Музыканты смеются - И. Муха
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Певец сделал все, что мог. Почему бы ему не сказать несколько теплых слов?
— Вы правы, — ответил Керубини. — Позовите его. — Певец подошел. Композитор протянул ему руку:
— Я не сержусь на вас!
ДВА ВЛАДЕЛЬЦАМладший брат Бетховена Иоганн был аптекарем и на выгодных поставках для армии быстро разбогател. Он приобрел себе роскошное поместье и с тех пор стал подписываться "Иоганн Бетховен, владелец поместья".
Именно так он подписал и очередное новогоднее поздравление, посланное им брату.
Великий композитор, прочитав такое, подписал свое поздравление:
"Людвиг ван Бетховен, владелец мозга".
ПОЛЕЗНЫЙ СОВЕТОдин немецкий композитор, поклонник Бетховена, закончив последнюю страницу своего переложения "Фиделио" для фортепьяно, сделал в конце приписку: "Окончил с божьей помощью". Рукопись попала к Бетховену, который внес кое-какие исправления и вернул ее. Просматривая пометки Бетховена, автор переложения увидел рядом со своей припиской следующее замечание: "Смертный, надейся на собственные силы!"
СЛАВА ПОПОЛАМВеликий немецкий поэт Иоганн Вольфганг Гете, занимавший высокий правительственный пост, часто бывал в обществе Бетховена, особенно в дни работы композитора над музыкой к трагедии "Эгмонт".
Однажды они оба прогуливались по аллеям венского парка. Встречные кланялись им с выражением подчеркнутой любезности и подобострастия. На их поклоны отвечал один Гете, приподымая шляпу. В конце концов раздраженный поет сказал своему другу:
— Как мне надоели все эти бесконечные поклоны!
— Ваше превосходительство, не сердитесь, — с олимпийским спокойствием заметил Бетховен. — Может быть, они и мне чуточку кланяются!
Л. Бетховен.
Рисунок П. Лизера (1823)
ОПЕРА БЕЗ МУЗЫКИБетховен в Дрездене слушал довольно посредственную оперу Паэра "Леонора" Когда после спектакля Паэр спросил, что думает Бетховен о его произведении, тот ответил:
— Ваша опера настолько мне понравилась, что я, наверно, напишу к ней музыку.
И Бетховен сдержал свое слово: он написал на тот же сюжет оперу "Фиделио".
ДВОЙНИКУ Франсуа Буальдье было свое постоянное место в "Комеди франсез", но он никогда туда не ходил.
Однажды вечером Буальдье решил все же пойти посмотреть спектакль. Когда он назвал контролеру свое имя, тот подозрительно оглядел его и сказал:
— Что за скверная шутка! Мы хорошо знаем композитора Буальдье, он приходит каждый вечер. И сейчас он уже в зале…
— Ах вот как! Извините, — ответил композитор — Тогда я куплю место рядом, чтобы познакомиться с ним.
В антракте Буальдье обратился к своему двойнику:
— Итак, — сказал он, улыбаясь, — вы композитор Буальдье? Меня это, признаться, немного удивляет. Вот уже пятьдесят лет, как мне кажется, что Буальдье — это я.
Н. Паганиии
Рисунок П. Лизера
ГОРА НЕ ИДЕТ К МАГОМЕТУКогда знаменитому итальянскому скрипачу Никколо Паганини передали приглашение английского короля выступить при дворе за половину требуемого им гонорара, он ответил:
— К чему такие расходы? Его величество может услышать меня за значительно меньшую сумму, если посетит концерт в театре!
НА РАВНЫХ НАЧАЛАХПаганини опаздывал на концерт. Наняв извозчика, он попросил его быстрее ехать к театру.
— Сколько следует заплатить вам? — спросил он у извозчика.
— Десять франков.
— Вы шутите!
— И не думаю. Возьмите же вы по десять франков с каждого, кто будет слушать сегодня вашу игру на одной струне!
— Хорошо, — ответил Паганини, — я заплачу вам десять франков только в том случае, если вы довезете меня до театра на одном колесе!
ЗАПОЗДАЛОЕ ОТКРЫТИЕФранцузский композитор Даниель Обер, автор опер "Немая из Портичи" и "Фра-Дьяволо", сказал как-то Рихарду Вагнеру:
— Прошло около тридцати лет, прежде чем я убедился, что совершенно лишен музыкального дарования.
Удивленный Вагнер спросил:
— И после этого вы перестали писать музыку?
— Нет, — ответил с усмешкой Обер, — ведь тогда я был уже знаменит.
Ш. Адан. "Почтальон из Лонжюмо"
ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБКогда в присутствии Обера говорили о тяготах старости, он иронически замечал:
— Да, тяжко быть стариком, но до сих пор никто не придумал иного способа пожить подольше!
ЗАПРЕТНАЯ ТЕМАОбер не любил, когда при нем говорили о смерти. Зная это, один из его друзей шутливо заметил как-то:
— А все же когда-нибудь ваш час пробьет!
— Ничего, я пропущу это мимо ушей, — спокойно ответил Обер.
ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ОТ ПРОТИВНОГООднажды Адольф Шарль Адан попросил у Обера партитуру одной из его первых опер, в свое время потерпевшей фиаско.
— Мои ученики, — разъяснил Адан удивленному Оберу, — часто приходят в уныние от первых неудач. Вот я и хочу иметь под рукой вашу партитуру, чтобы при случае показывать ее отчаявшимся юнцам. Мне кажется, что это хороший способ вернуть им самообладание и надежду на успех!
К. М. Вебер.
Рисунок Э. Мерике
ПИСАТЬ ИЛИ НЕ ПИСАТЬ?Когда немецкий композитор Карл Мариа фон Вебер закончил партитуру своей оперы "Вольный стрелок", он послал ее на отзыв Бетховену, мнение которого ценил очень высоко. Бетховен ознакомился с партитурой и возвратил ее автору с кратким заключением: "Советую больше не писать опер".
Вебер был глубоко уязвлен таким отзывом. Вскоре встретившись с Бетховеном, он спросил, действительно ли его опера так слаба и беспомощна?
— Ну, что вы, — ответил Бетховен, — наоборот, я считаю музыку вашей оперы настолько совершенной, что не допускаю мысли о создании другой, еще более совершенной оперы. Только потому я и рискнул дать свой совет.
Д. Россини.
Шарж Аннетона (1867)
ГАЛАНТНОСТЬ РОССИНИОдин молодой композитор как-то пригласил Джоаккино Россини на премьеру своей оперы. Автор "Вильгельма Телля" принял приглашение. Прибыл на премьеру, уселся в ложе, по итальянскому обычаю в цилиндре. Когда началась опера, Россини перед каждой арией снимал цилиндр и грациозно им размахивал.
— Что вы делаете? — спросил сидящий подле Россини автор оперы.
— Приветствую своих коллег, которых встречаю в вашей музыке, — ответил любезный Россини.
ОРУЖИЕМ ПЕСНИЖивя в Болонье, Россини написал революционную песню, воодушевлявшую итальянцев на борьбу за освобождение от австрийского ига.
Молодой композитор понимал, что ему небезопасно оставаться в городе, занятом австрийскими войсками. Однако уехать из Болоньи нельзя было без разрешения генерала. Россини решился пойти к нему и добиться пропуска на выезд.
— Кто вы? — спросил австрийский генерал.
Композитор назвал первую попавшуюся фамилию и добавил: "Я музыкант и композитор, только не такой, как этот разбойник Россини, который сочиняет революционные песни. Я люблю Австрию и написал для вас бравурный военный марш, который вы можете дать разучить вашим военным оркестрам". Россини отдал генералу ноты с маршем и получил взамен пропуск.
На другой же день марш был разучен и австрийский военный оркестр исполнил его на площади Болоньи. А между тем это была та же революционная песня.
Когда жители Болоньи услышали знакомый мотив, они пришли в восторг и тут же подхватили его. Можно себе представить, как был взбешен австрийский генерал и как он сожалел, что композитор уже за пределами Болоньи!
ПРОСЧЕТЫ ПЕДАГОГИКИ— Синьор Россини, — сказал однажды в сердцах директор Неаполитанской консерватории композитору, — вы погубили всех моих учеников!
— Как же это случилось? — изумился Россини.
— Все они стали подражать вашей музыке.
— Этот прискорбный случай не делает чести вашему педагогическому опыту, любезный маэстро, — серьезно ответил Россини. — Ученики должны подражать своему учителю, чего бы им это впоследствии не стоило!
НА "БИС"Россини обедал как-то у одной дамы, столь экономной, что он встал из-за стола совершенно голодным. Хозяйка любезно сказала ему:
— Прошу вас еще как-нибудь прийти ко мне отобедать.
— С удовольствием, — ответил Россини, — хоть сейчас!
СТРАДАЛЬЦЫКак-то дама, которая должна была петь в большом обществе одну из арий Россини, призналась композитору:
— Ах, маэстро, я так страшно волнуюсь.
В ответ на это Россини, зная весьма скромные данные певицы, утвердительно кивнул головой:
— А что уж остается говорить мне!
ПОДВОХРоссини был в гостях у одного барона. Среди приглашенных находился также Альфред де Мюссе. Его попросили прочитать что-нибудь, и Мюссе прочитал свое новое стихотворение "Не забывай". Тогда Россини, обладавший феноменальной памятью, решил подшутить над поэтом и как бы невзначай спросил:
