Девять жизней Кота Баюна 1. Сказ 1. Дети подлунного света - Александр Михайлович Окольников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Молодая мать нашла в себе силы двинуть замершей от страха рукой, потянулась к младенцу, желая остановить закручивание колыбели, навесы которой стянулись в туго скрученный жгут. Баба попыталась открыть сведенный оскомой рот, силясь закричать в надежде, что соседи услышат и придут на помощь, но из высохшего зева раздалось лишь невнятное глухое тявканье.
Гостья отреагировала мгновенно. Её молодое бледное лицо с зияющими чернотой впадинами вместо глаз тут же уставилось на женщину, которая начала судорожно заикаться. Одной рукой пришлая с недюжей силой крутанула колыбель, которая, набирая скорость, начала раскручиваться, и, под оглушительный рев младенца пальцем другой руки подковырнула лунный свет, следовавший за ней по пятам, чтобы тут же швырнуть в оторопевшую мать тонкое копье.
Пригвожденная к бревнам дома баба беззвучно застонала. Лунная сулица прошла у неё над правой ключицей, лишая всякой возможности воспрепятствовать происходящему. По лицу текли слёзы. Рот беззвучно открывался и закрывался, силясь произнести имя дочери. Пальцы скребли по бревнам. Не в силах отвернуться, она с болью в сердце наблюдала за происходящим.
Гостья веселилась во всю. Заливаясь смехом над плачущим ребенком, она, зло шипя, щипала и пихала малютку, которая голосила, зовя обездвиженную маму, которая не могла ей помочь. Вдоволь наигравшись, пришлая протянула руки к младенцу, вынула из люльки и начала убаюкивать, косясь на бабу, которая трепыхалась куропаткой в силках, не имея возможности прийти на помощь кровинушке.
Надрывисто требовательный крик петуха разорвал ночь на до и после. Баба вновь дернулась, глядя, как гостья уходит по таящим лучам лунного света, унося с собой малышку. С огромным усилием оторвала пальцы от бревен, желая вынуть ненавистное копье, с радостью узрела, как оно тает на глазах, перестав стеснять движения, и вскочила, просыпаясь.
Женщина открыла глаза, заворожено прислушиваясь к крику горластого побудника, проморгалась и вскочила с кожуха, мгновенно вспоминая случившееся… или всё же привидевшееся? Прильнула к люльке и под скрип отворяющейся двери в горницу прижала к груди на удивление спокойного младенца.
Стоявший в дверях уставший Ждан, только что вернувшийся с ночного выпаса, с удивлением, сменяемым тревогой, смотрел на поседевшую за ночь жену.
* * *
Шестнадцать вёсен спустя
– Отпусти!
Идея освежиться, поначалу казавшаяся лучшим решением после изнурительного дневного перехода, на поверку вышла боком. Лесной ручеёк, игриво манящий лунными бликами и прохладой, исходящей от быстро бегущей водицы, в итоге оказался затейливой ловушкой, силками – вероятнее всего, поставленными именно на него.
За плечами было несколько месяцев блужданий и поисков. Плутания вслепую, города и поселения, сплавы на торговых ладьях по рекам, волоки и нападения разбойников. Он один раз даже поучаствовал в божьем суде, встав на защиту сиротки-княжны, которую намеревались отдать в жены за соседского княжича, а имущество разделить между боярами. Да, те места надолго запомнят витязя по имени Баюн. Стоявший на коленях воин усмехнулся – пройти такой путь, выжить в нескольких лесных стычках, будучи караванным стражем, и так нелепо попасться.
– Отпусти! – несмотря на свой человеческий облик, Кот зашипел по-звериному.
Речушка не отвечала, продолжая задорно бурлить. Погруженная в неё по локоть рука немела от холода. Воин рванулся, в очередной раз осознав всю тщетность попыток высвободиться. Вода держала крепче смолы, лишь немного поддалась напору спутника Макоши. Он огляделся – лучшего момента для нападения не сыскать. Лес на удивление был тих и спокоен, ни одного признака приближающихся лиходеев.
Кот опасливо умылся свободной рукой. Нет, река не стала захватывать и её – жертва поймана, ей никуда не деться. Умылся, резко погрузив лицо в воду, и тут же поднял, радуясь, что река и её не заграбастала. Посмотрел на лежащий подле шлем, подумывая перекинуться рыбкой и тут же выпрыгнуть из воды лягушкой – такого речушка явно не могла ожидать. Тратить Силу не хотелось. Макошь, пославшая его найти в Яви следы некоего лиходея, обещала, что с потерей каждой из девяти жизней, его Сила будет расти, высвобождаясь из оков плоти. Вот только терять для этого жизнь не очень хотелось, потому приходилось больше полагаться на короткие мечи, притороченные к спине, нежели своим способностям к чародейству.
– Отпусти!
Баюн не оставлял надежды, что захватившая его Сила наиграется и выпустит руку. Тщетно. Житель Ирия не сразу привык к человеческому обличию. В доме Макоши он всегда был в кошачьей ипостаси. Ходить на двух ногах, да еще с ног до головы закованным в тяжелый доспех – то ещё удовольствие. Но привык он быстро. После первой же стычки, оставившей на броне несколько глубоких зарубок, по достоинству оценил все преимущества своего второго я.
– Эх, остался бы в кошачьем облике – пил бы воду языком. Хотя, – он задумался. – Быть схваченным за язык ещё меньшее удовольствие.
Деревья, потревоженные налетевшим с полей тиховеем, зашептались, недовольные происками гулёмы-ветерка. Чуткий нос Кота коснулись острые коготки неприятного запаха.
– Плесень? – Баюн огляделся, благо в облике человека он сохранил возможность видеть не хуже кошки – никого.
Его острый слух всё так же не давал повода беспокоиться. Но плесень! Именно её посланник Макоши и искал. Именно так пахнет лиходей и всё, что с ним связанно. Ловец стал добычей, нелепо угодив в ловушку. Выходит, придётся менять облик. Он недобро взглянул на речушку. Та словно чуяла настрой кота – изменила скорость течения и, как показалось пленнику, слегка ослабила хватку.
– Отпусти, – прошипел Кот. – А не то…
– А не то, что? – раздался в ответ игривый девичий голосок с лёгким оттенком тревоги.
Баюн едва не подпрыгнул – помешала погруженная в воду рука.
– А вот что!
Он уставился на водный поток. Зрачки тут же закатились, обнажая белки глаз. Река вздрогнула, попыталась бежать быстрее, но стала замедлять течение, будто начала замерзать, хотя ледяная корка и не думала появляться. Тот же девичий голос с трудом, словно едва ворочая языком, прошептал:
– Пре-к-ра-ща-й.
– Отпустишь? – по лицу витязя скользнула тень улыбки.
Кот вновь смотрел зрачками. Потянул руку на себя – она поддалась. Река, будто густой кисель, скатывалась по запястью, и когда у пленника в воде осталась только кист, Баюн почувствовал, что его пальцы сжала
