Утром через десять веков - Наташа Денисова

весна

а весна наступает медленно,как будто кто расставляет мебель здесь,как будто кто выключает лампочки,и смотрит, как свет выскочитиз стекла.

и воздух так кислородом вымягчен,что, кажется, танечка и не теряла мячи,и кто-то громко внутри кричито том, что окно – электрический щит,отдаляющий тебя от

весны.

но её дыханием рот в ротмеханизмы приведеныв действие.и просыпается земля в детствосвоё,как спящая много лет горлица,и с небом дождём целуетсядо самого до утра.

и лица касаются, как рукой, ветра,оставляя навечно шрам…

весна.

о поэтах. игра в слова

потому что сколько бы ни прошло времени,мы не будем никогда сломанными,мы не будем никогда брошенными,это только игра в слова.

построить город, разрушить город,и целоватьосколки.

как в детстве салки,как в детстве прятки…это только игра, игра.

от миллионов трагедий медленно умирать,преувеличивать значение пустоты,и нового знакомого объявлять святым,и находить в нем столько красоты,сколько никогда не будет.

людис патологическим ощущениемвечной непрекращающейся любви.

мы самые несчастные на свете —всё, что нам нужно, есть в нас самих.

так кто нам даровал идеальный слух?пусть он отнимет его, отнимет.

плывет самолет

и как я одна ко днуиду, задержав дыхание…так плывет самолет,турбины его стихают,пилоты его молчат.оставленный городглотает туманы,думает, что он ленинград,задыхается, захлебывается.

последняя на земле любовь,последняя на земле смерть.какие ночи на той стороне глобуса…все звезды, что светят тебе, украдены.мы были такими разными,мы стали такими разными.и улицами узкимибредут, как немые узники,все песни мои о тебе.смотри, как сентябрь спел:яблоками на землю дни.смотри, как устал, поникмой давний-давний сон.

и как я одна ко дну,минуя каналы вен…у меня не осталось ран.вот видишь, ты был неправ.

цвет слов

марина, что вы наделали, марина?не исчезают с земли, на которой гунныпевали свои веселые песни,бежали к чужим женщинам

через сотни вёрст.

в москве так темно и тихо,а вы в тарусе, грустная, в полный ростглядитесь в воды седой оки.

к вам однажды придет онс совершенно глухимсердцем.

не скажите ему ни слова:ни старых стихов, ни новых.

иллюзия всевозможности

произведения – драмы,произведения для моей и твоей мамы.чтоб упивались и до слёз радовались.– надо ведь, надо ведь было васименно так воспитывать:без криков и попыток…

без

слов о том, что страшна смерть.

а мы плачемся и сутулимся, пополамв чемоданы складываем туловища.мы хрупкие. хрупкие. хрупкие —не разбить.хрупкость на самом-то деле твёрже ведь.

мамочки, мамочки, как всё высчитывали…но, пуповиною перевитые,мы до сих пор-тов судорогах корчимсяот этого мира со страшной рожицей.

всё не так, как вы нам обещали.

март

смотри как статуи обветренными губамиглотают неба дрожащий флаг.

разбит мой флот.

античные герои,спящие в городах разрушенных,оставляют тебя в покое,

коридорами душными

ты идешь.

так устал, устал.

и непроглядная пустотана многие километры.

а помнишь в марте

я не знала,как прикоснуться к твоей душе?

офелия не плачет

мой гамлет, гамлет, правовчера сошёл с ума.мой гамлет, были правыстаринные дома.

мой гамлет, были вещимимои дурные сны.снискавший себе славуне стоит полцены.

возьмите на удачувсё царство, и тогда…офелия не плачет.не плачет никогда.

сломанные побеги

мыльной водою падаютлинии дождя.мы с тобой, люси,играемв немом кино.лондон дрогнетдо винтика, до гвоздя.у лондона два лица и двойное дно.улыбайся люси, тебе так идёт,улыбайся великим чаплином через много зим.я смотрю на тебя, как на самый последний сон,как на самый последний мир,как на мать – сын.твои слёзы жгут в пепел каждый нерв.в пепел, пепел – прах,в золотую пыль.синей птицей такочарован былмаленькийтильтиль.мы с тобой умрёмчерез сотню кадров,сахаром растаемна губах вселенной.я невозвращаем, ты невозвращаема,но мы в этом городепо каналам – венамбудем навсегда.

мембрана

и ты уходишь.гаснут фонари,взлетает утро,мои слова приобретают нулевой артикль.

и сны, пробравшись под чужие веки,цветут пионами на капиллярах.

мне кажется, когда-то вовсе я смогув тебя не верить.не притворяться, и дрожащей, нервнойрукойне трогать сердце.

что видишь тыпод тонким воскомльда?

мембрана улицыне может заново создатьпространство-время.

и ты уходишь.шум метрополитеназвучит холодным вальсом.

не возвращайся.не возвращайся.

лето 78

лето семьдесят восьмого выдалось очень жарким.пахло рассветом до самой зорьки.цвели подсолнухи, цвели маки:особая уличная магия.

синие туфли задыхались в пыли,хотелось кричать и плытьпо тоненьким переулкам.и никому не было жалкоулыбок, жизни, монет.

как будто мир весь на красный светрешил убежать в будущее.

и стрелки, в часах прыгающие,остановились на целый год.и человек – ревущий турбинами самолётзапрокинул голову.

лето семьдесят восьмогоосталось в городенезаметным движением руки,направляющей все шаги

к небу.

за время, пока мы не виделись

за время, пока мы не виделись,выросли чьи-то дети,земля нагляделась на солнце,как нелюбимые друг на друга.

я закрываю глаза и вижу,как рядом с тобой дышитбескрайний лес,как его деревьяврастают в твои сны,обнимают ветвью.

и через много летза тебя заплатятна переправе реки стиксвсе, кто знал и помнил.

а руки океан обжигает солью.как он глубок.

как твои ресницысоприкасаются и дрожат.

за время, пока мы не виделись,я разучилась тебя не ждать.

медленно

исчезать медленно-медленно, плавно,целовать в почерневшие от войн губы.кораблями уплывать в страны,где дома по весне студят.где дома по весне красятчем-то синим.

Конец ознакомительного фрагмента.