Я хочу научиться летать - Николай Шмагин

– Я-то думал. Чей это пацан?

– Не знаю. Только это не мальчик.

– Девчонка? – Витька недоуменно уставился на спящего.

– Прихожу я с улицы домой, а он спит, – рассказывал Сережа.

– Неужели подкинули?

– Наивняк. У нас же пятый этаж! Двери закрыты, балкона и то нет.

– Звони в милицию. Мол, подкинули девчонку…

Сережа рассердился.

– Да говорят же тебе, это не девочка и не мальчик. Вот, гляди… – и он осторожно приподнял одеяло.

Оторопев и не веря своим глазам, Витька увидел, что тельце маленького ребенка перерастало в пушистое, как у цыпленка, тельце жеребеночка, только было оно белое-белое, как снег.

Мальчик улыбался во сне и тихо сопел. Так сладко ему спалось.

– Этого не может быть! – воскликнул Витька, – это же…

– КЕНТАВРИК, – торжественно подтвердил Сережа, довольный произведенным на друга впечатлением:

– Я тоже сначала не поверил, но это факт.

– Фантастика, а он разговаривает?

В ответ Сережа заговорщицки поманил его пальцем и, подойдя к магнитофону, осторожно нажал кнопку: сначала Витька услышал звонкий голосок и смех, затем раздалась чудная, неземная музыка, и Кентаврик запел…

Сережа довольно улыбался, поглядывая на восторженное лицо друга.

– Когда он поет наяву, на месте каждого комнатного цветка расцветает новый бутон, около окошка кружатся красивые птицы, а стены покачиваются и с предметов слетают звуки, сливаясь в необычный оркестр.

Магнитофон затих, наступила пауза.

– Где же взять деньги? Молоко кончилось, яблок нет.

Словно пробудившись от охватившего его оцепенения, Витька возбужденно затараторил:

– Молоко у нас дома есть, а яблоки возьмем у Кольки, его папаша мешками с дачи возит и продает на рынке.

– Помни об уговоре.

– Будь спок, Серж…

В это время Кентаврик открыл свои голубые-голубые, как небо после грозы, глаза и, улыбнувшись ребятам, спрыгнул с кровати на свои гибкие ножки, подбежал к Сереже.

– Кентаврик, – восхищенный Витька растроганно погладил его, и тот тоже протянул к Витьке свою ладошку и погладил его. И все трое весело захохотали, и так резво запрыгали, что снизу постучали по батарее.

За окном шел сильный дождь, стекла заливало сплошными струями воды, ветер размахивал ветками деревьев, но ребята не замечали этого, догоняя Кентаврика, убегавшего от них по комнате с веселым смехом.

И лишь когда сверкнула молния, и грянул гром, а окно резко распахнулось, ребята испугались за Кентаврика, который стоял у окна.

Только он, как ни в чем не бывало, прикрыл створки и, смахнув ладошкой дождинки со стекла, прислонился к нему ухом.

Не сговариваясь, ребята подбежали к окну и сделали то же самое.

И тут, к их удивлению, вместо шума дождя они услышали человеческую речь:

«Ребята, пойдемте со мной», – и, глянув на Кентаврика, поняли, что это говорил он.

Дождь за окошком продолжал шуметь, но вдруг, прямо на глазах стал собираться в необыкновенную дождевую лестницу со множеством изящных ступенек, по краям которых вырастали причудливые набалдашники, будто стологмиты глубоких южных пещер.

– Не бойтесь, – Кентаврик распахнул окно, – смело ступайте на ступеньки и знайте, пока вы со мной, с вами ничего не случится.

Он резво скакнул на лестницу и, приветливо улыбаясь, замер в ожидании.

Дождь стих. Колени у ребят дрожали, когда, взобравшись на подоконник, они решались вступить на прозрачную лестницу…

Внизу ревели моторы автомобилей, и слышались резкие голоса подвыпивших дядей, играющих в домино. Во дворе шумели и ругались грузчики, столпившиеся возле штабелей из пустых ящиков, двое милиционеров с трудом сдерживали напор оголтелой очереди у винного магазина. Возникла драка.

Все это прошло перед глазами мальчишек, словно они смотрели в чудодейственный бинокль, и показалось настолько неприятным зрелищем, что они сначала отшатнулись от увиденного, затем решились и шагнули вперед.

Но, когда они ступили на лестницу, она вдруг засветилась, и ребята увидели высоко в небе ее исчезающий край.

И они побежали за Кентавриком, удивляясь тому, как легко было бежать, и вот они уже летели, минуя марево исчезающих огней вечернего города, слои облаков.

И стали они замечать, что облака, похожие на неведомых животных, все чаще вставали на ноги и бежали, превращаясь в настоящих животных.

Слышался свист огромных крыльев и цоконье убегающих копыт.

Сплошной туман окутал их. Казалось, нет ему конца и края. Наконец, поднялись над ним и увидели высокую голубую гору.

– Неужели Олимп? – догадался Сергей.

Кентаврик кивнул.

– Только это не тот Олимп, что в Греции. Наш Олимп расположен вдали от достижений человеческого разума.

Внизу что-то прошелестело, как целая роща, зыбкая поверхность неба вздрогнула и плавно приподнялась.

– Не удивляйтесь, под нами пролетела земная ракета, достигнувшая самой высокой точки. И ровно настолько отодвинулась наша олимпийская страна, окруженная такими же странами, соединенными дождевыми мостами. Они должны быть на расстоянии от человеческого познания.

Кентаврик улыбнулся и показался ребятам не ребенком, а вечно-юным мудрецом, ниспосланным им провидением.

– Зевс послал орла на гордого Прометея потому, что тот показал людям силу огня преждевременно, когда их души были готовы лишь терзать друг друга, чем применять огонь для процветания вашей планеты. И потому ваши взрослые до сих пор синий свет безумия и ненависти разжигают порой ярче, чем золотое сияние любви и дружбы.

– Куда мы летим, Кентаврик? – ребята были потрясены происходящим.

– Ко мне домой. Я живу в саду с изумрудными фонтанами, но сначала посетим озеро Судеб, вон за той горой, где блестит водопад Времени.

– Когда же мы вернемся, – растерялся Сережа, – у меня мама болеет.

– Я знаю, – улыбнулся Кентаврик ласково, – здесь время для вас остановилось, и когда вы возвратитесь, на часах будет столько же, сколько было, когда вы ступили на волшебную дождевую лестницу.

– Тогда нам и торопиться нечего, – воскликнул Витька, и друзья кинулись догонять Кентаврика…

Небесная поверхность дышала, двигалась, волнами вздымались цветущие холмы, по склонам которых росли удивительные растения, цветы, похожие на алые маки, на белые лилии, на яркие розы. Их бутоны то раскрывались, то закрывались в такт колышущимся холмам, над которыми парила, как весенняя бабочка, юная девушка в белоснежном хитоне.

– Ты где пропадаешь, шалун? – воскликнула она обрадованно, – и опять с людьми. Снова затеял необыкновенное?

– Я веду их в свой сад, сестрица Геба, где были праздненства нашего Гефеста, помнишь?

– Ты нас тогда порадовал малютками, которые смогли перетанцевать самого Мима и резвую Талью. Думаю, эти малыши также порадуют нас.

– Ты не ошиблась, Геба, и мы ждем тебя с подругами к себе.

Геба полетела к цветам, а Сережа с Витькой смущенно переглянулись:

«Мы не умеем ни танцевать, ни петь. Как же мы порадуем богов?» Кентаврик заметил это и улыбнулся:

– Не робейте, мальчики. На Артемидовом лугу растут роскошные тростники. Сорвите по тростинке, но постарайтесь не разбудить спящую богиню. Она отдыхает после охоты.

Луг был, совсем рядом. Сломив тростинки, ребята увидели, как одна из них стала цевницей, а вторая живительным резцом и поняли, что им предстоит делать на смотре богов.

Выбираясь из зарослей, Сережа оступился и зацепил какую-то ветку. Раздался страшный грохот. Разбуженная Артемида уже схватилась за колчан с золотыми стрелами, но в эту минуту раздался звук рожка: это трубил Кентаврик. Вместо дичи она увидела перепуганных ребятишек.

– Ты опять проказничаешь, Кентаврик. Моя лань уже третьи сутки не ходит со мной на охоту, скучая по тебе. Вот обрадуется. Где ты был?

– Потом, Дианушка – Артемида. Прилетай к изумрудным фонтанам, там и узнаешь. Мы очень спешим.

– Ох, выдумщик. Прилечу обязательно…

Шумящие воды водопада Времени рассыпались по берегу озера в виде драгоценных камней: рубинами, алмазами, бирюзою…

Ток водопада сначала сиял всеми оттенками розового цвета, а на деревьях зеленела листва, жужжали жуки и пчелы, цвела сирень и мимоза.

Но вот розовый цвет сменился красным, затем превратился в желтый, и листва загорелась багрянцем, вместо белых птиц прилетели синие.

Садясь на ветки, они стряхивали листья, которые, обернувшись в бабочек, разлетались по голубому Олимпу.

Неожиданно все побелело: с неба сыпался снег, искры солнца сверкали в звездочках каждой снежинки. Берега окутались будто лебяжьим пухом, а озеро Судеб застыло, как стекло, синея и устилаясь серебряным туманом.

– Отсюда, – рассказывал Кентаврик, – мы изучаем Землю. Судьбы всего живого, что есть в этом мире, являются к нам. Дедушка Зевс вот уже много-много лет спит, и никто не тревожит его покоя, потому что он очень изменился в последнее время. Но нет худа без добра. Мы пользуемся его сном и потворствуем своим желаниям, как велит наша душа. А обычно лишь он один властен над озером.