Антишулер - Сергей Самаров

Сержант посмотрел на меня чуть не с осуждением. Непонятно только, за что ему меня осуждать.

— За что тебя?

— Прапорщика в карты «обул». На обмундирование для всего своего взвода.

Он усмехнулся. Не поверил. Впрочем, я не обижаюсь. Мне тоже не поверили, когда в штабе допрашивали. Прапорщик Василенко — мудак, известный всему полку, — «в отказ» пошел, сказал, что мы самовольно обмундирование взяли. То бишь украли. Лично я не увидел бы в этом ничего плохого, все равно больше, чем сам прапорщик, украсть трудно, но обидела наглая ложь — не брали мы.

— Тебя как зовут-то?

— Шурик.

— Я — Виктор. Львов — фамилия. Ты где служил?

— В штабе сводного отряда спецназа ГРУ. Планшетистом.

— Это что такое?

— Карты для войск готовили.

— Игральные?

Я понял, что сержант пошутил. Не выбили у него в плену чувство юмора. С ним и подружиться можно. Люди с юмором обычно не бывают плохими парнями…

2

На крыльцо вышел знакомый командир отряда, который захватил нас. За несколько часов он, кажется, еще сильнее стал похож на гориллу. Теперь борода, казалось, начала расти вверх и дошла уже до глаз. Шапку он не снимает, но мне почему-то кажется, что под шапкой должна быть замечательно-скользкая лысина, с которой блохам весело кататься. Смотрит на меня красными глазами. Не иначе, надумал-таки отобрать новые, честно выигранные башмаки. Это плохо. Босой ногой майора пришибить будет трудно. Каблук, что ни говори, гораздо жестче пятки. И самой ноге не так больно при ударе бывает. Я пятку отшибал о доску, знаю эти ощущения. А у некоторых людей лоб покрепче доски будет. И это тоже пришлось проверить. Еще на «гражданке».

Следом за волосатым вышли и часовые.

— Быстро. Давай-давай…

Повели нас через веранду в дом, по длинным и просторным коридорам, до конца, потом направо. За одной из дверей, мимо которых мы проходили, послышался женский голос, измученный, стонущий:

— Не могу я больше, не могу, отстаньте от меня…

Голос чисто русский, без акцента.

— Терпи, тебя еще негры не попробовали, — в мужском голосе с акцентом слышалась жестокая насмешка.

Женщина застонала в голос.

Нас привели в угловую комнату. Здесь был накрыт длинный стол, за которым вальяжно сидели шестеро. Уже напились и нажрались, сволочи. Морды довольные, сальные. Нет, чтобы по-человечески нас пригласить отобедать. Или хотя бы одних солдатиков. Майор и без того на три года вперед откормлен.

Двое бандитов убрали остатки пиршества. Не трогали только бутылки и легкую закуску. Значит, допрашивать нас будут под праздничные тосты. А еще правоверные мусульмане. Мусульманам Коран, насколько я слышал, запрещает водку жрать. А они хлещут не хуже, чем иные православные попы.

Мы стоим в одну шеренгу. Но внимания на нас пока не обращают. Для пленных слишком много чести. Я косо глянул на майора. Этот поедал взглядом остатки пиршества. Слюни распустил чуть не до колен. Вот-вот захлебнется. Меня же больше другое интересовало. Нераспечатанная колода карт на краю стола. И этот край убирали тщательней, вытерли стол тряпкой и застелили новой скатертью. За отсутствием зеленого сукна скатерть была ярко-фиолетовой. Сюда сдвигались не торопясь трое.

Сержант задел меня локтем. Показал взглядом. Только что во дворе с ним о картах говорили. О том, что из-за карт я оказался здесь. А тут — как по заказу. Я моргнул, показывая, что понял. И почувствовал вдруг — может произойти нечто, связанное с карточной игрой. Неведомым каким-то, необъяснимым чутьем уловил. Это ощущение только один картежник и понимает. Оно не поддается классификации, но все же существует. И я, как настоящий профессионал, всегда к нему, естественно, прислушивался.

Трое сели за стол. Расчертили лист бумаги. «Пульку» рисуют. Интересно, почем у них вист? Но преферанс — это игра интеллектуалов. Значит, местный командир наверняка не бывший забойщик скота. И эти парни с ним — тоже на первый взгляд не очень глупы. Особенно вон тот, с рыжеватыми усами. Не сильно на кавказца похож. Руки — такие бывают только у пианистов, хирургов, карманников и шулеров. Именно он взял в руки пачку и распечатал колоду. Уже по первым движениям я понял, что этот толк в картах знает. Но за столом не он главный. Хозяин — высокий, с тонкой талией, с большими и выразительными чуть дикими глазами психопата. Этот уже несколько раз бросал на нас надменный, как у большинства кавказцев, взгляд. Он чего-то ждал.

Из колоды выбросили шестерки, разыграли сдачу «на туза». Сдавать выпало хозяину. Этот тоже с колодой дружит, но несколько раз я заметил, как он при тасовке подправлял карты. Не ложатся они одна к одной, хотя пальцы у него сноровистые. Первый признак дилетанта. Или же «каталы» достаточно высокого класса, который желает выдать себя за дилетанта.

Игра пошла без «распасов». Дважды соперники сыграли «семерную», потом третий партнер остался без взятки на «восьмерной». Он, я уже понял, совсем «лох», и за стол приглашен только для того, чтобы был третий. В это время в комнату вошел мой гориллообразный знакомец и что-то сказал по-своему. Хозяин ударил кулаком по столу и ответил довольно резко. Тут же властно протянул руку и взял протянутую ему трубку сотового телефона. Стал что-то рассерженно объяснять.

В это время рыжеусый, сидящий ко мне спиной и показывающий мне карты, радостным голосом заказал «мизер». Мне было хорошо видно лежащий посреди стола прикуп, а часть «рубашек» карт я уже запомнил. Одна из карт прикупа была восьмеркой «червей» и при чужом ходе никак не прикрывала прокол в картах рыжеусого. При удачном раскладе он вполне мог нарваться на «паровоз» — если противники правильно определят снос.

Хозяин, он же местный полевой командир, как я догадался, раздраженно бросил трубку на стол — и сурово посмотрел на нас.

— Ваше командование плевало на своих вояк. Они не хотят менять моих людей на таких засранцев. Отдают только одного. Одного обменяю, остальных расстреляю. Дал им четыре часа времени, — объяснил он партнерам по преферансу, — пусть решают. Через четыре часа, если не найдут моих парней — кто из этих вытащит старшую карту, того обменяю, остальных — под забор…

У него даже ненависти в глазах не было, только высокомерное презрение. И злость, что ему не отдают за нас его людей. Но мне единственному он своим заявлением обещает шанс на спасение. Потому что старшую карту без сомнения смогу вытащить только я. Даже не утруждая себя.

— Вы им сказали, что здесь есть офицер? — осторожно спросил майор.

Интересно, как ему удается при природном низком голосе вдруг издавать такие высокие заискивающие звуки? Какая-то трансцендентальная трансформация барабана во флейту, не иначе…

— Алимхан, я объявил мизер, — сказал рыжеусый.

Командир сел за стол и сгреб свои карты. На майора он внимания не обращал.

Желающих перебить «мизер» не нашлось. Масти по рукам развалились. Я видел только карты рыжеусого. Еще несколько карт командира, сидящего ко мне лицом, определил по «рубашкам». Говорить точно еще было рано, но мне уже казалось, что «мизер» «не прокатит».

Вскрыли прикуп. Восьмерку «червей» я определил правильно, вторая карта вышла в «трефах», завершая классический подбор масти для «мизера». Тем не менее это значит, что при любом сносе один «прокол» у рыжеусого остается, потому что разрыв в три карты «червей» прикрыть нечем. Следует только правильно определить снос, но в этом нет проблем даже у новичков. А Алимхан, кажется, не совсем новичок, хотя и не профи. Отобрать свое, пробный ход через играющего, при котором нельзя отдать взятку, чтобы у него не получился «перехват», а потом полный «паровоз». Главное — не ошибиться в счете. Но на пальцах считать учат даже в современных кавказских школах. А этих, судя по возрасту, еще в советских учили. Значит, не ошибутся.

Рыжеусый долго «мылился», демонстративно сомневался — то одну карту вытащит, то другую. Правильно поступает. Не зря я сразу определил в нем игрока только по способу тасовки колоды. Мозги им «пудрит». Но все-таки он сделал снос, поскольку без этого никак нельзя. Игра заметно оживилась.

Рыжеусый прижал свои карты к груди, и из-за спины я не мог видеть, что он снес. Но верхнюю из карт сноса опять же определил по «рубашке». А он, оказывается, хитрый мужик. Не зря усы у него рыжие. «Дурацкий снос» — выбросил нелогичную карту. Вторую карту сноса мне не было видно, но в этом случае он может рассчитывать на «перехват» и обойтись всего двумя взятками вместо классического «паровоза». Алимхан с партнером начали брать свое, они уже готовились к триумфу, когда вдруг замолчали. Своим ходом рыжеусый поставил их в тупик…

…А еще больше поставил в тупик меня.

У него не было первоначально девятки «червей», ее уже сбросил партнер Алимхана. Раньше сбросил, я хорошо это видел. Я никогда не ошибаюсь в картах и помню каждый ход в каждой игре.