Зов Убанги - Инна Метельская-Шереметьева

Мы, не сговариваясь, посмотрели на улицу: по разбитой дороге, кружа обрывки пакетов и газет, двигался пыльный вихрь, весело клубясь над красно-рыжим гравием. Он прошел мимо глиняных хижин, пересек канаву канализации и уткнулся в бесхозного осла, грустно жующего какую-то корку. Мы пересеклись взглядами с Сюзереном, пьющим чай вместе с нами. Тот кивнул на телевизор, отвел взгляд в сторону улицы и грустно усмехнулся – …похоже, мы подумали об одном и том же…

Наконец мы снова тронулись в путь. Наш автобус миновал кварталы небольших и очевидно бедных домов, которые первыми попадались навстречу всем путешественникам, въезжающим в Банги. Весело и громко бибикая, он бодро покатил по центральной улице города, казавшейся относительно чистой, вполне современной и очень зеленой. Огромные деревья, которые росли по обочинам дороги, действительно весьма украшали столицу Центрально-Африканской республики. «Авеню Бокасса», – сообщил Ричард.

– Ваш отель находится недалеко от центра, – порадовал нас Сюзерен. – Мы не знали, как вы планируете провести день, поэтому не организовывали вам никаких особенных культурных программ. Возможно, вы захотите отдохнуть после дороги… или перед дорогой, – пошутил он.

– А если не захотим? – уточнил Алексей. – Что вы посоветуете нам посмотреть в вашем замечательном городе?

– Кота Гвата Ти Банги, – заучено начал улыбчивый африканец – основан в конце позапрошлого века французскими колонизаторами. Сегодня это крупный и многонаселенный город, точное число жителей которого колеблется от 500 до 600 тысяч человек. Но еще больше народа живет в непосредственной близости от Банги. А что вы хотите? Жить рядом со столицей очень выгодно. Здесь есть работа, здесь хорошо развит транспорт, медицина и образование. Даже свой университет есть! Название города в переводе означает «пороги», так как наш город расположен на северном берегу реки Убанги, которая и сама получила такое название из-за большого количества труднопреодолимых порогов и перекатов. В нашем городе выходит целый ряд периодических изданий и даже есть целых три ежедневных газеты! Основные достопримечательности, которые любят смотреть туристы, включают в себя музей имени Б. Боганды , дворец Бокассы и собор Нотр-Дам, который очень напоминает своего парижского тёзку.

– А что вы посоветуете нам посмотреть в первую очередь? – поддержал разговор воспитанный Саша Фетисов.

– Рынок! – на полном серьёзе ответил сотрудник министерства и воодушевился. – Хотите, пойдем вместе? Там очень много интересного. Вы сможете купить здесь лучшие сувениры во всей Центральной Африке.

– Спасибо, нет, – вежливо, но твердо отказался Михаил. – Мы обязательно купим сувениры, но как-нибудь позже…

Весь день мы бессовестно проспали. Андрей умудрился заснуть еще в микроавтобусе и разбудить его не смогли даже возле отеля. Водитель оказался понятливым и добродушным мужчиной, который забрал из рук нашего Петровича ноутбук, отдал нам его вместе с фотоаппаратом, достал откуда-то из-под заднего сидения вполне чистый плед и укрыл утомившегося путешественника. Ключи от микроавтобуса он тоже протянул нам, предупредив: «Я приеду завтра утром с водителями джипа. На территории отеля ни с машиной, ни с вашим другом ничего не случится. Вы просто его проведывайте, но не будите. У нас тяжелый климат и очень сложная акклиматизация. Он может проспать часов двенадцать!».

Увы, мы не сдержали слово. Едва дойдя до своих номеров, не успев ни принять душ, ни выпить кофе, ни даже раздеться, словно подкошенные мы попадали в кровати и забылись глубоким, каким-то непреодолимо крепким сном. И только Ричард, азартно вдыхающий воздух родной Африки, словно большая черная пантера всё ходил и ходил по ночным улицам Банги, не забывая периодически наведываться в отель, проверять сон Петровича и выпивать очередную бутылочку легкого золотистого пива «33» местного производства, которое хорошо знакомо всем любителям пива в Африке.

Глава 3. «В гости к родственникам»

Грохот якорных цепей и гул пароходов возвестил, что новый день уже начался. Это же подтвердил и настойчивый стук портье, которого мы просили разбудить нас не позже девяти утра.

Наш отель (вполне современный, правда, не слишком опрятный по европейским стандартам) находился на узком мысе, врезающимся в реку Убанги. И даже носил ее имя.

Часы показывали половину одиннадцатого. Мы, как ужаленные, вскочили с коек, проклиная африканскую необязательность. Быстро оделись и выбежали на улицу. Навстречу нам уже поднимались свежий и улыбающийся Ричард и покачивающийся ото сна Андрей.

– Пойдемте завтракать, – пригласил Ричард, увлекая нас вслед за собой в лифт и оттуда на балкон кафе, расположенного почти под крышей отеля. Мы зачаровано смотрели по сторонам. Отель наш, как корабль, бросил якорь в очень живописном месте, на искусственной насыпи, уходящей прямо в небольшой залив. Его голубовато-зеленые воды были с трех сторон окружены берегами, поросшими буйной тропической растительностью. С балкона можно было различить на берегу стройные кокосовые пальмы с султанами листьев на макушках, а рядом с ними огромные баобабы, раскидистые манговые, широколистные миндальные и стройные дынные деревья. Среди их зеленой листвы виднелись белые стены домов, а на вершине холма, в центре города, высились то ли стены старинной крепости, а то ли какой-то храм.

«Это Нотр-Дам. Местная достопримечательность. Говорят, вблизи собор выглядит очень красиво»,– Ричард не зря не спал ночь. Видимо, успел познакомиться с кем-то из местных.

– Что еще тебе удалось узнать, дружище? – Миша зевнул, сделал глоток антрацитово-черного кофе и отломил кусок воздушного круассана. – Что говорят местные? Найдём мы проводника?

– Да. Но сделаем это не в Банги, а несколько дальше. Там, где начинаются блок-посты и кончаются дороги. Пока мы, наверное, сможем обойтись только водителями. Как говорят здешние жители, трудности кроются не только в недоступности территории, куда мы отправляемся, и в дикости животных, которые там живут, но и в том, что в тех местах теперь не очень спокойно. Мы, конечно, вряд ли встретимся с племенами, которые еще не видели белых людей. Скорее (что еще хуже), мы столкнемся с теми, кто вынужден был уйти в глубину джунглей, спасаясь от преследований других африканцев, которые часто эксплуатируют рабский труд пигмеев. Поэтому нас могут встретить не очень гостеприимно.

– Да, ладно тебе… – Алексей был настроен оптимистично. – Сколько мы не читали в интернете об этих местах, нигде не встречали сведений о воинственности здешних обитателей.

– Ага! – Ричард начал закипать. – Мне сегодня бармен рассказывал… Пигмеи, живущие у границы с Камеруном, как раз и опасны. Несмотря на то, что они самые низкорослые люди в мире, любой из них может повалить отравленной стрелой слона. Идешь ты, к примеру, через джунгли, казалось бы, лишенные всяких следов человеческой жизни, как вдруг над тобой просвистит стрела, пущенная с ближайшего дерева… Достаточно, чтобы она тебя царапнула и… прощай, милый свет… Бармен бывал в тех местах и даже видел скелеты слонов, валяющиеся в траве так же буднично, как у нас валяются на улицах пластиковые бутылки из-под колы.

– Но альтернативы-то нет, – резонно заявил Андрей. – Мы же не можем попросить проводников, чтобы они нас отвели в племя, которое живет скрытно, но при этом именно к нашей группе проявит искреннее радушие.

– Вот и есть альтернатива! – Ричард со стуком опустил чашку на стол, пролив на клетчатую скатерть небольшую лужицу смоляного напитка. – Я специально выяснял. Можно доехать почти до самого Камеруна (только придется сделать большой крюк, чтобы по приличной дороге ехать) и попасть в заповедник Дзанга-Ндоки с камерунской стороны. Собственно, там и находятся основные научно-исследовательские базы ученых. И пигмеи там вполне цивильные. Ученые их не обижают. Да и туристы, которые туда приезжают, тоже все привозят подарки. А со стороны ЦАР Дзанга-Ндоки – полная глухомань, хоть и считается территориально тем же заповедником. Какая разница, какой пигмей будет на фото? Их же в лицо никто не знает…

– Потемкинские деревни… – фыркнул Андрей.

– Что? – не понял Ричард.

– Послушай, дружище! – Миша успокоительно положил руку на плечо нашего африканского товарища.– В России когда-то строили образцово-показательные деревни, которые демонстрировали иностранцам, как у нас в стране всё прекрасно. Они назывались «потёмкинскими». Это фикция, понимаешь? Мы уже много раз сталкивались с тем, что многие путешественники выбирают именно тот путь, о котором говорил ты. Они едут за тысячи километров в Новую Гвинею к папуасам, в Латинскую Америку к индейцам, сюда к пигмеям…. Живут в цивильных местах, ходят на организованные театральные экскурсии, фотографируют ряженых аборигенов. А потом привозят «документальное» фото и видео своих выдающихся подвигов. Ведь те люди, которые в России смотрят эти передачи и читают книги, даже не подозревают о том, что наш «герой» до своих «диких» племен ехал два квартала от отеля на удобном автомобиле. Со стороны такие подвиги кажутся вполне убедительными. И дикари голые, и копья вроде настоящие, и боевая раскраска присутствует. А уж когда начинаются страшилки про людоедов и невероятные трудности – мне становится вообще противно. Я против такого карнавала. Во-первых, потому, что основная наша цель – стать очевидцем настоящей жизни первобытного племени. Фото и видео вторичны. Даже если у нас забрать все камеры, нам будет достаточно того, что мы это видели своими глазами. Ну а во-вторых, нам просто противно геройствовать перед друзьями и знакомыми, зная, что ты им откровенно врешь. Поэтому, вариант с театральными плясками у костра, который ты предлагаешь, без обсуждений отклоняется.