Путь первого - Максим Александрович Лагно

— Все мы служим во славу, юноша, — сварливо ответил Котахи Патунга. — Ты нам скажи, как сильно связаны Пути Илиина и рода Кохуру?

До этого мой Внутренний Голос молчал, подавленный великим Моральным Правом старших рода Патунга. Но тут вдруг прорезался: «Что ты хочешь вспомнить?» Это означало, что они убрали давление своего Морального Права.

«Напомни, что говорил Илиин о своих отношениях с Кохуру?»

«Уточни — когда?»

«В едальне, куда меня насильно привели воры граней».

«Илиин сказал человеку с рыжей бородой следующие слова: «Уважаемый, хотя я связал свой жизненный Путь клятвой верности вашему роду, но я всё ещё славный небесный стражник. Моё предназначение — выше родовой клятвы».

О том, что Илиин якобы порвал с Кохуру, помнил без подсказки.

Я сказал:

— Некоторое время назад Илиин связал себя клятвой с родом Кохуру. Но эта клятва не заставила его изменить предназначению. Теперь он больше не подчинён Кохуру.

— Это точно?

— Я передал то, что напомнил Внутренний Голос. Если не верите, допросите меня «Правдивой Беседой».

— Ты сам предложил, юноша, — осклабился Котахи. — Принесите мне кристалл…

Но тут вмешалась Маджа:

— Прошу простить меня, самый старший, но как мы можем требовать от наших подчинённых правду, когда сами им не доверяем? Мы — воины, мы верим словам других воинов. Даже если они будут из бесславного рода Кохуру.

— Ладно, ладно, — недовольно махнул сморщенной ладошкой Котахи, отгоняя челядинца со шкатулками кристаллов. — Будем верить юноше на слово. Итак, признаем, что Илиин верен своему предназначению, а не клятве роду Кохуру?

— Признаем, — согласились остальные старшие.

— Тогда, Самиран из рода Саран, мы согласны с советом Илиина. Предлагаем тебе собрать свой отряд, численностью не ниже малого, дабы стать его старшим.

Я не совсем понимал, зачем мне это надо. Но догадывался, что отказываться — опасно. Всё-таки Патунга — одни из сильных мира сего. Наоборот, нужно держаться к ним поближе.

Правда, я ещё не знал, что хотят предложить мне Кохуру…

Зана-Шаэта Патунга добавила:

— Первенство в отряде открывает тебе Путь на вступление в сословие Защищающих Путь. Как я вижу, твоё Моральное Право достигло необходимой толщины. С нашим покровительством тебя примут быстро.

А вот это уже заманчиво. Сословные привилегии открывали многое в этом городе. По крайней мере, мне так казалось.

Приняв моё размышление за согласие, Котахи Патунга продолжил:

— Наш род возьмёт на себя снабжение и обеспечение твоего отряда. А так же выплату вступительного сбора в сословие. Но ты не принадлежишь роду Патунга, значит, останешься в подчинении Маджи. И будет это до тех пор, пока твои обстоятельства не изменятся, и ты не совершишь подвиги, достойные имени Патунга.

— Мы — намного славнее Саран, — поддакнула Зана-Шаэта.

Я согласился с этим утверждением. Но не согласился с тем, что мне нужно совершать дополнительные подвиги ради того, чтобы стать Патунга. Я уже совершил больше подвигов, чем Маджа и Вишал вместе взятые. Но они всё равно имели преимущество, как прямые потомки своих родов.

К тому же я вообще не изъявлял желания принимать их имя. Да и Самиран Патунга звучало бесцветно, будто имя какого-то африканского диктатора.

Как бы угадав ход моих мыслей, Зана-Шаэта сказала:

— Оставь сомнения, малец. Присоединиться к славной поступи рода Патунга на Всеобщем Пути, намного почётнее, чем тащиться по обочине вместе с родом Саран, который, как нам известно, давно отвернулся от тебя, да так и не повернулся обратно.

Тут она права, не поспорить.

Многословно я поблагодарил старших за оказанную честь. Изображая на лице невероятную радость, я пообещал, что буду служить роду Патунга так же, как во славу Дивии.

Завершил аудиенцию мускулисто-морщинистый старик, чьего имени я так и не узнал:

— Время вышло, и ты уходи. Все законы и особенности создания отряда узнаешь от Маджи.

После этих слов мой знак воинской принадлежности тихо заскрежетал.

Я и Маджа вышли из зала. Я тут же достал знак.

В разделе с описаниями моего места в иерархии иероглиф «ВТОРОЙ» сменился на «ПЕРВЫЙ», теперь моё звание выглядело так:

САМИРАН САРАН.

ПЕРВЫЙ СВОЕГО ОТРЯДА.

Я и Маджа направились к месту для приземления акрабов.

2. Козырь и дно

✦ ✦ ✦

В военной истории Дивии редко упоминались молодые воины из незначительных родов, которые получили предложение собрать свой отряд для службы славному роду. Тем более не бывало такого, чтобы этим счастливчиком стал выходец из целительского рода. Или бывало, но я об этом не знал.

Почести, оказанные мне старшими Патунга — достижение в жизни.

Но я не был настоящим молодым дивианцем, который восторженно принимает знаки внимания от старших. Я частично был Денисом Лавровым, плешивым учителем истории, выросшем в мире хронической лжи. Я не позволил радости моего возвышения в воинской иерархии затмить понимание, что Патунга заинтересованы во мне не меньше, чем я в них.

Сколько бы воинское сословие не храбрилось, сколько бы ни строило из себя Защищающих Путь, но их разъедала та же беда, что и целителей: воинов много, а воевать — не с кем. В другие времена военные рода воевали бы друг с другом, но мирный курс Гуро Каалмана прикрыл эту лазейку.

Поиски правды стали самой значительной военной операцией этого времени. Все воины стремились проявить себя в деле. Все хотели совершать подвиги, но не всем выпала такая удача, как отряду Маджи Патунга.

Я ещё не знал, как вычислялась славность какого-либо рода относительно других родов, но понимал, что я — ценный актив. Патунга были бы дураками, если бы не приласкали меня и не осыпали почестями.

Кроме вечно сомневающегося Дениса из рода Лавровых во мне жил и радующийся Самиран из рода Саран. Я ещё не закончил обучение в Доме Опыта, а уже стал первым в отряде. Практически суперзвезда, пусть только для воинов. Я даже вспомнил вдруг Сану Нугвари: как теперь ты будешь смотреть на меня, заносчивая красотка? Покажешь сиськи бесплатно?

Я был так рад предложению старших Патунга, что подумал — а не рассказать ли им, что Кохуру промышляли грязным колдовством? И не просто ради получения каких-то там граней умерших, а для более страшной вещи — обманным способом повышали своё Моральное Право.

Но решил — обойдутся.

Патунга и