Долгая дорога домой - Сергей Беер

– Ты это серьёзно?

– Абсолютно! Компартии нет, страна разваливается, отчитываться не перед кем, и он это прекрасно понимает, потому что его родственник сам к развалу страны причастен и теперь наверняка участвует в разделе пирога под названием СССР. Только помни, ненависть, она сжигает человека изнутри. Чем жить будешь, когда отомстишь?

– Теперь понятно, почему сегодня утром сдали большую часть наличных в банк. А за меня не переживай, я как раз тогда жить и начну. Мне бы его в Албанию переправить.

– Замечательно! Значит, тем более он нужен живым. А что касается твоего дела, я думаю, мы к нему ещё вернёмся. Как только опорожним его кубышку, мне будет легче нажимать на нужные пружины. Думаю, в деле есть доказательство его вины, просто, как это водится, всё засекретили.

– Тим, а ты, наверное, уже капитан?

– Меня это меньше всего интересует. Я бы с большой радостью обменял эти погоны на возможность вернуться на Родину. Пусть даже под чужим именем, но домой.

– Прости, Тим, я, кажется, не туда залез. Останешься в машине?

– Нет, Слава, я должен проконтролировать весь процесс.

– Валяй, контролируй! А дальше как будем, если ты мне сейчас не доверяешь?

– А дальше как фишка ляжет.

– Убьёшь?!

– Если предашь, даже не вздрогну.

– Жёстким стал…

– Да я таким и был, просто случая не представлялось.

– Капитан Коваленко?

– Был такой клиент…

– Понятно.

– А теперь запомни, с этого момента я для тебя только Бранко Родригес.

⠀

⠀⠀ * * *

⠀

В Мапуту добирались на перекладных с тремя пересадками.

За всё время поездки, от самой посадки в самолёт Лиссабонского аэропорта до аэропорта близ Мапуту, Гиви Похсиладзе был спокоен, даже несмотря на то, что одного из его старых и верных телохранителей внезапно сменил новый человек. Бранко Родригес тоже был немногословен, как и предыдущий офицер связи. Сев рядом с Гиви, он назвал пароль, свой позывной и код доступа. Возможно, в другое время Гиви и был бы удивлён, услышав последние четыре цифры, но в этот раз он пропустил их мимо ушей, потому что его занимали совершенно другие мысли. Впрочем, Похсиладзе никогда не отличался внимательностью к людям из своего окружения, если только те не были одного с ним статуса или выше его по положению. Всех остальных он называл одним словом – обслуга – и никогда не обращал на них внимания. Всю долгую дорогу до Мозамбик Похсиладзе напряжённо думал, что Джон Смит может попросту оказаться мошенником или вовсе подставой КГБ. Он шёл на риск, так как отец в последней шифровке дал чёткое указание, что ему необходимо бежать на запад, прихватив с собой и всю имеющуюся при нём партийную кассу. Затем обосноваться где-нибудь в Европе и ждать его появления там. На Джона Гиви тоже вышел по наводке отца. Тот, впрочем, сильной заинтересованности не выказал, но сказал, что поможет, только если его папаша выполнит свою часть договора. Вскоре от отца пришла посылка с подробной инструкцией, как надлежит поступить с содержимым. Джон Смит активизировал свою деятельность сразу же, как только Гиви сообщил ему о посылке.

Через месяц Смит подробно проинструктировал Похсиладзе-младшего, введя его в курс предстоящей операции по побегу. На словах всё выходило гладко, но страх провала оставался, даже когда самолёт уже приземлился в аэропорту Мозамбика.

Встретивший их военный атташе сразу выдал им оружие и предупредил, что в случае нападения придётся самим защищать себя, спасать свою жизнь. В стране царил хаос, никто не мог предугадать, когда и где произойдёт нападение. Всего в пяти километрах от аэропорта их ждала засада. Вся сопровождающая охрана была уничтожена в первую же минуту боя. Внезапно начавшаяся яростная перестрелка вокруг их машины была настолько неожиданной, что Гиви попросту впал в ступор. Оба телохранителя вытащили его из машины и, кинув в ближайшую канаву, принялись отстреливаться.

– Слава, твоя задача – выжить в этой передряге. Если он сейчас решится на побег, не мешай ему, а помоги. Заодно и меня прикроешь. Через пару месяцев набери меня по тому номеру, что я тебе дал, и звони один раз в день, ровно в полдень, в каком бы часовом поясе ты ни находился.

Раздался рокот приближающихся вертолётов. Наконец перестрелка затихла. Гиви вскочил на ноги и побежал к одному из уже садящихся вертолётов. Баженов бросился было за ним и тут же получил пулю в ногу. Бранко дал очередь, и возле Гиви образовалась пустота. Кинув перевязочный пакет Баженову, он напоследок только успел крикнуть:

– Постарайся выжить – это приказ! – и бросился догонять Похсиладзе.

Справа, чуть ближе к нему, опустился ещё один вертолёт. Родригес видел, как раненого финансиста втащили в винтокрылую машину, до которой тот уже успел добежать, и поэтому принял решение запрыгнуть в ту, которая была ближе всего к нему. На бегу он стрелял в тех, кто стрелял в него.

Бранко запрыгнул в вертолёт. Они подобрали ещё четверых бойцов, и машина резко ушла вверх, взяв курс на запад. Спустя пару часов все восемь машин сели на военной базе Мададени.

Похсиладзе отправили в госпиталь, а Родригес попал на допрос к майору спецподразделения. Хватило десятиминутного разговора и двух звонков, для того чтобы Бранко доставили в тот же госпиталь, что и Гиви. Американец сидел в коридоре и ждал вердикта врача – Похсиладзе только что закончили делать операцию.

– Смит, мне придётся вас огорчить. Несмотря на всю вашу договорённость с этим русским, я его забираю с собой в Йоханнесбург сразу, как только он сможет…

– Кто вы такой, чтобы распоряжаться здесь?

– Агент британской разведки граф де Ла Минч. Я весьма благодарен вам за успешно спланированную операцию, но, тем не менее, заберу вашего клиента с собой.

– Только после того, как я заберу от него причитающуюся мне посылку.

– Сожалею, Джон, но она осталась в портфеле вместе со всеми деньгами, что он привёз в Мапуту, а портфель в машине.

– Откуда вам известно, что она там была?

– Я видел своими глазами, как русский господин что-то переложил туда из своего кармана, когда наш самолёт приземлился в аэропорту.

– Я должен в этом убедиться лично.

– Для этого вам придётся вернуться в Мозамбик. Ведь это вы втащили его, раненого, в свой вертолёт.

– Мне нужно осмотреть его вещи.

– В таком случае пройдёмте в кабинет главного врача, они сейчас там.

Убедившись в том, что ни в карманах, ни в подкладке вещей ничего нет, Джон удручающе спросил:

– Ну, а вам-то он зачем пустой?

– Это для вас он пустой, а для нас он представляет определённый финансовый интерес. Нам нужны его знания, а не те вещи, которые он привёз с собой.

– Забирай это барахло, – ответил американец, потеряв к этому делу всякий интерес. – Но если что, я тебя из-под земли достану.

Пожав руки, мужчины расстались довольные друг другом. Бранко вернулся к палате и вскоре получил разрешение главврача на транспортировку больного в столицу.

Гиви пришёл в себя спустя несколько часов как раз в то время, когда его вносили в самолёт.

– Где я? – слабым голосом спросил Похсиладзе, увидев перед собой лицо своего телохранителя.

– В самолёте. Мы с вами возвращаемся в Лиссабон.

– Почему в Лиссабон?

– А вы бы хотели, чтобы я вас прямиком переправил в Москву? Или ей вы предпочтёте Великобританию?

Гиви молча прикрыл глаза, плохо понимая, что происходит. Ранение в плечо было не тяжёлым, но послеоперационный наркоз ещё не до конца перестал действовать.

В Лиссабоне Бранко отвёз Гиви к себе на квартиру и предложил добровольно перевести всю оставшуюся сумму из «Банк оф Америка» на указанный им счёт.

– Почему вы решили, что я соглашусь на это?

– Вы, конечно, можете отказаться, но прежде подумайте, что в случае отказа на Родине вас ждёт смертный приговор за измену этой самой Родине. И доказательства вашей измены у меня имеются, например, показания Джона