НЕлюбовные истории - Анастасия Мальцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не спал двое суток. Не мог вынести этого напряжения.
Но ведь это все она. Только она виновата во всем произошедшем. Почему же я должен страдать из-за ее лжи и блядства?!
Неужели я должен был вернуть ее к жизни и смотреть, как она машет мне ручкой и оплакивает своего скопытившегося «другого»?
Им оказался какой-то Петр. Я облазил все соцсети, в которых смог его найти. Какой-то высокомерный хлыщ. Чертов пижон. Не знаю, где они могли познакомиться. И машина тоже была его. Спасибо, что нашу старушку не разбила.
Она все-таки избежала серьезного разговора. Отделалась смс-кой.
При следующем дежурстве мне достался типичный перетониточник. Дело плевое. Но стоило сделать надрез, как вместо аппендикса я увидел сердце. Ее сердце.
Я не мог оперировать.
Коллеги поняли. Они вообще поражались тому, что после произошедшего я так быстро вернулся в строй. А я просто должен был реабилитироваться после содеянного. Спасти парочку жизней, чтобы искупить свою вынужденную вину.
Я пытался — и до сих пор пытаюсь — убедить себя в том, что вынужден был так поступить. Но все мы знаем, что это неправда. Мог ли я совладать с чувствами и провести операцию, как положено? Скорее да, чем нет.
Раскаиваюсь ли я в содеянном?
Скорее нет, чем да.
Или да…
Не знаю.
Не знаю, что ответить. Ведь Нина была не просто моей сожительницей, я любил ее. Любил всем сердцем. Но она предала меня. И я так никогда и не узнаю, как долго она мне изменяла. Почему именно в ту ночь решила со мной расстаться. Никто не ответит мне на эти вопросы. А они мучат меня, не дают забыть. Всякий раз натыкаясь на воспоминания о нас, я ловлю себя на мысли: «она тогда уже трахалась с этим Петром или все еще была моей Ниной?» И все это убеждает меня в том, что я поступил правильно. Но и заставляет сожалеть о потерянной возможности взглянуть в ее лживые глаза и узнать всю правду.
С тем больным, которого я не смог оперировать, все обошлось, можете не беспокоиться. Мне вызвали замену. История не о нем. История о том, что прошло уже два года, а я до сих пор не вернулся к врачебной практике и теперь уже вряд ли когда-нибудь возобновлю свою блистательную карьеру. История о том, что до сих пор, закрывая глаза, я вижу ее израненное сердце, отстукивающее последние мгновения ее жизни.
И эта история о том, что порой за счастье приходится платить слишком высокую цену. Вы берете его авансом, а потом жизнь заставляет вас отработать все до последнего мгновения радости. Нина обанкротилась, отдавая долг за отношения со своим «другим» Петечкой. Я же до сих пор в долговой яме и никак не могу расплатиться за шесть лет, проведенных с этой блядью.
Встреча
Холодно. Ледяной ветер завывал, будто нарочно катаясь в бороздках моих ушных раковин. Я усерднее кутался в свой дурацкий тулуп школьных времён. Наверное, было глупо его надевать, но мне так хотелось, чтобы она меня узнала.
С Юлей мы учились с первого класса и даже в садик ходили в одну группу. Получается, большую часть своей жизни я провёл рядом с ней. Она была первой девочкой, которой я признался в любви. Тогда ещё маленький сопляк в колготках задом наперёд. Шли годы, мы оба росли, а детская влюблённость никак не хотела оставаться в прошлом. Но, казалось, Юля этого не замечала. Или только делала вид. В общем, с окончанием школы я был вынужден исчезнуть из её поля зрения вместе со своими невостребованными чувствами. Я поступил в институт в другом городе и больше Юлю не видел.
Теперь двадцатисемилетний детина сидел в промозглом октябрьском парке, напехтерив на себя дублёнку десятилетней давности, и ждал девчонку, которая так и не взглянула на него в те далёкие годы. Холодно.
Приехав к родителям в гости, от общих знакомых я узнал, что она вышла замуж и переехала в соседний район. Я успокаивал себя, как только мог. Ну и ладно. Какая разница? Я всё равно её уже сто лет не видел. Но невыносимая необходимость увидеть её хотя бы ещё раз заставила одеться в этот древний артефакт, чудом уцелевший на родительских антресолях, и пойти в парк рядом с её домом.
Вот уже битый час я сидел и стучал зубами. Какой-то бездомный кот даже планировал меня пометить, сочтя за новый элемент местного пейзажа, но я вовремя погладил его, на что тот издал странный звук и исчез под лавкой.
Часто бывает, что, потеряв надежду, мы тут же получаем то, чего так страстно желали. Так получилось и в этот раз — только я подумал, что пора бы уже уходить, как на дорожке появилась Юля. Меня сразу бросило в жар, и я забыл о том, что мгновение назад помирал от холода. Даже мои оледенелые зубы забыли, что нужно стучать.
Она шла в мою сторону, медленно, с лёгкой улыбкой на лице. Я ёрзал на месте, не имея сил ждать, пока она сама меня увидит, пока узнает. А вдруг не узнает? Я вскочил и сам пошёл ей навстречу.
— Привет!
— Прив… Витька? Ты, что ли?! — сначала растерянно, потом радостно спросила она.
— Я.
Меня так согрела её улыбка, что теперь на мне уже можно было жарить яичницу. Это была Юля, всё та же Юля, будто бы совсем не изменившаяся за эти долгие годы. Ей не хватало только пакета с учебниками, которые старшеклассники таскали в школу, считая, что портфели и ранцы только для мелких. Я машинально опустил глаза, чтобы перепроверить — а вдруг, и мой взгляд застыл на её животе, который не сильно, но вполне очевидно выделялся из общей стройной массы.
— Вить, — Юля повысила голос, явно пытаясь что-то мне сказать.
— А?
— Как дела, говорю?
— А… ну… я… нормально…
— М… хорошо…
Она ждала встречного вопроса, но я был не готов к столь ответственному шагу. Мне бы вдох ещё один сделать. И выдох.
— Что тут делаешь?
— Тебя жду… — честно ответил я, забыв о конспирации.
— Да неужели? — засмеялась она, восприняв мои слова
