Одинокая луна в Сарасина. Японские лирические дневники - Дочь Сугавара-но Такасуэ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дочь Сугавара-но Такасуэ, появившаяся на свет в столице Хэйан в 1008 г., в 1016–1020 гг. вместе с отцом и всей семьёй жила в провинции Кадзуса. Дневник «Сарасина никки» как раз и начинается воспоминаниями о том, как девочке хотелось поскорее назад в столицу, как она мечтала прочесть все столичные романы и как, наконец, семья двинулась в долгий и трудный путь домой.
Путь в столицу из Кадзуса занял почти три месяца – даты отъезда и приезда обозначены в дневнике, можно рассчитать и время некоторых переходов. Путешественники двигались на редкость медленно – из других источников известно, что обычно из Кадзуса в столицу добирались за две недели. Однако не забудем, что в числе путешественников были женщины и дети. За две недели можно было добраться до столицы верхом, а ведь женщины передвигались либо в повозках, запряженных быками, либо в паланкинах, которые несли слуги.
В Кадзуса Дочь Такасуэ была не с родной своей матерью, а с мачехой, известной под именем Кадзуса-но Таю (по названию чина супруга). И до отъезда в Кадзуса, и после возвращения в столицу Кадзуса-но Таю служила при дворе, была неплохой поэтессой, её стихи вошли в антологию «Госюивакасю», там она именуется Дочерью Такасина-но Нариюки. Дядя её, Такасина-но Нариакира, был женат на единственной дочери Мурасаки Сикибу, придворной дамы, написавшей роман «Гэндзи моногатари». Кадзуса-но Таю, вероятно, была знакома с этой книгой ещё до отъезда в провинцию, и похоже, что именно она приобщила дочерей мужа к романам. Вскоре после возвращения в столицу её отношения с Такасуэ разладились, и она ушла от него, чем очень опечалила падчерицу.
Родная мать, отношения с которой у Дочери Такасуэ, судя по дневнику, не всегда были гладкими, происходила из обедневшей ветви могущественного рода Фудзивара. Далеко не все члены обширного семейства Фудзивара близки были к государственному кормилу, и Фудзивара-но Томоясу, дед нашей героини по материнской линии, не оставил следа в истории. Но среди Фудзивара много было и литературно одаренных людей. Старшая дочь Фудзивара-но Томоясу, приходившаяся тёткой Дочери Такасуэ, является автором уже упомянутого «Дневника эфемерной жизни» и известна под именем Митицуна-но хаха, или Мать Митицуна.
У Дочери Такасуэ был старший брат и старшая сестра, они все вместе четыре года провели в провинции Кадзуса. Не чувствовали ли дети себя сиротливо без родной матери? Заметим лишь, что для каждого хэйанского аристократа на протяжении всей жизни очень близким человеком оставалась кормилица, которая была и няней, и воспитательницей, и наперсницей, и даже нередко устраивала браки своих подросших питомцев. Кормилица Дочери Такасуэ была вместе с ней в Кадзуса, а её смерть вскоре после возвращения в столицу была первым глубоким горем для четырнадцатилетней девочки.
Старшая сестра вскоре после возвращения в столицу вышла замуж, но жить продолжала в доме родителей на Третьем проспекте. Браки хэйанцев не были моногамными. Кроме официальной жены, называемой «госпожой северных покоев», поскольку комнаты её находились в северной части усадьбы мужа, мужчина мог посещать ещё нескольких женщин, и такие связи отнюдь не считались незаконными.
В 1024 г., когда Дочери Такасуэ было семнадцать лет, её старшая сестра умерла родами, оставив двух маленьких детей, как можно догадаться, девочек. Из дневника мы видим, что Дочь Такасуэ опекала племянниц и отчасти заменила им мать.
В 1032 г., когда Дочери Такасуэ было двадцать пять лет, отец её получил долгожданный правительственный пост и уехал на четыре года в провинцию Хитати. Похоже, что Сугавара-но Такасуэ и вся его семья рассчитывали на более почётное и близкое к столице место службы, и вполне возможно, что отъезд отца в Хитати понизил шансы дочери на удачное замужество. Когда же отец в 1036 г. вернулся, он отошёл от дел, не только государственных, но и домашних. Мать тоже постриглась в монахини и стала жить отдельно. Двадцати девяти лет Дочь Такасуэ стала хозяйкой дома, единственной опорой двух девочек-подростков, своих племянниц, и старых родителей.
В 1039 г., в возрасте тридцати двух лет, Дочь Такасуэ, по протекции родственников, поступила на придворную службу, в свиту годовалой принцессы Юси, дочери императора Госудзаку и императрицы Гэнси, приёмной дочери государственного канцлера Фудзивара-но Ёримити (990–1072). Однако карьера придворной дамы не складывалась:
«Душою неискушённая провинциалка, я раньше думала, что, по сравнению с размеренной жизнью в родительском доме, я много интересного смогу увидеть и услышать, будут у меня и свои радости… Временами я и теперь на это надеялась, но привыкала к новому месту с трудом, и уже видно было, что меня ждали лишь разочарования».
И всё же, придворная служба не настолько тяготила Дочь Такасуэ, чтобы оставить её без сожаления, когда на этом настояли родители, подыскавшие для дочери мужа. Предположительно, это произошло в 1040 г., но в дневнике замужество упомянуто лишь намёком, ни день, ни год не указаны:
«…Вскоре родители, уж не знаю, что было у них на сердце, заперли меня дома. Это моё новое положение отнюдь не прибавило нам ни блеска, ни могущества, как можно было бы ожидать, и хоть я в своих наивных мечтаниях была непритязательна, реальность оказалась уж слишком на них не похожа».
Дочери Такасуэ было в 1040 г. тридцать три года, а её мужу Татибана-но Тосимити тридцать девять лет, и надо думать, что у него к тому времени были уже и другие жёны. Во всяком случае, в 1057 г. он отправился к месту службы из дома старшей дочери от другого брака.
Татибана-но Тосимити был четвёртым сыном Татибана-но Тамэёси, губернатора провинции Тадзима. Его мать, из рода Оэ, тоже была дочерью провинциального чиновника, губернатора края Сануки.
Сам Татибана-но Тосимити вскоре после женитьбы на Дочери Такасуэ отправился служить губернатором в провинцию Симоцукэ, но в «Сарасина никки» об этом не сказано ни слова. Дочь Такасуэ не поехала с мужем, возможно, в связи с рождением первенца Накатоси, но и об этом в дневнике ничего нет.
В период четырёхлетнего отсутствия мужа Дочь Такасуэ возобновила свои визиты во дворец, отчасти это было вызвано необходимостью вывести в свет племянниц:
«Я всего лишь сопровождала молодых и от случая к случаю являлась ко двору, мне далеко было до опытных придворных дам, которые в любых обстоятельствах держат себя так, словно они-то уж знают, что делать. Я не была уже юной начинающей прислужницей, но никто не воспринимал меня и как умелую фрейлину, скорее было особое отношение, как к гостье, выполняющей некоторые поручения. Положение это было неустойчивым, но
