате всем не поместиться, да и жила она бедно — не до гостей. Тётя Хотитджа с трудом добывала денег на хлеб и рис. Отец сразу же отправился искать жилье, где бы мы могли поселиться. И дня через четыре наша бродячая семья переехала в большой мрачный дом без окон.

Как только мы сгрузили пожитки и рассовали их но углам, у меня появилось желание поскорее познакомиться с городскими мальчишками и побродить, посмотреть на город. Об этом я сказал маме.

— Нет, Гусо, — запротестовала она. — Город совсем чужой. Тебе нечего шляться. Это не Киштан, мой мальчик!

Я на такое обхождение обиделся, но, к счастью, пришел сын тети — Мансур, — мой двоюродный брат. С ним-то мать должна пустить меня хоть куда. Тем более, он на два года старше меня.

Гак и вышло, не пришлось уговаривать маму. Мансур посидел немного, поговорил о всяких разностях, как бы нечаянно спросил:

— Тетя Ширин, а что если мы с Гусейнкули прогуляемся? Ему надо знать город, чтобы не заблудиться.

Мать сразу сдалась, ничего не возразила.

— Что делать: идите, только рот не разевайте, будьте осторожны, смотрите но сторонам. Я тебе доверяю, Мансур.

— Спасибо, тетя Ширин. Мне разве можно не доверять? Пошли, Гусо-джан, мы еще покажем себя! Город будет наш! Я не амбал, а Мансур!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 60
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Гнев. История одной жизни. Книга первая - Гусейнкули Гулам-заде торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит