Взлет индюка - Вадим Проскурин

— Пойдемте, — согласился Артур. И поспешно добавил: — Это было глупое недоразумение, сэр Джон, прошу принять мои искренние извинения…

За это время вокруг них собралась целая толпа зевак. Джон Росс повернулся к толпе и объявил:

— Представление закончено. Ничего интересного больше не будет. Все свободны, всем спасибо.

Зеваки начали разбредаться. Джон взял Артура за руку и повел к стойке бара. Артур шагал неуверенно, его колотила нервная дрожь. До него начало доходить, что Джон Росс запросто мог его убить. Двинул бы ногой не в ухо, а в висок…

— Трубку мира на двоих, — обратился Джон к бармену.

Раскурил, пыхнул и передал Артуру.

— Сильно не увлекайся, — посоветовал Джон. — У тебя, похоже, последний напас и так был лишним.

Артур взял трубку и пыхнул, чуть-чуть, символически. Отдал трубку Джону и сказал:

— Вы правы, мне больше не надо. И это… извините.

— Ты один раз уже извинился, — заметил Джон. — Этого достаточно, я не тормоз.

Некоторое время они стояли и молчали. Джон курил, а Артур просто переминался с ноги на ногу. Затем Джон неожиданно сказал:

— Об этом случае в газете не пиши. Узнаю — готовься к несчастному случаю.

— Да я даже не думал! — возмутился Артур. — Вы так говорите, будто я понятий не разумею… Сэр Джон, а можно поинтересоваться не для печати… Про вас и эту… гм…

— Все, что про нас говорят — правда, — сказал Джон. — И то, что не говорят — тоже правда.

— Так вы ее на самом деле… гм…

Артур никак не мог решиться выговорить последнее слово.

— Договаривай уж, — улыбнулся Джон.

— Вы ее любите? — спросил Артур.

И замер в ужасе от ожидаемого рыцарского гнева.

— Угу, — сказал Джон.

Артур ждал продолжения, но его не было.

— Но она… — начал Артур, и замолк, не зная, как продолжить.

— Орчанка, — продолжил за него Джон. — Но если стереть с нее орочьи печати, она станет более человечным человеком, чем три четверти существ в этом зале. Она грамотна, умеет считать до ста, у нее есть чувство собственного достоинства, и она не позволяет обращаться с собой как с говорящим скотом. Я встретил ее на каторге, ее сослали туда за попытку убийства хозяина.

— Так она вне закона! — изумился Артур. — Как же вы документы на нее получили?

— Окстись, Артур, — улыбнулся Джон. — Какие документы, ты что несешь? Сам подумай, зачем мне какие-то документы?

— И то верно, — смущенно пробормотал Артур. — А это правда, что вы Фоксхантер?

Джон пристально посмотрел Артуру в глаза, и тому захотелось исчезнуть.

— Интересный ты мужик, Артур, — сказал Джон. — Решительный, наглый… Профессию поменять не желаешь?

Артур отрицательно помотал головой.

— Не желаю, сэр Джон, — сказал он. — Бандитов и ассасинов в Барнарде достаточно, а хороших журналистов можно по пальцам пересчитать.

— Хороших ассасинов тоже можно по пальцам пересчитать, — заметил Джон. — Знаешь, Артур, я тебе, возможно, скоро дам материал для статьи. Хороший материал, эксклюзивный и сенсационный, так, вроде, у вас говорят?

Артур растерянно кивнул.

— Тогда давай способ связи обсудим, — сказал Джон. — Я к тебе напрямую больше подходить не буду, не хочу давать кое-кому пищу для размышлений. Связь организуем так…

В этот вечер веселились не только в основном здании дворца. В казарме номер три тоже праздновали.

На самом деле казарма номер три вовсе не является настоящей казармой для рабов, она только называется так. Снаружи она выглядит как положено — унылый одноэтажный барак, замыкающий в квадрат обширный внутренний двор, где обычно устраивают плац для построений. Но в казарме номер три плаца во внутреннем дворе нет, там разбит уютный скверик с детской площадкой в центре. И проживает в этом бараке не триста-пятьсот орков, как можно предположить, глядя снаружи, а всего около пятидесяти. И то, если считать с женами и детьми.

По закону рабу, насколько бы ценным ни был, ни семьи, ни личного имущества не полагается. Все имущество раба принадлежит хозяину, размножение рабов выполняется согласно программе, утвержденной министерством генетики, а вопрос о том, позволено ли оркам заниматься сексом для собственного удовольствия, оставляется на усмотрение уполномоченного управляющего. Но Зак Харрисон однажды сказал по этому поводу:

— Внутри этого забора закон только один — я.

Предание гласит, что, произнеся эти слова, Зак задумался на несколько секунд и добавил:

— Ну, еще Стивен тоже закон. Ну, вы поняли.

Его поняли. Стивен Тринити не интересовался рутинными повседневными делами, связанными с эксплуатацией человеческих ресурсов. Все рабские дела Стивен поручил Заку, и не прогадал. За считанные сотни дней Зак превратил обычное рабское подворье в уникальную социальную структуру, не имеющую аналогов в истории Барнарда — боевое братство.

Среди орков о боевом братстве Харрисона ходили легенды. Для любого орка мечта попасть сюда была сродни мечте попасть в парадайз после смерти. Но парадайз — это где-то далеко, в посмертных краях удачной охоты, а боевое братство совсем рядом, за колючим забором. Но забор этот поставлен не для того чтобы не убегали, а наоборот, чтобы не лезли внутрь и не беспокоили.

Попасть в боевое братство непросто. Во-первых, нужно иметь достаточно нечистой крови, чтобы мыслить как человек, и потому подлежать немедленной экстерминации согласно действующему законодательству. Во-вторых, нужно быть дорогим квалифицированным рабом. Необязательно быть обученным воином, в боевом братстве другие профессии тоже востребованы, палач, например, или настройщик артефактов, но дворника или повара сюда не примут. В-третьих, надо пройти отбор по личным качествам. Злому, нечестному или завистливому орку путь в боевое братство закрыт. Наконец, присяга. Не просто слова, а настоящая клятва верности, не менее нерушимая, чем клятва тремя богами. Разница только в том, что если ты нарушаешь клятву тремя богами, тебя карают три бога, а если нарушаешь присягу братству — карают товарищи. Но пока присягу братству, вроде, никто еще не нарушал.

В темных делах дома Харрисон сделал ставку на орков-полукровок. Они ничуть не уступают людям по интеллекту, но гораздо более преданны. Когда поручаешь задание орку из боевого братства, можно не бояться, что тот откажется или предаст. Да и на зарплате можно сэкономить. Конечно, у орков тоже есть свои недостатки, не любое задание им можно поручить, например, вербовать людей оркам очень трудно. Но для большинства задач орки вполне годятся. А для тех дел, с которыми оркам не справиться, есть Тони Батлер, Том Блаунт и еще несколько братьев-людей.

Конкуренты оценили очень высоко творение Харрисона. Герман Пайк из дома Адамса даже начал создавать свой аналог, который назвал просто и непритязательно — банда. Но нормально воспитать своих бандитов Пайк не успел, если не считать Звонкого Диска. Ну, еще недавно Длинный Шест к бандитам прибился, да и из леди Алисы может ассасин получиться. Но едва ли можно считать Длинного Шеста и леди Алису бандитами — они реально подчиняются только Джону Россу, который вообще непонятно что собой представляет, и непонятно какой статус имеет. Про него такие слухи ходят — жуть!

Одно крыло казармы номер три не было жилым, там размещались столовая, бар и спортзал. Сегодня в столовой накрыли столы для банкета и закатили пир горой. Дым стоял коромыслом, а доктор Алекс Мортимер (один из немногих людей на этом орочьем празднике) притащил флягу запретного наркотика спирта, который обычно используется для дезинфекции и иногда как топливо. Спирт незаметно налили в яблочный сок, размешали, разлили по стаканам. Бродячке Алекс не налил.

— Беременным спирт нельзя, — сказал он. — А то родишь еще неведому зверушку…

Звонкий Диск, услышав эти слова, помрачнел и напрягся. Но высказать вслух, что думает о циничном докторе, постеснялся. Когда бандиты Пайка влились в боевое братство, Звонкий Диск попал в окружении малознакомых орков и чувствовал себя не вполне уверенно. Его уважали и ценили, но настоящая дружба пока еще не наладилась.

— Ты так лучше не шути, — посоветовал Алексу Тяжелый Танцор. — А то Звонкий Диск сидит, молчит, думает про тебя неизвестно что… Сейчас как встанет, как навешает…

Алекс рассмеялся и сказал:

— Это еще непонятно, кто кому навешает.

Действительно, было непонятно, кто кому навешает, если эти двое начнут драться. Оба высокие, широкоплечие, мускулистые… Алекс, правда, рукопашному бою не обучен, но и Звонкий Диск, вроде, тоже.

Водяной Зверь ткнул Звонкого Диска локтем в бок и сказал:

— Ты не обижайся, этот козел со всеми так разговаривает.

— Сам ты козел, — сказал Алекс, немного подумал и добавил: — Водяной козел!

И заржал неестественным накуренным смехом.