Тутта Карлссон Первая и единственная, Людвиг Четырнадцатый и др. - Ян Экхольм

– куда.

А когда все лисята начали укладываться спать, Лабан, глядя в потолок, сказал:

– Пожалуй, время полакомиться медовыми пряниками... – У тебя нет никаких медовых пряников, – рассмеялся Леопольд. – Я ведь хорошо знаю, что ты давным-давно растратил свои деньги.

– У меня нет пряников? У меня целый пакет!

– Не заводи нас, – сказала Лаура. – Я тебе не поверю, пока сама не понюхаю.

Лабан гордо посмотрел на своих сестёр и братьев.

– Думайте что хотите! – облизнулся он. – Пакет, во всяком случае, лежит здесь.

И Лабан нырнул под кровать. Но сколько он ни шарил там, кулька не было.

– Ха-ха-ха, – засмеялись все. – Полакомился! Когда Лабан наконец вылез, нос его был совсем красным от злости.

– Кто украл мои пряники?! – заорал он. – Ну-ка, откройте свои глотки! Все! От кого пахнет мёдом, тот и вор!

Все лисята разинули рты. Лабан подходил к каждому – к Леопольду, Лаге, Лассе-старшему и Лассе-младшему, Леннарду, Лео, Лукасу, Лауре, Линнее, Луизе, Лидии и Лоттен.

Но ни от кого медом не пахло!

Остался только Людвиг Четырнадцатый. Лабан остановился перед ним и зашипел:

– Вот кто вор! Ведь только ты видел, где я спрятал пакет!

– Я не ел твоих пряников, – ответил Людвиг Четырнадцатый, прямо глядя в глаза своему старшему брату. – Вот, понюхай! От Людвига Четырнадцатого тоже не пахло мёдом. Лабан почесал затылок.

– Я не ел твоих медовых пряников, – ещё раз сказал Людвиг Четырнадцатый,

– но я их отдал.

– Отда-а-л?! – взревел Лабан и от злости перекувырнулся в воздухе. – Кому ты отдал мои пряники?

– А пряники совсем не твои, – ответил Людвиг Четырнадцатый. – Ты забрал их у моих друзей.

– Эти глупые бесхвостые зайцы сами отдали мне пакет! – ревел Лабан.

– Ты обманул их, – возразил Людвиг Четырнадцатый. – А так как горло у тебя совсем не болит, Юкке-Юу и Туффе-Ту получили свой кулёк обратно.

Лабан так и выпучил глаза на своего маленького братца.

– Ты ещё раскаешься, – наконец сказал он, скрежеща когтями по полу норы. И всем стало ясно, что Лабан ужасно разозлился. Но Людвиг Четырнадцатый

совсем не испугался.

Неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы в это время в спальню не вошёл папа Ларссон. Он стоял за дверью и подслушивал. У лисиц это не считается неприличным.

– Уже поздно, спать всем! – приказал он.

– Папа, папа, Людвиг Четырнадцатый обманул меня! – закричал Лабан. – Он обманул...

– Очень хорошо! – прервал его папа Ларссон. – Мой младшенький обманул самого Лабана, самого хитрого лисёнка в лесу! Недурно!

И тогда Лабану стало стыдно, и, поджав хвост между лапами, он нырнул в свою кровать.

Папа Ларссон долго сидел в кресле, переделанном из детской коляски.

– Во всяком случае, Людвиг не такой уж дурак, – бормотал он. – Но обманывать своих собственных братьев и сестёр ради чужих?..

ГЛАВА ПЯТАЯ

На следующее утро уже Людвиг Четырнадцатый сам будил Лабана.

– Поднимайся, – сказал он, тряся брата. – Ты ещё многому должен научить меня в лесу. Вчера было так интересно.

Но Лабан был совсем не весел. Он ещё не забыл случай с медовыми пряниками.

– Я не хочу с тобой разговаривать. Я не хочу водиться с обманщиками.

– Ты же сам самый великий обманщик на милю вокруг, – возразил Людвиг Четырнадцатый.

– Это совсем другое дело! – взвыл Лабан и перевернулся на другой бок. – Я хочу спать.

Людвиг Четырнадцатый ушёл один.

Он, конечно, помнил, что папа Ларссон запретил ему играть с уличными зайчишками. Но Лабан отказался идти с ним, значит, он может пойти к своим друзьям.

И Людвиг Четырнадцатый направился прямо к Юкке-Юу и Туффе-Ту. У входа в их нору стояла сама Зайчиха.

– Мои мальчики больше не будут играть с тобой, – сказала она решительно.

– Ты и твой брат только обманываете их. Я знаю, как вчера вы забрали у них пакет с медовыми пряниками.

– Разве тётя Зайчиха не знает, что вчера же вечером я вернул кулёк? – возразил Людвиг Четырнадцатый.

– Ничего не знаю и знать не хочу! – сердито ответила Зайчиха и захлопнула дверь перед самым носом Людвига Четырнадцатого.

Он вздохнул и направился к другому своему другу – к белочке Агне Попрыгунье.

Белочка сидела на ветке и чистила шишки.

– Здравствуй, Агне! – крикнул ей Людвиг Четырнадцатый и завертел хвостиком. – Спускайся вниз, поиграем вместе.

– Мне нельзя играть с тобой, – ответила Агне. – Моя мама слышала от тёти Зайчихи, как ты вчера забрал два мешка медовых пряников у Юкке-Юу и Туффе-Ту.

– Это неправда! – возразил Людвиг Четырнадцатый. – Был только один кулёк.

– Это всё равно! – И Агне запустила в него шишкой, но промахнулась.

– Это не всё равно! – отскакивая, крикнул Людвиг Четырнадцатый. – Я ведь вернул этот кулёк зайчатам. Я обманул только Лабана.

– Ну и всё равно. Ты обманщик! – И Агне Попрыгунья перепрыгнула на другое дерево.

Людвиг Четырнадцатый чуть не заплакал.

«Пойду-ка я к Ёжику, – подумал он. – Ежик ещё маленький, но уже мудрый».

Маленький Ёжик жил в старом сарае в глубине леса.

– Алло, Ежик! – крикнул Людвиг Четырнадцатый, подойдя к полуразвалившейся постройке. – Ты дома?

– Нет, – ответил голос. – То есть я хотел сказать: да, я дома, но меня дома нет.

– Не надо, не шути! Ведь это же я, Людвиг Четырнадцатый, твой друг. Выходи.

– Я не шучу, но я не хочу быть твоим другом, – сказал Ёжик. – Я думал, ты добрый. А теперь я знаю, что ты такой же обманщик, как и другие лисы. Думаешь, я не знаю, что вчера ты отнял три воза медовых пряников у Юкке-Юу и Туффе-Ту?

– Это неправда... – начал было Людвиг Четырнадцатый. – Всего один кулёк.

– Нет, это правда, – сказал Ежик. – Моя мама слышала это от мамы Агне Попрыгуньи, которая слышала это от мамы Юкке-Юу и Туффе-Ту.

Людвиг Четырнадцатый понял, что Ежик не станет его слушать, и грустно поплёлся дальше.

Теперь у него осталось только два друга: горностаи Оке и Бенгт.

Людвиг Четырнадцатый крикнул в нору:

– Выходите поиграть!

– Могу не, хочу не! – ответил Бенгт.

– Не могу, не хочу! – поправил его Оке.

– Нам нельзя! – закричали вместе Оке и Бенгт.

– Почему? – удивился Людвиг Четырнадцатый.

– Наш Ёжик слышал от мамы... – начал Бенгт.

– Наша мама слышала от мамы Ёжика, – поправил его Оке, – которая слышала от мамы Агне Попрыгуньи, которая слышала от мамы Юкке-Юу и Туффе-Ту, что ты выманил четыре горы медовых пряников у зайчат.

– Один кулёк... – начал было Людвиг Четырнадцатый. – И совсем не я...

– Мы играть тебя с нами не будем, – перебил его Бенгт.

– Мы не будем играть с тобой, – поправил его Оке.

Людвиг Четырнадцатый стёр слезинку кончиком хвостика.

«Ну почему мои друзья такие несправедливые?» – мучительно думал он. Ведь он-то совсем не хотел быть хитрым и обманывать других, наоборот, он хотел быть добрым и помогать всем.

Людвиг Четырнадцатый понял, что слух скоро распространится среди всех лесных зверей. И к вечеру, наверное, уже будут говорить, что он отнял у Юкке-Юу и Туффе-Ту сто гор медовых пряников.

Людвиг Четырнадцатый растянулся на большом пне и задумался. Папа Ларссон запретил ему играть с другими лесными зверятами. А они-то, между прочим, и сами не хотят играть с ним. Да ещё Лабан на него разозлился, уж он, наверное, придумает, как отомстить Людвигу. Нет, не осталось у него друзей. Что же ему делать?

И Людвиг Четырнадцатый нашёл только один выход. НАДО УБЕЖАТЬ ИЗ ДОМУ.

Людвиг Четырнадцатый спрыгнул с пня и отправился по совсем незнакомым ему тропинкам. Долго бродил он по лесу, прокрадываясь через прогалины, чтобы ни один враг не заметил его. И наконец решил, что далеко ушёл от родной норы.

Наступил вечер. Людвиг Четырнадцатый немножко продрог, хотя на нём была такая тёплая шубка. К тому же он ещё и проголодался. Ведь он ничего не ел с самого утра, только одну ягодку и один корешок.

«Скоро они будут ужинать, – подумал Людвиг Четырнадцатый и почувствовал себя так одиноко. – Интересно, скучают они обо мне?»

Вдруг стало светлее, и лес кончился. Перед ним вырос плетёный забор, за ним раскинулось широкое поле, а за полем светились огоньки.

Людвиг Четырнадцатый осмотрелся вокруг. Понюхал воздух и вскоре сообразил, где находится.

Это было то место, где вчера вместе с Лабаном они лежали и смотрели на дома людей, лошадей, коров, кур, цыплят и яиц.

«Странно, – подумал Людвиг Четырнадцатый и почесал себя за ухом. – Я пробродил целый день, а оказался почти рядом с домом».

Он подумал было, что ему, пожалуй, стоит вернуться домой и съесть приготовленный мамой Ларссон ужин. Но он тут же одумался.

– Я сказал, что должен убежать из дому, значит, и убегу, – пробурчал Людвиг. – Всё было бы хорошо, вот только есть хочется.

Он посмотрел через дырочку в заборе на овсяное поле. Лабан вчера сказал: «Вот из этой травы мама варит овсяную кашу».