Пангея. Книга 2. Подземелье карликов - Дмитрий Колодан

Понимает, конечно… Белка чуть присела, словно изготавливаясь к прыжку. Худые плечи дрожали, хотя и не поймешь — от страха или от нервного возбуждения перед схваткой. Сейчас Белка совсем не походила на ту девчонку, которую Вим встретил на берегу реки. Лицо еще детское, но в уголках рта появилась незнакомая жесткая складка, из-за которой усмешка казалась острой, как лезвие ножа.

Вим повернулся к бандерлогам. Сейчас он не мог сказать, сколько тварей собралось в шахте. Казалось — не меньше сотни. От блеска красных глаз рябило в глазах. Ну и чего же они ждут?

И, видимо, прочитав его мысли, карлики с криками бросились навстречу.

Живая волна ударила с такой силой, что Вим едва удержался на ногах. Он пошатнулся, размахивая руками, одновременно пытаясь наносить удары. Не важно, куда бить: вокруг бурлила визжащая, воющая живая масса. Куда ни ткни — кулак найдет цель. Но толку никакого. Вим не мог размахнуться, и удары получались слабыми и вскользь. Карлики их даже не замечали.

Вим словно угодил в центр живого смерча. Перед глазами замелькали перекошенные морды, вытаращенные глаза, оскаленные пасти. Удары, пинки и толчки сыпались градом.

Одно из существ вцепилось в предплечье сильными пальцами. Повисло и попыталось ударить его ногами в грудь. Вим замотал рукой, пытаясь сбросить мерзкую тварь. Но карлик цеплялся как жертва кораблекрушения за обломок мачты — умрет, а не отпустит. Острые когти разодрали рукав и впились в кожу, оставляя глубокие царапины.

Бандерлог верещал так, что заложило уши. Дыхание перехватило от запаха сырой шерсти, гнилого мяса и плесени. Извернувшись, Вим ткнул его пальцами в глаза. Гадкий визг оборвался на самой высокой ноте. Карлик разжал хватку и упал под ноги. Вим успел ударить его коленом в висок, но в тот же момент другой бандерлог схватил его за лодыжку. Вим и опомниться не успел, как на нем повисло с полдюжины карликов. Он упал на колени. Бандерлоги навалились, прижимая его к земле. Вим не мог вдохнуть.

За массой тел карликов Вим не видел, как обстоят дела у Белки. Только по резким выкрикам и вою бандерлогов знал, что девчонка еще жива и сопротивляется. Но продолжалось это недолго. Вскоре крики девочки стихли. Вим закрыл глаза. Сейчас клыки бандерлогов вонзятся в горло, и все будет кончено… Глупый конец, но что поделаешь — смерть глупа сама по себе.

Однако мгновение тянулось за мгновением, но смерть не спешила. Вим почувствовал, как множество маленьких рук подхватили его и подняли вверх. Бандерлоги торжествующе заулюлюкали. А затем его куда-то поволокли, передавая друг другу.

Вим рискнул открыть глаза. Вокруг кишели карлики, мелькали их морды и когтистые пальцы. Не меньше десятка бандерлогов крепко держали его за руки, за ноги, за одежду. Вим чувствовал себя подобно Гулливеру, связанному лилипутскими веревками. Сколько ни дергайся, а вырваться не получится. Карлики затащили его в шахту и устремились в глубь туннеля. Вим успел заметить, что другие твари несут тело Белки. Он не понял, жива девочка или нет: на ее лице и руках темнела кровь, но, возможно, это кровь бандерлогов. А затем темнота сомкнулась, и больше он ничего не видел. В лицо ударил сырой и затхлый воздух, смешиваясь с резкой звериной вонью. Вим попытался крикнуть, но смог выдавить лишь пару жалких хрипов.

Карлики передвигались очень быстро. Бандерлоги не церемонились со своей ношей. Вима царапали, кусали и толкали. Говорят, в Древнем Китае существовала, вернее, будет существовать, чудовищная казнь, известная как «смерть от тысячи порезов». Осужденному наносят множество маленьких надрезов, и тот умирает от потери крови. Виму же, похоже, грозила не менее ужасная «смерть от тысячи царапин и укусов». Хорошо еще, не били головой о каменные стены. Хотя Вим сомневался, что ему на самом деле повезло. Перспективы маячили такие, что о быстрой смерти можно только мечтать.

Невозможно сказать, как долго это продолжалось. По ощущениям выходило, что не меньше вечности. Они поворачивали, спускались, а затем вновь поднимались. А потом Вим окончательно потерял чувство направления и перестал понимать, как глубоко они ушли под землю.

Неожиданно бандерлоги остановились. Вима швырнули на каменный пол, но он почти не почувствовал удара. В голове клубился туман, мысли растворялись в нем, не успев появиться.

В шахте было темно так, что Вим не мог разглядеть собственного носа. Словно он оказался на дне гигантской чернильницы; сколько ни всматривайся — без толку. Он мог закрыть глаза, и ничего бы не изменилось. В темноте ему мерещились мелькающие тени, чуть более густые и плотные, чем их окружение. Бандерлоги были повсюду. Вим их и не видел, но взвизгивания, хрипы, вой не смолкали.

На Вима упало что-то тяжелое и мягкое. Он заерзал, пытаясь выбраться из-под навалившегося груза, но не получилось. В ребра упиралось что-то острое; похоже на… локоть? Протянув руку, Вим дотронулся до чего-то теплого и липкого. Кожа и, кажется, кровь… На него бросили человеческое тело? Белка?!

Девочка не шевелилась. Вим на ощупь нашел ее шею. Пальцы не слушались — толстые и вялые, как разваренные сосиски. Тем не менее он смог нащупать пульс, и не такой уж и слабый… Жилка на шее Белки дрожала мелко и часто. Жива! Вим облегченно выдохнул. В тот же момент девчонка выгнулась и впилась зубами ему в ладонь.

В другой раз Вим бы завопил благим матом. Зубы у Белки оказались крепкими и острыми. Но сил хватило лишь на сдавленный хрип. Вим дернул рукой, даже не надеясь освободиться. Чего-чего, а кусаться девчонка умела — простая и грубая пища каменного века хорошо тренирует жевательные мышцы. К счастью, Белка сразу разжала челюсти.

— Вим? — послышался голос.

— Ч… черт! — только и смог проговорить он.

Вим прижал ладонь ко рту, чувствуя солоноватый привкус. До крови ведь прокусила! Будто мало ему бандерлогов!

Белка приподнялась на руках и откатилась в сторону.

— Ты жив! — Голос девчонки дрогнул. — Я видела, как они набросились на тебя… Я думала, они разорвали тебя на части.

— Жив еще, — проговорил Вим. — Хотя не знаю, стоит ли радоваться по этому поводу.

Белка громко шмыгнула носом. Вим пододвинулся к ней ближе и обнял за плечи. Белка уткнулась лицом ему в грудь. Ее трясло как в лихорадке.

— Ну же, старушка, все не так плохо… Не бойся. Ты же смелая. Ты же знаешь, главное — не бояться.

Он погладил ее по спине. Не так просто говорить слова утешения, когда сам не слишком-то в них веришь. Однако Вим заставил себя собраться. В таких ситуациях полезно напомнить себе Главное Правило: не паникуй, а остальное приложится. В конце концов, у него есть важное дело; он не может позволить себе погибнуть. Он еще не спас Аску, принцессу каменного века, и не поквитался с Лорхи… Да и Белка еще не нашла свое племя. Это ведь история, а история не может так глупо оборваться.

Вим искренне верил, что в мире существуют неписаные законы, по которым и развиваются события. И один из этих законов гласил — любая история должна быть рассказана до конца.

— Нас съедят? — сказала Белка.

Это был не вопрос. Девчонка заранее знала ответ, но надеялась, что Вим скажет «нет». Самим вопросом просила об этом.

— Не знаю, — ответил Вим. — Но если бы они хотели нас съесть, то почему до сих пор не убили? С мертвецами возни меньше…

Он замолчал. А действительно — почему? Так же и в самом деле проще. Для чего бандерлогам могли понадобиться живые пленники?

— Слушай, — зашептал он, наклонившись к самому уху Белки. — Предмет… Фигурка Медведя — тебе удалось ее сохранить?

— Да.

— Попробуй заглянуть в головы наших мохнатых друзей? Вдруг получится ими управлять?

Девочка в его руках вздрогнула. Вим не видел ее лица, но легко представил ужас, застывший в больших глазах. Белка еще не умела прятать свои чувства.

— Нет! — выдохнула она. — Они… Я не могу!

— Ну же, — сказал Вим. — Не бойся. Нам нечего терять — а так, может, появится шанс на спасение?

— Ты не понимаешь! Я заглядывала в их мысли. Там…

Несмотря на шум, который издавали бандерлоги, Вим отчетливо слышал тяжелое дыхание девочки.

— Хранитель Рода здесь не поможет, — сказала она, чуть помедлив. — Он помогает управлять зверьми и птицами. А они — не звери, хотя и не люди. Я могу видеть их мысли, чувствовать их… только ничего не могу с этим поделать. Но не это главное. В их мыслях есть кто-то еще. Кто-то ими уже управляет!

— Да? — Вим нахмурился. — Интересно, кто же?

— Не знаю, — отозвалась Белка. — Только он очень большой, очень сильный… и очень голодный.

От того, как Белка произнесла последнее слово, Вима бросило в холодный пот. А что, если их не убили только потому, что они предназначались неведомому повелителю бандерлогов? Очень большому и очень голодному? В таком свете дело принимало совсем гадкий оборот.

— Знаешь, мне это не нравится. Надо выбираться отсюда… Бежать можешь?