Том десятый. Выпуск II - Агата Кристи

— С ним было трудно жить?

— Я-то умела за него взяться, — сказала леди Аствелл тоном опытного дрессировщика. — Но иногда, если он напускался на слуг, мне становилось просто неловко. Можно впадать в гнев тоже по-разному, а манера сердиться у Рьюбена была не из лучших.

— Не могли бы вы, леди Аствелл, сказать мне более точно, как сэр Рьюбен распорядился своим состоянием?

— Разделил пополам между Чарльзом и мною. Нотариусы излагают менее понятно, но все сводится к этому.

— Вот как, — пробормотал Пуаро. — Теперь, леди Аствелл, прошу вас назвать точно людей, которые живут обычно у вас. Прежде всего; это вы сами. Затем секретарь мистер Оуэн Трефузиус, племянник сэра Рьюбена мистер Чарльз Леверсон, мисс Лили Маргрейв. Может быть, вы смогли бы сказать несколько слов об этой молодой особе?

— Вы хотите получить сведения о Лили?

— Именно. Давно она у вас?

— Примерно год. У меня, знаете ли, перебывало множество компаньонок. Но по той или иной причине все они начинали в конце концов действовать мне на нервы. Лили не такая, как другие. У нее есть такт, она полна здравого смысла, и, кроме того, она хорошенькая. Приятно видеть перед собою хорошенькое личико! Я, месье Пуаро, странный человек. Моя симпатия или антипатия возникает с первого взгляда. В тот момент, когда я впервые увидела эту мисс, я сказала себе: она мне подойдет!

— Вам ее порекомендовали друзья?

— Сдается, она явилась по объявлению, которое я поместила в газете… Да, так оно и было, пожалуй.

— Вы знаете что-нибудь о ее семье, о прежней службе?

— Кажется, ее родители жили в Индии. Я знаю о них немного, но сразу видно, что Лили хорошего круга, не правда ли?

— О, разумеется, разумеется.

— Меня-то самое нельзя назвать дамой высшего света. Я знаю это, и для слуг это не секрет. Но, поверьте, во мне нет ничего низкого. Я способна справедливо оценивать других. Никто не мог бы подойти для меня лучше Лили. Я к ней отношусь почти как к дочери, уверяю вас, месье.

Правой рукой Пуаро потрогал несколько изящных вещиц, которые стояли на столе возле него, потом спросил:

— Сэр Рьюбен разделял ваше отношение к мисс Лили?

Продолжая рассматривать безделушки, он отметил тем не менее мгновенное колебание леди Аствелл.

— У мужчин все по-другому, — проронила она. — Конечно, они ладили. Они очень хорошо ладили.

— Благодарю вас, мадам, — сказал Пуаро, скрывая улыбку. — А кроме слуг, больше никого не было в доме?

— Ах, да. Был еще Виктор.

— Виктор?

— Да, Виктор Аствелл, брат моего мужа, который тоже был его компаньоном.

— Он обычно живет вместе с вами?

— Нет. Он только что приехал, чтобы провести несколько дней в «Моем отдыхе» после многих лет жизни в Западной Африке.

— В Западной Африке, — повторил вполголоса Пуаро. Он понял, что леди Аствелл могла распространяться на любую тему, лишь бы ей дали на это время.

— Говорят, это дивная страна, но я думаю, что это страна, где люди явно меняются к худшему. Там слишком много пьют. И бог знает что еще делают! У всех Аствеллов характеры на сахар, но у Виктора с тех пор, как он вернулся оттуда!.. Это переходит все границы! Нечто скандальное! Один или два раза я сама испугалась его.

— Внушает ли он также страх мисс Маргрейв? Вот о чем бы я хотел спросить себя, — пробормотал Пуаро.

— Лили? О, не думаю, что он вообще видел ее более двух-трех раз.

Пуаро черкнул несколько слов в крошечной записной книжке, которую тотчас тщательно запрятал в карман, предварительно вложив карандашик в специальный футляр.

— Благодарю вас, леди Аствелл, — церемонно сказал он. Теперь, если позволите, я желал бы побеседовать с Парсонсом.

— Вы хотите пригласить его сюда? — Леди Аствелл уже протянула руку к звонку.

— Нет, тысячу раз нет! Я встречусь с ним внизу.

— Ну, если вы считаете, что так удобнее…

Было видно, что леди Аствелл разочарована, лишившись возможности участвовать в предполагаемой сцене. Пуаро принял таинственный вид.

— Именно это крайне важно, — сказал он с нажимом, оставив леди Аствелл под глубоким впечатлением.

Он нашел Парсонса в буфетной за чисткой столового серебра и начал переговоры с ним после изысканного поклона, секрет воздействия которого он знал наперед.

— Я должен объяснить вам кое-что. Я частный детектив.

— Да, месье, — ответствовал Парсонс. — Мы так и поняли.

Тон был почтительный, но держал собеседника на расстоянии.

— Леди Аствелл пригласила меня. Она обеспокоена и неудовлетворена следствием.

— Я слышал, как госпожа неоднократно говорила об этом, месье.

— Да, — продолжал Пуаро, — я действительно повторяю вещи, уже известные вам. Итак, не станем терять время на ненужные детали. Проводите меня, если не возражаете, в вашу комнату, и там вы по возможности точно перескажете все то, что слышали в ночь преступления.

Комната дворецкого помещалась на первом этаже и примыкала к холлу для прислуги. Окна были забраны решетками, а в углу оказалась затворенная дверь, ведущая в подвал. Парсонс педантично указал на свою кровать.

— Я лег в одиннадцать. Мисс Маргрейв поднялась в свою комнату, а леди Аствелл была с сэром Рьюбеном в кабинете в башне.

— Леди Аствелл была у сэра Рьюбена?!. Продолжайте.

— Кабинет расположен как раз над этой комнатой. Когда там говорят, слышны голоса, но нельзя разобрать слов. Я уснул, вероятно, в половине двенадцатого. Было ровно двенадцать, когда меня разбудил звук захлопнутой с силой двери, и я понял, что вернулся мистер Леверсон. Затем я услышал, как над моей головой ходят, и узнал голос мистера Леверсона, который разговаривал со своим дядюшкой. В этот момент я подумал, что мистер Чарльз бы… не скажу, что пьян, но очень раздражен и нарочно старался шуметь вовсю. Он громко кричал в разговоре с сэром Рьюбеном. До меня долетало то одно слово, то другое, но я слышал недостаточно, чтобы понять, о чем идет речь. Вдруг раздался пронзительный крик и глухой стук, будто упал тяжелый предмет или тело. А затем в тишине отчетливо прозвучал голос мистера Леверсона, он вскричал: «Боже мой! Боже мой!» — точно так, как я вам передаю, месье.

Парсонс, поначалу мало расположенный беседовать с Пуаро, вошел во вкус и излагал свою историю с видимым удовольствием. Он ощущал себя искусным рассказчиком. Пуаро всячески подбадривал его.

— Представляю, как вы взволновались!

— Ах, так оно и было, месье. Не то чтобы в тот момент я придал всему особое значение. Просто подумал, что что-то уронено и мне бы следовало подняться взглянуть. Я встал, чтобы зажечь свет, и налетел в темноте на стул. Наконец отворил дверь и пошел отмыкать другую, которая выходит на площадку. Оттуда начинается лестница. Я стоял под лестницей и еще раздумывал, когда вновь услыхал голос мистера Леверсона. Он был наверху и говорил очень естественно и весело. «Ничего плохого, к счастью, — сказал он — Спокойной ночи!» Затем я услышал, как он прошел в свою комнату, насвистывая. Я отправился спать, говоря себе, что это всего лишь упал какой-то предмет, не больше. И я вас спрашиваю, месье, мог ли я заподозрить, что сэра Рьюбена убили, если мистер Леверсон сказал «спокойной ночи» и все такое?

— А вы уверены, что слышали голос именно мистера Леверсона?

Парсонс взглянул на маленького бельгийца почти с жалостью. Тот понял, что, независимо от того, прав он или ошибается, сам Парсонс не имеет никаких сомнений.

— Желаете ли вы, месье, задать мне другие вопросы?

— Мне хотелось узнать вот что: вы любите мистера Леверсона?

— Я… простите, что вы сказали, месье?

— Это очень простой вопрос: вы любите мистера Леверсона?

— Общее мнение прислуги, месье… — Дворецкий остановился.

— Ну, что ж. Отвечайте мне таким образом, если вам это больше нравится.

— Все находят, месье, что мистер Леверсон благородный молодой человек, но недалек.

— Знаете, Парсонс, хотя я его никогда не видел, у меня самого сложилось похожее мнение.

— Правда, месье?

— А каково ваше мнение… простите, мнение прислуги о секретаре?

— Очень спокойный господин, воспитанный, терпеливый и сделает все, лишь бы никого не обеспокоить.

— Вот как?

Дворецкий кашлянул.

— Леди Аствелл, месье, склонна судить несколько поспешно.

— Следовательно, в глазах прислуги преступник мистер Леверсон?

— Никто из нас не хотел бы верить, что это он… мы… короче, мы не считаем его способным на это, месье.

— Мне кажется, однако, что характер у него неуравновешенный, — сказал Пуаро.

Парсонс доверительно приблизился к нему.

— Если вы меня спросите, у кого в доме самый вспыльчивый характер…

Пуаро поднял руку:

— Я бы задал не этот вопрос. Напротив, я бы спросил, у кого в доме самый лучший характер?

Парсонс смотрел на него, раскрыв рот. Но Пуаро решил, что уже достаточно потерял времени с Парсонсом. Дружески кивнув, он оставил его.