Чудотворная, или Страсти обыкновенные - Михаил Башкиров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бывает.
Крепыш облизнул мельхиоровую ложечку, подул в кружку.
– Дело молодое.
– Вы не стесняйтесь, пожалуйста, это же домашний, не магазинский.
Хозяин подтолкнул блюдо с тортом – кружка тренера вздрогнула, глухо загудела.
– Мастера гарантирую!
Крепыш отпил приличный глоток и стянул в тарелочки очередной ломоть.
– Потенциал велик… немного… техника… прихрамывает… Но… дело… поправимое…
После торта крепыш одолел две розетки варенья и не меньше десятка конфет.
На кончиках сильных пальцев темнел растаявший шоколад.
– Не хотите ли взглянуть на приобретение? – вежливо спросила хозяйка, наливая тренеру очередную кружку.
– Действительно чудотворная?
Крепыш расстегнул замок мастерки, тяжело задышал, как после забега на десять тысяч метров.
– А то… Кирилл всю секцию переполошил… Но я вам гарантирую…
В комнате тренер выбрал стул, откинулся на спинку, зажмурил глаза.
Кирилл на тахте поигрывал шестикратной лупой.
Супруги, придерживая икону с обеих сторон, вышли на середину комнаты, застыли.
Тренер вскочил, шагнул навстречу иконе, попятился, чуть не сбив стул.
Хозяйка, не отрываясь, следила за каждым движением крепыша.
Кирилл подкинул шестикратную лупу и, опрокидываясь на спину, поймал ее обеими руками.
Хозяин поверх осыпающихся астр смотрел в окно.
В доме напротив какой-то тип в широкой панаме красил балкон.
– Да! Потрясающе!
Крепыш облизнул губы, поскреб нос, опять приблизился к иконе.
– Только, понимаете, к сожалению, я не специалист по этому вопросу… Но такого специалиста знаю… Надо непременно показать ему ваше сокровище. Здесь недалеко. Каких-то три остановки на троллейбусе. Давайте, я свожу. Мигом обернусь.
– Мы крайне благодарны за предложение…
Хозяин отпустил свой край иконы, и та угрожающе накренилась.
– Ну нет!
Хозяйка выправила икону и затем положила на сгиб руки.
– Я ее, родимую, в чужие руки не отдам ни на минуту.
– Очень был вкусный торт!
Крепыш, бодро шаркая дряхлыми шлепанцами, отошел за стул.
– Наверное, рецепт секретный?
– Мам, а почему бы тебе не съездить самой, раз довольно близко?
Кирилл подмигнул тренеру и стал через лупу рассматривать свою ладонь.
– За час обернетесь.
– Конечно, поедем вместе.
Сметливый крепыш развернул одной рукой стул и задвинул глубоко под стол.
– Так даже лучше будет.
– Собирайся, Машунька, пусть специалист посмотрит, а то ты себе места не находишь.
– Вань, ты разве с нами не поедешь?
– Мы пока с Кириллом в шахматишки…
Тренер сначала наблюдал, как расставляют шахматы и делают первые классические ходы.
Потом неловко маялся в прихожей, недоумевая, куда пропала хозяйка.
А Сластенова упаковывала икону, обкладывая ватой и поролоном, бинтовала.
Наконец вышла из спальни, поместила сверток в большую сумку.
– Может, плащ возьмешь на всякий случай?
Муж поднял руку с пешкой.
– А лучше зонт.
– Если я через три часа не вернусь, звоните в милицию…
7
Пока шли до остановки, тренер все норовил задеть сумку то коленом, то бедром, словно проверял, не лежит ли там вместо иконы завернутый кирпич.
Сластенова устала перекладывать сумку из руки в руку, но крепыш успевал переместиться в нужную сторону.
Когда подошел троллейбус, Сластенова прижала сумку к животу и, не дожидаясь тренера, расталкивая людей, пробилась к дверям, втиснулась в переполненный салон, а тренер как приклеился, громко дыша в ухо.
Сластенова уперлась плечом в широкую спину, надвигающуюся от окна, чуть повернула голову и совсем близко увидела багровую щеку тренера – только сейчас она заметила, что крепыш плохо выбрит.
– Что, зайцами проедем?
– У меня проездной.
Тренер стоял как скала, и пассажирам, которые двигались к выходу, было туго.
– Вот учудила-то! Талоны в сумке…
Сластенова попыталась использовать тренера, как волнолом.
– Попробуй достань…
Где-то над головой что-то треснуло, кашлянуло, и усталый голос поплыл, дребезжа о металлические стойки:
– Гр-р-раждане пассажиры, сохр-р-раняйте билеты до конца пр-р-р-роезда… Гр-р-раждане…
Широкая спина в старом вельветовом пиджаке, застывшая между окном и Сластеновой, вдруг начала теснить ее прямо на тренера.
– На следующей выходим.
Тренер наддал плечом.
– Держитесь за мной!
– Попытаюсь.
Сластенова вклинилась в образовавшийся промежуток.
Троллейбус резко тормознул.
Кто-то вскрикнул.
Спина в вельветовом пиджаке все-таки настигла Сластенову и почти впечатала в тренера.
Сластенова почувствовала, как тренер напряг все мышцы, принимая удар, – и тут сумка оказалась между ними.
Забинтованная икона углом попала ей точно под ребро – удар, ослабленный сумкой, все же оказался достаточно силен, и она даже потеряла дыхание, но тут же встрепенулась и стала пробираться за тренером, которому, видно, тоже досталось от иконы – он попятился к выходу, прижимая ладонь к животу.
На остановке, за сломанной скамейкой, тренер принялся массировать ушиб ладонью:
– Надо было «тачку» взять…
– Ваш специалист… не из бывших… спортсменов?
Сластенова перевела дыхание, вслушиваясь, как поднывает ребро, поставила сумку на край скамьи и посмотрела вслед медленно удаляющемуся троллейбусу.
Из неплотно прикрытой задней двери торчала нога в модной кроссовке. Но вот нога дернулась, и створки, дрогнув, сомкнулись.
– По крайней мере, в общественном транспорте не ездит.
Крепыш поправил мастерку.
– Личная автомашина!
– Ясно.
Сластенова опять посмотрела в сторону троллейбуса, но тот уже исчез за углом.
– Слыхали, как я предупредила мужа насчет милиции? Так что без штучек…
– Я работаю с подростками десятый год…
Тренер обошел скамью.
– А вы мне такое говорите.
– Да я это для профилактики, сами понимать должны. Вон у нас прошлым летом сберкассу среди бела дня ограбили!
– Ничего не бойтесь!
Тренер машинально протянул руку к сумке.
– Я владею приемами каратэ!
Сластенова успела выхватить сумку из-под загребущих пальцев.
При этом движении ушибленное ребро заныло.
– К человеку идем надежному.
Крепыш посмотрел на свою руку, улыбнулся.
– К надежному…
– Так чего мы ждем?
Они перешли дорогу, спустились по выщербленным ступеням к магазину.
Сластенова поглядывала то на тренера, то на пыльную витрину, в которой мутно отражалась голова крепыша и его торс, обтянутый мастеркой.
Сластеновой начинало казаться, что ее сопровождают двое, – но вот витрина кончилась, и тренер забежал вперед на дорожку из бетонных плиток.
Жухлая трава выпирала на стыках.
Сластенова задела сумкой куст, перешагнула лежащий на бетоне помидор и следом за тренером вышла к киоску, заваленному сбоку пустыми ящиками.
Прошли вдоль короткой очереди, обогнув детскую коляску с отброшенным верхом.
Сластенова успела заметить спящего младенца.
Попали в сквер.
Там, возле клумбы, – еще один раздавленный помидор. Выпал из сетки, как птенец из гнезда.
Миновали ряд пустых скамеек, черемуху с обломанными ветками, качели.
Сластенова обернулась.
Еще виден угол киоска и два крайних человека в очереди.
Коляска спряталась за барьером кустов, но слышно, как ребенок проснулся, наверное, выронил соску, и пронзительно кричит.
Сластенова перехватила сумку из одной руки в другую.
Тренер по-прежнему впереди на пару шагов. Зачем-то подпрыгнул, сорвал тонкую ветку и сразу же выкинул.
Вошли в тихий подъезд, остановились возле почтовых ящиков.
Крепыш начал отдирать с ладони смолу.
Сластенова опустила сумку.
– Передохнули?
Тренер положил руку на перила.
– Нам шагать до пятого этажа.
– А вдруг его нет дома?
Тренер промолчал и стал медленно подниматься, но при этом все смотрел на сумку.
Сластенова догнала крепыша.
Шли рядом.
Неожиданно на третьем этаже ближняя к Сластеновой черная дверь беззвучно распахнулась.
Из тусклой квартиры, пошатываясь, вышел мужчина в одних брюках – подтяжки врезались в голые опущенные плечи.
Сластенова прижала сумку к груди, отступила к тренеру.
– Курить, понимаете, вчерась бросил.
Мужчина звонко щелкнул подтяжками.
– Умираю, душа бесится, дайте папиросочку!
– Извините, мы некурящие.
Тренер подтолкнул Сластенову к ступенькам, попятился сам.
– Совсем некурящие…
– Так бы сразу и сказали.
Мужчина оттянул подтяжки, задумался, потом осторожно спустил их на покрасневшие плечи и удалился.
На пятом этаже, когда тренер остановился перед дверью с каким-то хитроумным замком, выпирающим солидно наружу, Сластенова ткнула его сумкой в бедро и шепнула прямо в ухо:
– Вы специально подговорили этого типа? Чтобы запугать меня?
– Я десятый год работаю с подростками.
Тренер нажал кнопку звонка.
– А вы мне…
– Да пошутила я, по-шу-ти-ла!..
