Гринвуд - Макс Корбин

Домой Лиам притащил двух зайцев — добыл броском стилета — и три медвежьих капкана. Часть леса, в которой они стояли, никогда не изобиловала крупным зверем, а мелкого такой капкан надвое переломит. Ничего зазорного в том, чтобы отобрать у неуча орудие охоты, Лиам не видел.

Стемнело уже изрядно, но звезды да луна с месяцем еще не засияли. Внезапно лес кончился, парень скорее почувствовал родной дом, нежели увидел. На чистом и широком лугу росли высокие, чуть ли не по пояс, травы. Лиам провел рукой по верхушкам, сорвал парочку. В руке оказалось несколько васильков да пара зеленых колосьев одичалого ячменя. Раньше, еще до революции, здесь было поле, а сейчас лес медленно отвоевывал земли. В прошлом году, как помнилось Лиаму, маков и васильков уже выросло больше, чем ячменя. А молодые сосенки с тисами хаотично возвышались над травами самое большое в двадцати метрах по эту сторону старого поля. Пройдет еще десяток лет, и молодые деревца войдут в силу, начнут плодоносить, лес сожрет еще немного луга.

Проблемы в этом Лиам не видел. Он любил и уважал лес. А людям новые поля еще не скоро понадобятся. Переживших революцию и пять страшных поветрий осталось слишком мало, чтобы охватить все земли. Зато народ стал богаче и зажиточней. Не зря, — считал Лиам, — бримийцы прогнали колдунов-аристократов с их Трусливым королем. Теперешние налоги идут в казну на развитие наук, армии и флота — таким же людям, как и он, на пользу.

Парень взял левее и вскоре увидел высокий старый частокол из ошкуренных сосновых бревен. Столбы так плотно подогнали друг к другу, что даже днем сквозь них ничего нельзя было увидеть. Щели в частоколе просто-напросто отсутствовали. Ворота, достаточно широкие для того, чтобы в них проехала не только сельская телега, но и почтовый дилижанс, как всегда на памяти Лиама, оказались надежно заперты и плотно подперты. Впрочем, они Лиама не интересовали, скорее, парень просто проверял, не изменилось ли чего почти за год отсутствия. Настоящий вход левее, и, если бы не огромный висящий замок да кованая ручка, это место ни за что было бы не отличить от обычной стены частокола. Кстати, замок из таких, что, если в него засыпать хороший заряд пороха, это наверняка подпортило бы механизм, но не открыло бы его. Параноик Финли испортил два таких своим лучшим порохом — для проверки. А петли, на которых замок держался, крепились к металлической планке с внутренней стороны частокола — как будто хутор кому-то сдался, — улыбнулся Лиам. — Наверное, Финли просто повторил устройство колониального форта, в котором служил в дни юности, но не смог придумать, как запирать снаружи, ведь изнутри гарнизона для охраны не имелось.

Как, впрочем, не было с собой ключа и у Лиама. Зато имелись плотные кожаные перчатки; надев одну на правую, Лиам полез в заросли высокой крапивы. Тут же выскочил, громко матеря на чем свет стоит интендантскую службу академии. Тонкие бриджи совершенно не защитили ног, и теперь они покрывались быстро вспухающими волдырями ниже колен и в нескольких неприятных местах, где иглы крапивы пробили еще и подштанники. Зато он достал сверток толстой промасленной парусины, в которую Финли прятал запасной ключ.

Дом встретил тишиной. Лиам повесил замок на крюк, запер дверь на щеколду (ее можно и снаружи открыть) и взялся за скиннер. Дневной переход давал о себе знать, отчаянно зевая, Лиам свежевал зайцев и едва не путал мясо с пальцами. Но натянуть шкурки на специальные рамки сумел, даже выпустил кишки, отрезал головы, занес тушки в погреб и бросил в бочку с рапой. Пускай мясо натянется солью, зато не испортится. Для приготовления супа — то, что надо.

Перед сном еще слазил на чердак и снял полоску копченой оленины. Как ел, уже не помнил. Добрался до постели, стянул сапоги и заснул. Посреди ночи разбудил звук взводящегося курка.

— Завтра, Финли, завтра… — пробормотал Лиам, и другой звук известил, что курок вернули на место.

Глава 4

— Доброе утро, лежебока.

— Отстань, я же говорил, утром, — пробормотал Лиам.

— Уже утро, вставай!

Все так же механически Лиам приоткрыл глаза, еще ничего не видя, сел и поставил ноги на пол.

— Тво-ою!.. — крикнул он, вскочив обратно на кровать. В глазах прояснилось, а сон как рукой сняло. — Что за?.. — Лиам посмотрел на пол и увидел пару полос металла.

Несомненно, работа довольно хихикающего Финли. Совсем не изменился: стройный, широкоплечий; с такой же черной и густой, но сейчас аккуратно подстриженной бородой, длинными, до плеч, распущенными волосами и по-детски озорным взглядом.

— Проснулся? Я это еще прошлый раз придумал. Берешь ржавый металл, мажешь топленым салом и оставляешь на ночь в погребе, чтобы был холодным.

— Да уж, ощущения, будто на слизняка наступил. — Совершенно не обидевшись, подтвердил удачность проделки Лиам. — Можно провернуть в академии.

— Что, старые шрамы уже не болят?

— А! — отмахнулся Лиам. — В этом году нас еще два раза пороли.

— Да?! Что натворили? — совершенно без порицания заинтересовался Финли.

Лиам считал, что именно из-за своей любви к розыгрышам отец и не прижился в деревне. Хотя старый охотничий коттедж графа Плю из Бериде, превращенный Финли в колониальный форт, куда удобнее тесной крестьянской лачуги. Да и поветрия к нему еще ни разу не добрались.

— Добавили перца в генеральский завтрак, это раз, а второй раз попались на самоволке.

— Всего-то? — разочарованно протянул Финли.

— Это заметили.

— Что еще было? — оживился Финли.

— Разбавили вино стрелкам…

— Мочей?

— Откуда знаешь?

— Служил. Солдаты всегда мочились в офицерское вино. Ничего нового.

— Так мы ж не в офицерское.

— Все равно, мелкая пакость элите. Стрелки еще в старой империи на хорошем счету были.

— Элита, как же… — фыркнул Лиам. — Волчонок Ратлера на последнем уроке фехтования трижды обезоружил.

— Чем дрались?

— На шпагах. У Джона к ним настоящий талант, — гордо заявил Лиам.

— Ну и конечно же немного твоей помощи…

— Ты не хотел, чтобы я показывал, чему научился, так я и не показываю, старательно валяю дурака на тренировках. Хотя до сих пор не пойму почему.

— Да потому, что я учился у аристократа, балда. У настоящего барона! Палаши и сабли еще куда не шло, но шпаги…

— Никто не заметит, — пообещал Лиам. — Я понемногу с первого курса приемы показываю. А наставник честно считает, что мастерство Волчонка — его заслуга.

— Наберетесь еще проблем.

— Собственно из-за этого нам пришлось покинуть академию как можно скорее. Ратлер хоть и тупой, но провалами памяти не страдает. Так что в следующем учебном году обязательно будет мстить.

— Вот только следующий год всего через три месяца наступит.

— Н-да… — Лиам скривился и почесал затылок. — Приятного мало.

— И что он может придумать?

— Ничего интересного. Скорее всего, просто изобьет. Если честно, у нас мало шансов. Он здоровый, да и дружки ему под стать.

— Вот и зачем? Шутить нужно так, чтобы никто на вас не подумал, но и другим не влетело. Кроме жертвы шутки.

— Хорошо, мы засыпали в револьверные патроны наставника новый порох. Он та еще сволочь, любит инженеров под плети ставить, если плохо отстреляемся. Вот мы и отплатили, отдача была… нос расквасил.

— Уже лучше. А что за порох? — Оружие наибольшая страсть Финли. Собственно, главная. На втором месте охота, на третьем, как ни странно, — книги, а розыгрыши только на четвертом. Отдельным пунктом стоят шлюхи. Иной раз Финли мог обходиться без них по полгода, но бывали периоды, когда не вылезал из борделей.

— Я привез пакетик. Стянул из личных запасов Донована. Бездымный, взрывается получше, но со временем становится жутко нестабильным. В Университете Великой революции придумали, — с явным уважением сказал Лиам. Финли только хмыкнул.

— Да уж, все там жуткие умники. На это посмотри, — достал из кобуры револьвер, надавил на барабан. Тот послушно отскочил влево. Финли надавил на основание барабана, и все патроны одновременно повыскакивали из гнезд. — Ну, что скажешь?

— Твоя разработка?

— Ага.

— В академию прислали несколько штук переламывающихся револьверов, так вот, в них гильзы сами выскакивают после открытия.

— Ладно, — помрачневший Финли вынул торчащий из барабана патрон и бросил Лиаму. — Додумались ваши инженеры до такого?

— Оболочка? Давно уже, только у тебя стальная, а мы медную используем, вернее, мельхиоровую — сплав из меди и никеля. У нас пуля полностью закрытая.

— Вот! Я оставил носик открытым, чтобы не рикошетила.

— Трудно судить. Не думаю, что мельхиоровые пули будут сильно рикошетить. Кроме того, стальные могут ржаветь. Как скажется на точности? А какой будет износ ствола?

— Пошли завтракать.