Когда расцветает опал (СИ) - Янушкина Вероника

Жилище ненавистной Алессе скрыл кустарник. Густой и колючий, его высадили вокруг флигеля по приказу старшего садовника. Замаскировали от любопытных глаз. Не дай стихии, гости заинтересуются постройкой и погибнут, скандала не оберёшься. Подступы к постройке загородил булыжник, который вместе с шиповником и сухими травами сымитировал рокарий.

В парке оставалась третья «печать смерти». Та, что по изначальному замыслу должна была принести жизнь. Островок, где тен Васперити посадила семена жемчужного древа. Три побега, с листьями цвета серебра и антрацитовой корой, впитывали энергию сельвиолитов и тянулись к солнцу, маня всех сведущих о таланте беглой журавлицы. Наученные горьким опытом каорри бросили камень прежде, чем перешагнуть через ручей, и это спасло от увечий. Галька обратилась в песок.

— Холодает.

Айлин заметила, как Растан посмотрел на ростки и помрачнел. Он был так близок к исполнению заветной мечты, но журавлица обманула. Советнице, как никогда, захотелось оттаскать бывшую подругу за белокурые патлы. По одному вырвать каждый волосок, выжечь на лбу клеймо изменницы и насладиться мучениями. Предательница заслужила! Пусть получит своё!

— Я знаю, как тебя согреть, — она хитро улыбнулась.

— Не сомневаюсь.

Каф остановился на главной аллее.

Король взял любовницу под руку и повёл во дворец. Случай отомстить обязательно представится, и Айлин тен Махети не упустит. Все, кто заставил благодетеля страдать, получат по заслугам. Слово советницы по особым вопросам.

Солнце скрылось за городом.

Глава 2. Серые игры

— …Лиран поверил. Он внушил всем, кроме верховного кайхала и меня, иную правду, — она сцепила руки в замок, — Растан, пожалуйста, прости меня…

С пальцев мужчины слетела молния. Охваченные голубой вспышкой олеандры затрещали подобно дровам в старинных печах.

— Простить? — глаза налились краснотой, а голос перешёл на сип, — ты искалечила мне жизнь! Твоё счастье, что умерла! Я думал вытащить грамму, но теперь прикажу вылить больше яда и поставлю забор! Чтобы ты до скончания веков страдала от одиночества! — он клокотал от злости, — будь ты проклята!

— Я хотела спасти вас. Хотела…

Сиреневую луну скрыла туча, и призрак исчез.

В припадке ярости Его величество уничтожал парк. Сиреневые вспышки обращали деревья в угли, разбивали камни в щебень, выжигали траву. Откуда-то донеслись голоса, но разъярённому правителю было всё равно. Его жестоко обманули! Использовали и бросили! Растоптали мечты! Разрушили надежды! Поставили крест на жизни! Столько усилий и чаяний впустую!

Внезапно над озером поднялась волна и замерцавшей дланью схватила венценосного Стасгарда. Схватила и утянула в отравленные глубины…

Растан проснулся в поту. Губы исказил беззвучный крик, из горла вырвался хрип. Увидев своды знакомой спальни, каорри рухнул на подушки. Это был сон. Всего лишь фантазия разгорячённого сознания, чересчур яркая, даже смертельная. М-да.

Едва ли не каждую погожую ночь он видел один и тот же кошмар. Озеро, луна и призрак матери, рассказывающей горькую правду. Менялось лишь окончание. В первые месяцы король и стража настигали Стеллана и передавали в объятия смерти прямо на дорожке. Или толкали с башни, или топили в озере. Или, по старинке, рассекали пленника кинжалами и скармливали сальфам. Каорри радовались гибели отмеченного Морой, пируя на месте казни и восхваляя решительного правителя, вот только Его величество мрачнел, а после пробуждения долго отмывал иллюзорную кровь с ладоней. Тёр столь сильно, что кожа на пальцах шелушилась, трескалась.

Через год монарх в грёзах провожал взглядом старшего брата и искренне надеялся, что тот исчезнет навсегда. Затаится вместе с журавлицей где-нибудь на краю света и никогда не вернётся в Карвахен. Поиски продолжатся, — отмена покажет населению слабость монархии, и асан не одобрит — но вряд ли увенчаются успехом. Бывший верховный кайхал наверняка всё продумал, прежде чем вытащить тен Васперити с обрыва. Подчистил следы и приготовил убежище. Возможно, сей поворот судьбы будет к лучшему. Пусть предатели живут в дальних землях и не нарушают покоя в Афелете.

Тени на потолке напоминали звериные лапы. Зеленоватые когти скребли по узорам, выточенным из посеребрённой слоновой кости, и словно указывали: враг рядом. Опасность притаилась ближе, чем казалось. Кривые улыбки слуг, елейные голоса чиновников, участившиеся жалобы горожан на всякую ерунду, отказы гостей на письма-предложения о визите — не упустил ли отмеченный Адаром власть из рук? Толчок в спину, и, здравствуй, скала забвения.

Кстати, о жалобах. День ото дня указчики дополняли информацию на пластинах всё большими глупостями. Так, в южном графстве выпал красный снег и спустя час растаял, на северное обрушилось нашествие лягушек и пчёл, в восточном вода стала соленее, чем в океане. Происки недовольных каорри? Или, действительно, природная аномалия? Король посылал отряд, но едва те прибывали, всё возвращалось в норму. Только средства из казны были растрачены впустую. Глядишь, дойдёт до того, что монарху придётся оправдываться перед Советом Благополучия Карвахена. Каорри всегда обсуждали расходы на полугодичных собраниях.

За окном закричали попугаи, и мужчина очнулся от размышлений. Этот сон — абсурд, вымысел. Причина страха — кошмары, с которыми надо было что-то делать. Сиятельный Стасгард чувствовал, что медленно сходит с ума. Ещё несколько семерик «ночного испытания», и он перестанет отличать выдумку от реальности. Но просьба лекарю принести успокоительное вызовет опасные слухи. Хороша жизнь правителя — что ни шаг, то попытка угадать спасительную кочку на болоте слухов и обмана.

Растан перевернулся на спину. В мыслях снова промелькнули навязчивые грёзы. Вчера всё было иначе. Он бежал за Стелланом, нечёсаный, босой и в расстёгнутом пиджаке, словно встал с постели несколько минут назад. Бежал по горячей, как угли, гальке и огибал царапающие ветками кусты. Бежал, но не понимал: зачем? Что бы король сказал опальному принцу? Разбил нос сильнейшим ударом? Или… попросил навсегда исчезнуть из жизни Карвахена?

Будьте все вы прокляты! И мать, и брат, и остальные предатели! Все, кто нажился за счёт обманутого правителя!

Ощутив боль в висках, отмеченный Адаром сжал голову. Нет, так не пойдёт. Достаточно! Хотя бы на сегодня. Вот-вот прибудут послы из Аркестана, а Его сиятельное величество пребывает в смятении. Барахтается в воде, точно птица со сломанным крылом. Старается взлететь, да страх съедает силы, мокрые перья тянут ко дну. Негоже всемогущему соколу бояться испытаний.

Мужчина встал с постели. Одёрнул гардины наполовину: Айлин спала и улыбалась во сне. Хоть с кем-то повезло. Пусть с наследниками не получалось, рядом с советницей Растан чувствовал покой. Взрывы страсти переросли в нечто большее, лишь закон помешал предложить возлюбленной высочайший титул. Впрочем, положение о браке давным-давно устарело и требовало пересмотра. Как и многие законы Карвахена. Забавно получилось: государство позаимствовало десятки технологий в иных мирах, но едва ли это повлияло на общественный строй.

— Просыпайся, — губами орд Стасгард мягко дотронулся до щеки тен Махети и ощутил тёплую нотку ванили. Вспомнились вчерашние ласки, — уже утро.

Ресницы девушки дрогнули:

— Уже…

— Через час нам встречать гостей.

— Поняла, — она перевернулась на бок и засопела, а Растан тихо рассмеялся. Айлин всегда умела поднять настроение.

В указанное время чета ожидала аркестанцев в тронном зале. Важные переговоры почтили вниманием Селим тен Илметтин и Арвел тен Пламарт. Первого пригласил Растан, второму полагалось по долгу службы.

В Карвахен прибыли десятеро: султан степной страны вместе с царицей, глава службы безопасности с эскортом и личный помощник, он же секретарь. Церемониальное приветствие, обмен подарками и царственный Стасгард пригласил всех на завтрак. В шатёр, раскинутый на лужайке в парке.