Кремлевский визит Фюрера - Сергей Кремлев

Советская Россия получала бы в этом случае то, о чем мечтал как об условии величия России еще Столыпин, — прочный внешний мир, дающий нам возможность мощного всестороннего внутреннего развития.

Вот чего лишил нас — по моему глубокому убеждению — несостоявшийся «кремлевский визит фюрера»…

А ТЕПЕРЬ хотелось бы сообщить читателю следующее…

Как и в предыдущих своих книгах, автор стремился в своей работе сочетать документальность, характерную для традиционных монографий, с формой, не характерной для традиционных монографий, зачастую далеких как от разумной доли публицистичности, так и от увлекательности… А ведь история человечества не только поучительна, но и захватывающе интересна!

Сказав это, автор подчеркивает, что все, описанное им по середину ноября 1940 года, строго документально в прямом смысле этого слова, то есть соответствует реальным документам реальной истории при минимальной опоре на такие сомнительные в смысле достоверности источники, как мемуары.

В основном я, ведя перекрестный анализ, старался использовать дипломатическую переписку. Будучи документами внутренними, закрытыми, не предназначенными для постороннего глаза, записи бесед, донесения послов, инструкции им из внешнеполитических ведомств и прочее обладают— на мой взгляд— весьма высоким уровнем соответствия правде.

Иными словами, в описаниях до ноября 40-го года, до главы «Август — октябрь, время московское…», не вымышлен (и даже не домыслен) ни один факт, не вымышлен (хотя в некоторых случаях и домыслен) ни один диалог— чаще всего я строил их на основе тех же дипломатических донесений или такого уникального источника, как «Служебный дневник» генерала Гальдера… Последний источник настолько ценен и информативен, что можно написать роман, используя лишь его!

С главы «Август — октябрь, время московское…», с разговоров и рассуждений в Москве в августе 40-го и далее начинается переход от документальности к частичному вымыслу, рассматриваемому автором как мостик — в свою очередь — уже к прямой виртуальности…

Хотя все, относящееся к, например, ситуации вокруг Дуная, Болгарии, Румынии, Проливов — документально… Тем не менее, начиная с указанной главы, автор не рекомендует читателю некритически использовать его текст как аргумент в возможных обсуждениях с кем-то проблем и фактов реальной истории.

Впрочем, автор надеется, что, как правило, читателю будет понятно, где автор все еще следует реальному документу, а где — вводит элементы вымысла, а точнее — домысла…

Особо надо подчеркнуть, что обстоятельства и детали предыстории и истории осеннего визита Молотова и «сопровождавших его лиц» в Германию также полностью документальны — плодом анализа автора, а не изучения источников являются лишь беседы Сталина со своими соратниками и его размышления.

И уж совсем особо надо подчеркнуть, что все берлинские диалоги — за исключением момента приглашения фюрера в Москву, в предпоследней, «молотовской» главе, также в своей основе абсолютно документальны! Даже самые, на первый взгляд, неожиданные.

В Берлине, уважаемый мой читатель, 12 и 13 ноября 1940 года все было так, как это и описано в книге…

Чисто виртуальной является, естественно, последняя глава. Однако — и в этом автор после написания книги убежден еще более, чем до начала работы над ней, — лишь ряд трагических недоразумений не сделал реальной и эту главу… Ведь у Сталина и Гитлера были серьезные объективные предпосылки для реализации той идеи личной встречи, которая носилась в воздухе и приходила, как оказывается, на ум им обоим…

Такая встреча могла бы изменить многое… Если — не все…

УВЫ, сегодня, через шестьдесят лет после окончания Великой Отечественной войн советского народа против немецко-фашистских захватчиков, склоняя голову перед светлой памятью павших и восхищаясь их подвигом — ныне обесцененным диким, тотальным предательством «россиянского» официального и неофициального «истеблишмента», — автор с горечью вынужден констатировать, что этой войны вполне могло бы и не быть…

Остался бы не взорванным Днепрогэс…

В 1941 и 1942 годах Советская Россия не лишилась бы нескольких десятков тысяч промышленных предприятий, разрушенных собственными руками, а ввела бы в строй несколько тысяч новых…

Олег Кошевой и Зоя Космодемьянская благополучно поступили бы в МГУ, закончили бы его и стали бы со временем — о почему бы и нет? — секретарями ЦК… Вначале — ЦК ВЛКСМ, а там, смотришь, и ЦК ВКП(б)…

Да, войны могло бы и не быть. И поэтому вторая Великая война русских и немцев оказалась величайшим недоразумением во всей мировой истории и наложила на весь дальнейший ход этой истории зловещий отпечаток усиливающейся власти Золотого Интернационала…

И мне захотелось, чтобы хотя бы в этом моем историко-публицистическом исследовании недоразумение было преодолено вовремя …

Ведь и сегодня мы живем во власти недоразумений. Недоразумений, которые теперь уже нам, ныне живущим на планете Земля, жизненно необходимо преодолеть…

2 июня 2005 года

Сергей Брезкун (Сергей Кремлев)

Часть I. 38-й… 39-й… 40-й

Золотоволосому библиографу,

дорогой жене Галине,

под мирные сны которой

и была написана эта книга

Глава 1

Осень Лиги Наций

25 ДЕКАБРЯ 1933 года московский корреспондент «Нью-Йорк таймс» Уолтер (Вальтер) Дюранти брал интервью у Сталина. Заканчивался год, в начале которого в Германии к власти пришел рейхсканцлер Гитлер, а в конце — 16 ноября— были установлены дипломатические отношения между СССР и США…

За окнами кабинета Сталина уже вовсю развернулась русская зима. И, хотя Новый год страна праздновала еще без особой нарядности, праздничность отблескивала на каждой московской снежинке. И молодые ели у Кремлевской стены, украшенные снегом, уже не нуждались ни в каком дополнительном украшении для того, чтобы на душе становилось весело и она замирала в неизбежном предновогоднем ожидании чего-то нового, лучшего, заветного…

Вальтер Дюранти был натурой увлекающейся и жизнерадостной, имел в Москве много знакомств, был рад показать русскую столицу заезжим соотечественникам, часто раздражался, тут же переходил на забавные сплетни, стучал по новому московскому асфальту любимой увесистой палкой, но к Советской России относился заинтересованно и, в общем-то, неплохо.

Сталин это ценил.

Беседа его с Дюранти сразу же приобрела тот характер, который для янки был наиболее привычным, — речь зашла о торговле… Дюранти со знанием дела спрашивал, Сталин со знанием дела отвечал.

Собственно, начал Дюранти так:

— Господин Сталин, не согласитесь ли вы передать через мою газету новогоднее послание американскому народу?

Сталин взглянул на собеседника, улыбнулся одними глазами и коротко ответил:

— Нет.

— Но… — попытался возразить Дюранти, — я… Сталин прервал его жестом руки и пояснил:

— Это уже сделал Калинин. И я не могу вмешиваться в его прерогативы…

КАЛИНИН обращался к американцам 20 ноября — в связи с установлением дипломатических отношений, и Дюранти мог бы заметить, что времени с того момента прошло уже немало — более месяца, а Новый год — удобный повод для личного обращения Сталина. Однако Генеральный секретарь Центрального Комитета Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) смотрел твердо и всем своим видом давал понять, что он — глава партии, не отрицающий своего и общенационального лидерства, в делах внешнеполитического протокола не может забегать впереди официального главы государства — Председателя Центрального Исполнительного комитета СССР Михаила Ивановича Калинина…

Дюранти понял и больше не настаивал, а Сталин, сглаживая паузу, пояснил:

— Лично я, безусловно, доволен возобновлением отношений между США и СССР как актом громадного значения… Политически это подымает шансы на укрепление мира, экономически — ставит вопросы на деловую почву и открывает дорогу для взаимной кооперации…

От Дюранти не могло ускользнуть то, что Сталин воспользовался выражением «возобновление отношений», а не «установление» их… Что ж, этот русский грузин был как всегда точен и прав… Нарком Литвинов и президент Рузвельт лишь восстановили те связи, которые в 1918 году порвал президент Вильсон…

11 марта этого ушедшего в историю года Вильсон направил IV Чрезвычайному Съезду Советов послание с выражением готовности поддержать суверенитет и независимость Российской Республики. «Народ Соединенных Штатов, — писал он, — всем сердцем сочувствует русскому народу в его стремлении… сделаться самому вершителем своей судьбы»…

И уже весной этого же года Америка активно готовила гражданскую войну в России и собственную интервенцию туда…