Земля Ольховского. Тайны чужого мира. Kнига вторая - Константин Колчигин

– Бежим!

Поначалу мы взяли неплохой темп и держали его почти целую минуту, но потом моя измотанная спутница стала быстро слабеть, задыхаться и отставать – я тянул ее за руку, но это мало помогало. Справа и впереди, у самого подножия гигантского дома, в нашу сторону двинулся очередной огромный сгусток мрака, и я немедленно взял еще левей, но там почти сразу тоже появилось и стало быстро приближаться к нам другое страшное порождение древнего Города. Не задумываясь, я вернулся на прежний путь, хотя было совершенно очевидно, что мы не успеем проскочить между ними…

– Николай Александрович! – задыхаясь, крикнула Наташа. – Они схватят нас!

– Молчите! – быстро на бегу проговорил я. – Берегите дыхание!

Благо, что моя спутница полностью доверяла мне, и ее не пришлось заставлять или убеждать выполнять распоряжения. Менее чем через полминуты, когда до двух сгустков мрака, каждый из которых был размером с двухэтажный дом, оставались считанные метры, и они остановились, почти слившись друг с другом, я резко взял правее, и мы обогнули этих страшных существ, почти на расстоянии вытянутой руки. Мельком глянув назад через плечо, я даже заметил, как нам вслед потянулись многочисленные черные щупальца, внешне схожие с клубящимися дымами. Теперь мы бежали напрямую к каналу, и в первые же секунды расстояние между нами и преследователями заметно возросло – они были достаточно быстры, чтобы догнать даже хорошего бегуна, но не обладали особой маневренностью. Это промедление спасло нас и от третьего существа, до того быстро нагонявшего и находившегося уже в десятке-другом метров позади. Плохо было то, что моя спутница очень скоро стала глубоко и судорожно дышать, а потом и вовсе перешла на быстрый шаг – бежать она была уже не в состоянии… Еще раз оглянувшись, я различил в багровой темноте, как все три сгустка мрака разделились и, набирая скорость, двинулись в нашу сторону.

– Быстрей, Наташа! – мягко проговорил я, выражая в словах больше просьбу, нежели приказ…

Это подействовало, и девушка опять побежала, скорее, впрочем, сделала попытку… Через несколько секунд мы оказались у каменных ступеней, ведущих в нашу маленькую гавань, и я, снова глянув на преследователей (они находились не далее чем в полусотне метров), быстро соскочил с полутораметровой ступени и сразу протянул руки Наташе, которая сначала села на край, а потом, с моей помощью, спрыгнула на следующую ступеньку. Адмирал, теперь не тративший сил на рычание, сразу последовал за нами, а потом, прыгая со ступени на ступень, даже оказался впереди. Мы спешили, как могли и одолели всю лестницу, наверное, лишь за минуту с небольшим, а потом сразу побежали к лодке, но я успел заметить (вновь оглянувшись), как огромные черные существа довольно быстро двигаются по ступеням, словно стекают вниз… Мы пробежали по большой луже, разбрызгивая воду, и моя спутница насквозь промочила кроссовки, подскочили к лодке, а я на ходу сорвал с уступа накинутый на него фал. Секундой позже я сильным рывком столкнул наше суденышко на воду носом вперед и жестом велел спутнице садиться в него. Наташа, неловко, едва удержавшись на ногах (я успел поддержать ее за локоть), запрыгнула в лодку и сразу пробралась на носовое сиденье, Адмирал заскочил следом, и я, оттолкнув суденышко от большой наклонной плиты, служащей здесь причалом, забрался следом. Быстро освободившись от груза, я устроился на среднее сиденье и взялся за весла – наши преследователи уже подступили к самой воде. Здесь они помедлили несколько секунд, и я было уже решил, что мы, наконец, избавились от них, но мой пес снова оглушительно зарычал, а в темноте можно было различить, как кошмарные сгустки мрака двинулись прямо по воде. В считанные секунды я провел лодку через неширокий проход, и мы оказались в канале, где довольно быстрое течение сразу подхватило наше суденышко. Оставив весла, я придвинулся к мотору, опустил его в воду, чуть качнул топлива (с помощью специальной «груши» на топливном шланге), а потом дернул за пусковой шнур. Мотор фыркнул и сразу умолк. На второй, третий и четвертый рывок он вовсе не отреагировал, а я, чуть повернув голову, заметил, как наши преследователи один за другим выбираются из прохода и направляются к нам, двигаясь по воде, кажется, даже быстрее, чем по суше… Дернув пусковой шнур еще несколько раз и не добившись успеха, я рывком поднял мотор из воды и установил его на упор, а потом, вернувшись на среднее сиденье, схватился за весла. Адмирал, сидевший у моих ног, в который раз за сегодняшний день свирепо и страшно зарычал на громадные жуткие сгустки мрака, находившиеся лишь в десятке метров от нас. Почти сразу я взял хороший (но не предельный) темп гребли, рассчитывая, что преследователи не станут особенно отдаляться от мест своего обитания и мне удастся без особых усилий уйти от них. Однако расстояние между нами стало быстро сокращаться, и я начал поневоле увеличивать темп. Правая (если судить по направлению течения) наклонная стена канала неожиданно ушла в сторону и там появилась огромная гавань, в глубине которой можно было различить какие-то циклопические сооружения. Теперь Адмирал рычал уже беспрерывно – чудовищные существа настигали нас и в этом живом мраке сначала исчез гребной винт мотора, потом дейдвудная часть и, наконец, весь белый колпак двигателя… Ко мне и Адмиралу потянулись страшные клубящиеся щупальца, я почувствовал быстро усиливающуюся боль в голове, а потом услышал уже знакомый зловещий шепот, нагнетающий невероятный ужас… Теперь я греб словно одержимый, глубоко и часто дыша – вода так и бурлила вокруг лодки и дюралевых лопастей весел. Прошла одна страшная минута, потом другая, в течение которых чудовищные щупальца все тянулись к нам с Адмиралом и никак не могли нас достать… Наконец я взял совершенно невероятный (даже запредельный) темп гребли и, продержав его пару минут, заметил, как жуткие клубящиеся сгустки стали медленно и нехотя отдаляться от нас. Из живого мрака выступил капот двигателя, потом вся дейдвудная труба, а когда показался гребной винт, наши преследователи вдруг резко отстали от лодки, видимо, отказавшись от не в меру резвой и неподдающейся на психическое воздействие намеченной жертвы… Еще несколько минут я поддерживал этот совершенно сумасшедший темп, а потом понемногу стал грести все медленнее и медленнее, скоро лишь удерживая лодку на середине канала, где течение было быстрее…

II

Внимательно оглядевшись по сторонам, я перестал грести, укрепил весла вдоль борта и прислушался в наступившей тишине. Неуправляемую лодку сразу развернуло поперек течения, которое оставалось довольно сильным – примерно десять-двенадцать километров в час. С севера по-прежнему дул легкий прохладный ветерок, хотя температура воздуха оставалась достаточно комфортной – что-то около двадцати пяти градусов. Теперь, когда Город был далеко позади, и мы миновали даже большой местный порт, где-то в ближайшей окружающей местности, скрытой от нас высокими наклонными стенами канала, стали слышны приглушенные крики птиц, временами раздавался очень неприятный для слуха вой, а пару раз послышалось что-то сходное со злобным рычанием. Я оглянулся на Наташу – девушка сидела прямо на алюминиевом пайоле, обхватив колени руками, и даже в этом багровом мраке я разглядел, что ее била нервная дрожь… Стоило мне лишь протянуть своей спутнице руку, как она порывисто вскочила и через секунду устроилась рядом (я быстро подвинулся вправо) со мной на достаточно широком среднем сиденье. Я было обнял ее за плечи, но Наташа чуть повернулась и, приняв не слишком удобную позу, спрятала лицо у меня на груди, а потом вновь, как тогда, после перехода по карнизу, громко, во весь голос, зарыдала. Стянув перчатки, я несколько раз осторожно провел ладонью по ее голове, а потом стал в задумчивости перебирать великолепные локоны девичьих волос. Плечи моей спутницы перестали вздрагивать от судорожных вздохов, она всхлипнула еще пару раз и умолкла, еще тесней прижавшись ко мне. Мне подумалось в эту минуту, что подобные приключения все же не для интеллигентных девчонок, и ведь было даже трудно предположить, какие потрясения нас еще ждали впереди на дальнейшем пути к нашему плавучему дому. С четверть часа мы молчали, и я все также держал девушку в объятиях, не забывая, впрочем, привычно поглядывать по сторонам и прислушиваться к каждому звуку. Но теперь даже Адмирал был спокоен и время от времени дремал, прислонившись к моим ногам. По-прежнему сильное течение, местами образовывая поверхностные водовороты, нередко кружило лодку, а наклонные каменные берега, едва различимые в красноватом мраке, довольно быстро проносились мимо. Принимая во внимание скорость водяного потока, можно было с уверенностью сказать, что при таком наклоне русла канал где-то уже сравнительно недалеко впадает в Восточное море (если пользоваться названиями наших предшественников) или достаточно обширный морской залив. Я осторожно высвободил левую руку и, мельком глянув на уже едва светившийся в темноте циферблат своего подводного хронометра (шел второй час ночи, если судить по привычному для нас распорядку), повернул запястье так, чтобы стал виден миниатюрный компас, врезанный в широкий удобный ремешок часов (разумеется, не отличавшийся особой точностью). В настоящее время мы двигались в юго-западном направлении и даже постепенно приближались к устью реки Ледниковой, которое (я вспомнил карту морей этого мира, составленную профессором Ольховским, и сопоставил с ней протяженность и основные направления нашего пути) могло находиться не более чем в сотне километров от места впадения канала в Восточное море. Наташа выпрямилась, на секунду-другую прижала ладони к лицу, а потом убрала руки и поправила свои пышные волосы.