Искатель. 2011. Выпуск № 12 - Геннадий Александровский

Он снова вышел из хижины и тут же вернулся назад с взволнованным лицом. Глядя на него, Анна тоже испугалась. Она никогда не видела Рона таким возбужденным.

— Что там, Рон?

— Они… Они появились.

— Кто? — не поняла Анна.

— Эти многоножки. Яйца лопаются, и они выползают. Их много. Они расползаются во все стороны.

Анна сжалась и побледнела.

— Рон, я боюсь. Что же делать? Придумай что-нибудь.

— В конце концов, ты искала приключений. Вот тебе — целая охапка.

— Не груби, Рон, — примирительно попросила она. — Кто мог предположить? Ты и сам не знал.

— Ладно, помолчи, — сказал Рон. — Без твоих причитаний тошно.

Он крепко прикрыл дверь и задвинул засов до отказа.

Первая многоножка появилась на окне с той стороны стекла. Она прижалась белым брюхом к стеклу и растопырила двенадцать коротких кривых ножек. Каждая ножка кончалась тремя тонкими гибкими пальцами. Существо вертело своей головкой с зубастой пастью, словно выискивало добычу.

— Какой ужас! — крикнула Анна, пересаживаясь в угол на рюкзак, подальше от окна.

Рон промолчал. Его мучила мысль о Бриге и его яхте. Он же понимал, что в такую погоду нечего и думать отходить от берега. Настоящий шторм.

Другая многоножка проникла в хижину через какую-то щель. При движении она извивалась всем узким телом, точно змея. Ножки ее двигались так быстро, что их не было видно. Она стремительно выползла на середину хижины и замерла, поводя головкой по сторонам. Анна закричала. Рон подкрался к твари и рассек ее ножом одним ударом. Обе половинки долго еще шевелились, точно хотели соединиться.

Рон заглянул в окно. Дождь уменьшился, и стало видно, как многоножки белыми змейками вились в траве, бросались друг на друга и боролись. Они вставали на задние лапки, упирались в землю хвостами, обнимали друг друга и кусались. Рон видел, как одна такая битва закончилась пожиранием победителем своего поверженного конкурента. Они жрали все подряд: траву, кусты, сами себя. Залезали на деревья и уничтожали листья. Страшное зрелище! Рон не стал рассказывать об этом Анне.

«Град» прекратился. Дождь тоже. Но ветер еще дул, шевеля ревматические ветви, усыпанные белым тварями. А на пляже их стало меньше. Или переели друг друга? Зато на берег из моря наползало что-то странное, желеобразное, буро-желтого цвета. Вскоре весь пляж покрылся толстой пленкой своеобразного студня. Многоножки с молниеносной быстротой удирали от этой пленки. Нашелся-таки и на них охотник. Еще через полчаса вся хижина была облеплена многоножками, спасающимися от нового хищника. Некоторые неведомыми путями проникали внутрь хижины. Рон охотился на них с ножом. На полу валялось уже более десятка этих существ. Анна была почти в истерике, но Рону некогда было обращать на нее внимание. Он выломал где-то кусок доски и превратил ее в эффективное оружие. Хлоп — и от твари оставалась только расплющенная лепешка. Так он охотился около часа. Твари больше не появлялись. Рон присел отдохнуть, вытирая пот с шеи.

Стены хижины тряслись от напора ветра. Рон был наготове. Доску положил на стол, чтобы была под рукой. С тревогой поглядывал на потолок. Нож засунул за ремень брюк. Анна дрожала в углу и временами тихонечко всхлипывала. Ему стало жаль ее. Но чем он мог утешить свою подругу? Чем обнадежить? Похоже, им придется провести здесь всю ночь. Он встал и подошел к окну.

Бурая пленка задушила пляж и медленно ползла по траве, подминая ее под себя. Она приближалась к хижине. Белых тварей больше не было видно.

Рон подумал, что если так будет продолжаться, то, чего доброго, новая чума дотянется и до них. Что это такое — гадать бесполезно. Но можно ли с ней бороться? Может быть, огнем? Надо попробовать. Он взял спички, кусок оберточной бумаги и вышел из хижины.

Пленка уже дотянулась до первых деревьев. Вот край ее лизнул комель одного дерева, и оно вдруг накренилось и с болезненным треском повалилось набок, как срубленное. Пленка наползла на ствол, перевалила через него и потащилась дальше. Вообще-то пленка выглядела мирно. Желе толщиной не более полуфута. Как пережаренный омлет. Но это был живой омлет. Поверхность его пульсировала, шевелилась, как кожа на животном, меняла оттенки. А вся она составляла единое целое, постепенно накрывающее остров живым полотном. Это был агрессор еще более безжалостный, чем многоножки.

Еще одно дерево было повержено и поглощено голодным хищником. Рон попятился к дому, не спуская глаз с новой напасти. Потом решился. Скомкал бумагу и поджег. Сунул пылающий факел в пленку. В этом месте пленка расступилась, отодвинулась от огня и взяла его в кольцо. Бумага догорела, и пленка затянула кольцо. Рон понял, что оно боялось огня. Даже не то, чтобы боялось — просто отступало на время.

Рон поспешил в хижину, тщательно закрыл дверь на засов и сказал Анне:

— Нас ждет еще одно испытание. Не знаю, легче или тяжелей. Оно не боится огня. Оно поглощает всю органику. Хижина тоже органика. Через несколько минут оно доползет до нас. Единственный выход — создать огненный барьер. Желательно подвижный. И им оттеснить пленку назад в море. Материал для огня у нас есть: это наш дом.

Анна собралась с силами и предложила:

— Может, лучше подняться в пещеру? Камни оно не ест. Там переждем. А утром…

Рон возразил:

— Оно обязательно поползет на скалу и доберется до нас. По-моему, первый вариант перспективнее. Лучше перейти в контратаку, чем пассивно обороняться.

Согласие было получено, и Рон принялся разрушать хижину. Доски пола и потолка ломались довольно легко. Собралась большая куча древесины. Он поджег конец одной доски, дождался, пока огонь разгорелся, и вынес ее.

Пленка вовсю крушила деревья, пробираясь к хижине. Расстояние от убежища до пленки было не более двадцати метров. Рон положил горящую доску перед шевелящейся кромкой, и та сразу замерла, почуяв высокую температуру. Рон вынес остальные доски, поджег их и выстроил огненный фронт полукругом от хижины. Сухие доски весело и с треском горели почти без дыма. Враг был остановлен.

Рон стал доламывать остатки, кроме стен. Без инструмента их было не разобрать. Он залез на крышу и стал выдергивать стропила и уцелевшую обрешетку. Все это скидывал на землю. Потом вернулся на фронт и стал приводить в действие резервы. Длинной жердью он подталкивал вперед горящие доски, а туда, где огонь замирал, кидал новые факелы. Пленка отходила, нервно вздрагивая и светлея. Это была победа. Рон издал воинственный клич и стал кидать огонь дальше от кромки. Пленка мгновенно образовывала пустые круги, давая дереву догорать на земле. Еще напор, и враг будет сброшен в море. Фронт уже спустился к пляжу. До мыса оставалось каких-то пятьдесят-шестьдесят метров.