Последняя невеста - Оксана Эрлих
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Дорогие мои, Володя, Маша и Танюша! Простите меня, если, конечно сможете, но я не могу поступить иначе! Так велит мне мое бедное сердечко. Нет сил моих больше смотреть на Таню, видеть ее счастливое личико и… завидовать ей! Завидовать со страшной силой, так, что иногда желать смерти. Ведь ей можно не прятать своего влюбленного лица, тогда как я таюсь ото всех. Все ваши уговоры и доводы бесполезны, так сильна моя любовь! Не могу и не хочу больше так жить. И пусть Танюша простит нас, но он любит меня, а не ее. Отец заставляет его жениться на той сестре Стрельниковой, которую выдают замуж, а это, к сожалению, не я. Знаю, вы не поймете и, конечно, не одобрите моих тайных встреч с Мишей, но в эти короткие минуты, когда мы были вместе, я была так счастлива! Я не могу потерять всего этого сегодня, в день его свадьбы на Тане. Может, когда-нибудь, мы встретимся с вами, и я смогу увидеть прощение на ваших лицах, а пока я уезжаю с ним, моим единственным и любимым будущим мужем. И не важно, что ждет нас впереди. Главное, что мы будем вместе навсегда! Любящая вас, Лиза».
Лист бумаги плавно опустился на покрывало. Мария стояла, не шевелясь, а по лицу быстро катились крупными бусинами слезы. Владимир закрыл посеревшее лицо дрожащими руками и сполз по стене на пол. В комнату вбежала заплаканная Таня. Представшая перед ней картина заставила ее остановиться. Взгляд скользнул по комнате и остановился на листе бумаги. Она быстро схватила его и прочла. Ужас отразился на ее припухшем от слез лице. Невидящим взглядом она посмотрела на оцепеневших родственников и медленно вышла из комнаты. Почувствовав неладное, Мария бросилась за ней, но Татьяна успела закрыть дверь своей комнаты на ключ.
– Танюша, милая, дорогая, хорошая моя, открой мне, пожалуйста! Прошу тебя, послушай! Все образуется, слышишь? Все будет хорошо, поверь мне. Володя, пожалуйста, помогите мне! – крикнула Мария вглубь коридора.
Владимир, очнувшись, бросился на зов сестры. Крепкая дубовая дверь не поддавалась натиску плеча. На крики сбежалась прислуга. Вдвоем с конюхом Владимир нажал на дверь. Она затрещала и отворилась. Вбежавшие в комнату застыли. Таня стояла на подоконнике открытого окна и смотрела на них глазами, полными слез.
– Найдите их, прошу вас, – вымолвила она, – иначе я выброшусь из окна!
Мария бросилась к сестре, но та выставила правую руку вперед, призывая остановиться.
– Я буду стоять здесь, пока вы не приведете моего жениха. И не стоит подходить ко мне.
Владимир попытался образумить Татьяну, понимая, что отчаянье диктует девушке неверные поступки:
– Успокойся, Танюша. Все будет хорошо. Ведь ты же на самом деле не собираешься прыгать. Я уже отправил людей на поиски Лизы. Спустись, пожалуйста, с подоконника и давай спокойно поговорим.
– Не нужно разговаривать со мной как с маленькой девочкой, – рыдание Тани были все громче, – мне не нужна эта предательница. Пусть ее накажет Божий суд. Я хочу видеть Мишу! Пусть он скажет мне, что все это не правда!
Мария, не отрывая взгляда от бьющейся в истерике сестры, медленно подходила к окну. Она надеялась втащить Таню в комнату прежде, чем та успеет опомниться. Когда до окна оставалась пара шагов, она бросилась вперед и схватила Таню за подол платья. От неожиданности та попятилась назад. Раздался треск ткани. Мгновение – и девичья фигурка исчезла в оконном проеме.
Душераздирающий женский крик вывел всех из секундного оцепенения. Все, кроме Марии, которая зарыдала, опустившись на пол, бросились из комнаты. Выбежав в сад, Владимир и следовавшие за ним слуги, остановились, словно наткнувшись на стену. На витой кованной ограде, образовывавшей высокие арки для проходящих под ними садовых дорожек, распростерлось тело молодой девушки. Из груди, пронзенной тремя острыми пиками, бежали тонкие струйки алой крови, рисуя большие пятна на голубом платье.
Когда тело Тани сняли и принесли в ее комнату, Мария, находившаяся там, лишилась чувств.
Весь оставшийся день Владимир находился в каком-то сером и непроглядном тумане. Он ходил, говорил с отцом сбежавшего парня, который приехал для разъяснения произошедшего события, но ничего не чувствовал и не понимал. Время перестало для него бежать. Оно ползло, словно ночной холод, медленно и не торопясь, овладевая его сердцем и разумом. Он даже не помнил, как уснул в своем кабинете, забравшись в кресло с ногами, как делал это в детстве, когда был чем-то напуган или огорчен. Разбудил его стук в дверь в два часа ночи. Стук был резкий и настойчивый.
Владимир очнулся от сна и поднялся навстречу вошедшему конюху. Лицо последнего не выражало ничего, словно приклеенная бесцветная маска.
– Ты нашел Лизу? – почти не надеясь на положительный ответ, тихо спросил Владимир.
Конюх опустил голову и промолчал.
Владимир подскочил к нему, схватил за плечи и встряхнул.
– Что же ты молчишь, старый черт? Отвечай!
Конюх, никогда не видевший барина таким, поднял голову, посмотрел тому в глаза и сказал охрипшим голосом:
– Нашел, барин, нашел.
Владимир отпустил старика и прошептал:
– Где она?!
Конюх с шумом набрал больше воздуха и выпалил на одном дыхании:
– Барышня с молодым барином ехали в карете по висячему мосту над речкой за городом. Мост не выдержал тяжести кареты и лошадей.
– Что ты хочешь сказать? – крикнул Владимир.
– Барышня и молодой барин… разбились. – Конюх перекрестился и вновь понуро опустил голову. – Их нашли и привезли. За отцом молодого барина уже послали, а барышня… лежит в своей комнате.
Конюх снова перекрестился. Владимир оттолкнул старика в сторону и прямиком направился в комнату Лизы. Его сердце, разрываясь на части, не могло поверить во все случившееся. Только вчера утром обе его младшие сестренки были рядом с ним живые, а сейчас их кровати ощущают только холод мертвых тел.
Глава 3
Встреча
Долгое время Владимир был безутешен. Мария, винившая себя в смерти девушек, осунулась и стала похожа на бледную тень. Несмотря на это, она все же всячески пыталась развлечь брата, но ни скачки, ни охота, ни посещение высшего общества не могли вырвать его из холодных липких лап тоски. Ощущая и свою вину в произошедших несчастьях, Владимир не переставал заниматься самобичеванием. Мария уповала на Бога, каждый день посещая церковь и молясь.
Но время способно вылечить любую, даже самую тяжелую и кровоточащую рану. А иногда этому помогает и случай.
Через два года после трагической гибели сестер Владимир объезжал свои пастбища и наткнулся на карету со сломанным колесом, перегородившую дорогу к городу. Спешившись с лошади, он приблизился к карете, чтобы оказать посильную помощь пассажирам, один из которых бегал вокруг кареты и охал.
– Я рад Вас приветствовать, сударь! – обратился Владимир к полному мужчине.
Тот оглянулся на подошедшего и раскланялся в приветствии.
– Могу я Вам чем-то помочь? – продолжил Владимир.
– Да, милостивый сударь, благодарю Вас от всей души! – воскликнул обрадованный толстяк. – Прошу Вас помочь моим жене и дочери, которые не могут выйти из накренившейся кареты, так как боятся, что та совсем опрокинется и придавит их.
Открыв дверцу, Владимир наткнулся на два огромных испуганных глаза фиалкового цвета. Обладательницей прекрасных глаз была молодая красивая девушка, испуганно прижавшаяся к своей матери. Женщина с любопытством разглядывала появившегося в дверном проеме молодого мужчину.
– Добрый день, сударыни! – нарушил молчание Владимир. – Прошу прощения, если напугал вас своим внезапным появлением. Позвольте вам помочь.
– Добрый день, сударь! – в одни голос сказали обе пленницы кареты.
Владимир протянул руку девушке, сидевшей ближе к выходу. Девушка оглянулась на мать, получила утвердительный кивок головой и робко протянула тонкую руку, обтянутую кружевной перчаткой. Владимир прикоснулся к тонкому теплому кружеву и почувствовал неведомое до тех пор чувство, когда все тело наполняет необъяснимая легкость, а голова начинает слегка кружиться. От неожиданности он покачнулся, а девушка схватила его за руку, чтобы он не упал.
– Простите, сударь, – она отдернула свою руку, – но мне кажется, что Вам помощь тоже не помешает.
Ее легкая улыбка заставила его покраснеть до корней волос.
Выбравшись из кареты, женщина принялась благодарить своего спасителя, полный мужчина так же не отставал, осыпая его любезностями. Подоспевшие пастухи починили колесо у кареты, и одели его на ось.
Владимир, будучи гостеприимным хозяином, предложил мужчине и его спутницам отдохнуть и пообедать в его усадьбе. Долго уговаривать не пришлось. После небольшой экскурсии по владениям Владимира все подъехали к величественной усадьбе.
За обедом выяснилось, что гости едут в дом к своему дальнему родственнику, где по давней договоренности, должно пройти сватовство их дочери Екатерины. При этом разговоре девушка поникла и на ее лице отразилась такая печаль, что Владимир больше не смог вести светскую беседу. Он резко встал и, обойдя обеденный стол, остановился около мужчины, представившегося Петром Вениаминовичем.