Любой ценой - Ян Альгин

Для «Ветра» насилу нашли свободный причал, с самого края, один из построенных совсем недавно – в прошлый визит Везария его ещё не было: порт процветал с каждым годом всё больше, даже прекращение торговли с Гелре ему не помешало. Как гласила легенда, Арвьето – город на спине спящего кита, однако его жители ничем спящих китов не напоминали, славясь своим торгашеским духом и предприимчивостью. В нос ему ударил столь хорошо знакомый портовый дух, состоявший из перемешанных запахов специй и фруктов, соли, палёной кожи, перегара, блевотины, алкоголя и дерьма. Источник последнего отыскался быстро: на соседнем причале выгружали маленьких светло-серых слоников. Погонщик бил их тупой сучковатой палкой по заду и кричал дурным голосом, стараясь поскорее покончить с этим делом и отправиться в ближайший бордель, но слоны упрямились, по всей видимости им ничуть не хотелось на берег. Умные, наверно хотят поплавать ещё немного и посмотреть мир – авось, где и найдётся местечко получше этой холодной дыры.

Капитан «Северного ветра», толстый гелриец со спутанной рыжей бородой, любивший рассказывать морские байки, пить ром галлонами и громко гоготать над страдающими от морской болезни пассажирами, лишь кивнул ему на прощание. Он за что-то невзлюбил Везария с того самого момента, как тот ступил на борт, к тому же сейчас его живо занимала начинающаяся разгрузка товаров и сопутствующий ей нервный разговор с высоким, худым как жердь таможенником, облачённым в такой же плащ, как и у уже виденных Везарием на фортах караульных, с одним лишь отличием – золотистой каймой. С борта корабля сгружали грубо сколоченные деревянные ящики, сквозь щели в которых можно было разглядеть крупные, глухо стучащиеся друг о друга кокосы, спелые оранжево-жёлтые бананы и большие красные апельсины – после того, как торговля с Гелре прекратилась, с Архипелага начали возить всё больше фруктов, без которых благородные люди и богатые торговцы уже не могли обойтись.

Везарий так привык к постоянной качке, что сойдя на сушу почувствовал головокружение. Он задержал взгляд на стремительном профиле «Северного ветра», деревянных крышках, прикрывающих пушечные порты, втянул в себя запах всё ещё свежей краски, борясь с неожиданно подступившим искушением вернуться на корабль, когда чей-то тонкий голос ворвался в его мысли:

– Ваша светлость! Ваша светлость! – кричал невысокий лысый человечек в синем камзоле со всё тем же кораблём, вышитым серебряной нитью. Он спешил к пристани на низеньком гнедом иноходце. Моя приветственная делегация. – Счастлив видеть вас на земле Эставалля! – продолжил человечек, радуясь, что на него обратили внимание. – С возвращением!

По обеим сторонам от него следовали всадники, тоже украшенные вездесущим кораблём Дома Ферье. Точно так же пять лет назад везде цвели розы. На попоне коня правого рыцаря, огромного и косматого, словно медведь, был изображён красный краб на берегу моря, тянущий вперёд свои клешни, а у левого окровавленный меч в зазубринах на чёрном поле. Следом за ними слуга вёл под уздцы великолепного вороного с пышной гривой, степенно и горделиво вышагивавшего по мостовой, а разъярённый золотой грифон на его красной попоне не оставлял никаких сомнений в том, кому предназначался этот красавец. Чуть позади этой троицы держались ещё с полдюжины всадников без собственных гербов, все они обходились гербом Ферье.

Гигантское полотнище, конечно же, с кораблём, но немного отличающееся от уже виденных – над синим морем на нём лучилось оранжевым светом закатное небо, лениво развевалось над шпилем таможни, видневшимся за спинами подъезжавших к Везарию рыцарей. Новое здание, которое в прошлый его визит только строилось, теперь доминировало над пейзажем порта: огромное, широкое и резко сужающееся кверху, вплоть до острого шпиля, оно нависало над ветхими портовыми строеньицами восьмьюдесятью пятью футами коричнево-серого камня с тёмно-зелёными, почти чёрными полосами, выглядя строго и официально, но вместе с тем величественно. Многим строителям дворцов стоило бы поучиться на его примере: Джильи, приглашённый из Меллена ещё старым лордом Ланье, знал своё дело крепко. Почти на самой верхушке строения виднелись большие башенные часы с золотой стрелкой, застывшей посередине между двумя и тремя часами.

– Я тоже рад приветствовать вас… – отозвался Везарий, подождав, когда незнакомец приблизится к нему на достаточное расстояние, чтобы не требовалось кричать.

– Винсент Элье, милостью божьей и моих лордов вот уже двадцать лет как кастелян замка Арвьето – в вашем полном распоряжении, – бойко отрекомендовался тот.

Везарий слегка кивнул.

– Сэр Эндрю Берг, – кастелян махнул рукой в сторону рыцаря с кровавым мечом на гербе, – и сэр Дэмон Молинар, – жест повторился со всадником с красным крабом на щите, – рыцари на службе лорда Ферье.

Везарий не без труда взобрался на своего красавца-коня, не проявившего по этому поводу никаких признаков энтузиазма, если не считать презрительного фырканья, после чего их небольшая процессия направилась в город, сопровождаемая оценивающими взглядами разношёрстной портовой публики, состоявшей из лавочников, предлагавших проезжим свои товары, детворы, радостно носившейся по грязным лужам и считавшей корабли в порту, угрюмых мужиков, переносивших ящики с кораблей на берег и обратно, полураздетых девиц, завлекавших моряков, самих моряков и, конечно же, пьяниц – последние две категории горожан в известной степени совпадали. К лордову замку из гавани через весь город вела посеревшая от пыли и времени брусчатка по меньшей мере десяти футов шириной, копыта лошадей гулко цокали по её камням. Город с обеих сторон от них сплошь изрезали каналы, кишевшие узкими вытянутыми лодками, главным видом здешнего транспорта – Эста перед впадением в море разветвлялась на множество рукавов, а потому весь город представлял собой россыпь островков. Арвьето жил своей бурной жизнью даже в этот поздний час, – все вокруг суетились и куда-то спешили, а вдалеке грохали молотки.

– Когда я в последний раз бывал здесь, город принадлежал леди Эмилии Ланье, – нарушил установившуюся было тишину Везарий, не то сопровождавшие его рыцари рисковали заснуть прямо на скаку.

– Леди Эмилия осталась последней в роду и не имела детей, а у лорда Ферье умерла жена, – ответил Элье бесцветно.

– Сам Создатель велел им пожениться, – с иронией заметил Везарий.

– Именно так, – кивнул кастелян серьёзно. – Но шесть месяцев назад скончалась и леди Эмилия, – он помедлил, и добавил: – Небеса жестоки.

– Как же это произошло? Ведь ей ещё не было и двадцати двух, и она отличалась крепким здоровьем… – удивился Везарий.

– О да, леди просто цвела, а потом завяла в одночасье, – вздохнул сэр Винсент. – Доктора сказали, что с ней приключилось… как же это… – он силился вспомнить её болезнь некоторое время, но не сумел. – Она почувствовала себя плохо, слегла, и отдала душу Создателю меньше чем через неделю.

Везарий отлично помнил её прелестный вздёрнутый носик и лучистые голубые глаза, смотревшие на мир с детской непосредственностью. Отец имел большие планы в её отношении – он тогда сказал Везарию, что ему пора остепениться, и предложил жениться на ней. «Она вдова, – заявил он, чуть наклонив голову и глядя своими золотисто-зелёными глазами с таким выражением, от которого Везарий всегда чувствовал себя несмышлёным ребёнком, – у неё нет наследника, и она владеет богатейшим портом королевства. Не сумела родить дитя лорду Ричарду Эрверу, но у неё было на то мало времени, и вполне возможно, что это его вина. В крайнем случае ты всегда можешь сделать бастарда, который унаследует её состояние – уж я позабочусь об этом». Отец всегда умел устроить дела наилучшим образом, и она действительно была завидной невестой, к тому же в самом деле нравилась Везарию, но ему не хотелось возвращаться, и поступать так с ней тоже не хотелось, поэтому он отверг это предложение. Но жестоки не только небеса. И не только короли. Всё-таки он не ощущал никакого гнева и настоящей печали, хотя и знал, что должен. Ему даже не слишком хотелось выспрашивать подробности, но говорить больше было всё равно не о чем, а потому он продолжил:

– Я так понимаю, поскольку у леди Эмилии не осталось ни единого родственника, город и округа перешли во временное владение лорда Ферье как её сюзерена и мужа?

Уж он найдёт способ сделать временное владение постоянным.

– Это так. Судьба города должна решиться в течение этого года. Но вообще-то у неё был старший брат – сэр Лоренс. Да он и сейчас ещё жив.

Деревянные домишки, проплывавшие мимо поначалу, начали всё чаще уступать место каменным с острыми крышами, крытыми черепицей, в основном тёмно-коричневой, вообще стали ухоженнее, чем около гавани. Улица казалась чистой, а через каждые двести футов ему кланялись стражники, облачённые в уже привычные сине-белые плащи и щеголяющие начищенными до блеска алебардами. По-видимому, лорд Ферье заботится о том, чтобы Арвьето производил хорошее впечатление на гостей, особенно почётных. А может он и в самом деле изменился в лучшую сторону за последние годы, хотя для этого потребовалось бы очень много волшебства.