Два сердца Дио - Наталья Болдырева

– Я отдам тебе треть выручки, если поможешь дотащить его до места, – сказал Дио, приподнимая лекана под мышки. Едва теплая поначалу тварь теперь показалась ему обжигающе горячей. – Хватай за ноги. – И почувствовав, что Жженый топчется на месте, не решаясь подойти к существу, едва не отправившему его на встречу с Губителем, Дио добавил: – Может, Тесак посмотрит, что с твоим горлом…

Но даже вдвоем им с трудом удалось выволочь тварь из подвала. Впав в полузабытье, та трепыхалась слабо, пытаясь вырваться. Они оскальзывались на засыпанных мусором ступенях, и приходилось часто останавливаться, опираясь о сырые, усеянные каплями конденсата стены.

Когда они выбрались наконец наружу, тьма окончательно сгустилась над Городом, накрыв его, словно вороново крыло. И лишь в вышине ярко сверкали звезды. После тьмы подвала свет их был нестерпим. Они шли от дома, пригибая головы, под подошвами громко хрустело битое стекло.

– Тяжелая тварь, – сказал Дио, когда они вынесли бесчувственное тело на широкую полосу шоссе. – Клади его здесь.

Жженый просто разжал ладони. Ноги твари стукнули по асфальту. Та застонала громче, но так и не очнулась. Колено той ноги, которую Дио повредил больше, неестественно сместилось и стремительно опухало. Вторая нога выглядела немногим лучше. Дио тихонько выругался. Этот лекан был слишком слаб, а может и болен, чтобы излечить себя собственной магией. Это сыграло им на руку там, в подвале. Дио не раз видел, как самые тяжелые раны на теле тварей затягивались почти моментально. Созданные как непобедимые бойцы, те обладали удивительной способностью к регенерации. Дио вспомнил, как лекан подтягивал колени к груди, словно пытаясь руками соединить разорванные ткани, вправить вывихнутые из сумок суставы.

– Плохо дело, Жженый, – сказал Дио, поудобнее перехватывая тварь. – Боюсь, за этот кусок мяса Тесак не заплатит много, а может, и вовсе не даст ничего.

– Этот кусок мяса, – Жженый совладал наконец с собственными связками, его голос скрипел как несмазанное тележное колесо, – едва не стоил мне жизни… Тесак заплатит.

– Другое дело, – ответил Дио, улыбнувшись, и они потащили тварь прочь от перегородившего проезжую часть грузовика.

Тесак – его звали так не потому, что тела своих жертв он разделывал огромным мясницким ножом. Нет, как и любой уважающий себя мастер Слова, он предпочитал ювелирную работу скальпелем. Его прозвали «Тесак» за привычку резать правду в глаза.

Логово Мясников располагалось неподалеку, но до места они добрались далеко за полночь. Впавшая в забытье тварь, казалось, была тяжелее брезентового свертка. Температура ее тела поднялась еще выше, и прикосновения к сухой горячей коже вызывали невольную дрожь. Ее колени распухли, посинев, черные круги очертили глазницы, запекшиеся губы разомкнулись, обнажив ряд идеально белых и ровных зубов, сделав лицо похожим на череп. Дио боялся, что до места они дотащат уже труп. Но когда Тесак отворил массивную стальную дверь, пропуская их в глухое подвальное помещение цокольного этажа заброшенной высотки, на берегу городского пруда тварь еще подавала признаки жизни. Попав с темноты на яркий свет, она снова забилась в агонии – сверхчувствительные «глаза» среагировали на раздражитель. Дио сдавленно выругался – резкое движение твари отдало острой болью в затекшие плечи.

Не задавая лишних вопросов, Тесак щелкнул выключателем, гася свет, и, включив налобный фонарь, провел их дальше – в освещенную красными лампами операционную. Тварь затихла, позволив зафиксировать себя на столе. Дио огляделся: красный свет бросал кровавые отсветы на белый кафель стен. Работающие вентиляторы гнали прохладный воздух по коробам воздуховодов. Волосы на руках поднялись дыбом, и Дио ретировался в предбанник, где весело плясал живой огонек спиртовки и по выпуклым бокам колб метались причудливые тени. Жженый, никогда раньше не видевший логова Тесака изнутри, следовал за Дио по пятам. Сквозь распахнутую настежь дверь они смотрели, как Тесак колдует над тварью.

Осмотр не занял много времени: датчики, надетые на пальцы Тесака, словно наперстки, и соединенные тонкими проводками с механизмами на его запястьях, почти мгновенно, за одно прикосновение, снимали основные медицинские показания: температуру, частоту пульса и дыхания и Новые Боги знают что еще. Очки-консервы в широкой кожаной оправе, закрывавшие пол-лица, тоже были механизмом, созданным мастером Слова. Инструмент, подобный стеклянным глазам лекана, но более грубый, не способный заменить собой живую плоть. Эти очки Тесак носил почти не снимая, и мало кто мог бы сказать, какого цвета глаза скрываются за ними. Иногда Дио думал, что там уже вовсе нет никаких глаз… Когда осмотр был окончен, Тесак выбрал шприц из миски на передвижном медицинском столике рядом и вколол умирающей твари лошадиную дозу какого-то едко-желтого раствора.

– Твой товар плох, – сказал Тесак, выходя из операционной и вытирая руки отрезом сероватого после многочисленных стирок полотна. Бросил его на заставленный металлическими мисками и стеклянной тарой стол. Скрестил руки на груди, уставившись куда-то в стену. Очки-консервы, закрывавшие пол-лица, не позволяли понять, о чем тот задумался.

Дио хмыкнул, ожидая, что еще ему скажет лучший Мясник Города, какова будет окончательная цена за добытого с таким трудом лекана.

– Эта тварь… мое горло… – Слова и так все еще давались Жженому с трудом, а поднявшееся возмущение снова сделало его речь совсем неразборчивой.

– Заткнись, Жженый, – бросил Дио.

Привыкший беспрекословно подчиняться приказам, Жженый закашлялся на полуслове. Кашлял долго, надсадно, прижимая ладони к груди, пока Тесак не смешал ему какое-то пойло.

– Он очень плох, – продолжил Тесак, осматривая шею Жженого, на которой синими пятнами уже проступили следы пальцев лекана. – Может быть, не переживет этой ночи.

Дио глубоко втянул ноздрями пахнущий лекарствами воздух. Стало ясно: он ничего не получит за эту, стоившую им кучу времени и нервов, тварь. Но Тесак пожевал губами и спросил вдруг:

– Скажи-ка, Дио, не попадались ли тебе такие твари раньше?

– Ты б знал, – ответил Дио, подобравшись невольно. Меж лопаток пробежал неприятный холодок. Лишь раз он продал свою добычу другому Мяснику и надеялся, что эта сделка не выйдет ему однажды боком. Но Тесак явно думал о чем-то другом.

– А, да, – он рассеянно похлопал себя по карманам, – слушай, Дио, я дам тебе за этого двойную цену и еще столько же, если найдешь второго такого.

Жженый, шумно сглатывавший питье и морщившийся при каждом глотке как от зубной боли, замер.

– Зачем? – не смог удержаться от вопроса Дио. И тут же пожалел, что не прикусил язык вовремя. Но Тесаку явно хотелось поболтать с кем-нибудь, и деньги его сегодня совершенно очевидно не интересовали.

– Понимаешь, Дио, – ответил Тесак, вынимая из заднего кармана до дыр протертых джинсов металлический портсигар и щедро протягивая открытую жестянку собеседнику, – эта тварь, она другая, не похожая на те, что Лек создавал раньше… Ты говоришь, она оттолкнула тебя с нечеловеческой силой?

– Да, – ответил Дио, беря одну из двух оставшихся в портсигаре сигарет. – Не ожидал от нее такой прыти… Лоб разбил в кровь.

Тесак вскинул заинтересованный взгляд, и Дио ладонью приподнял падавшие на глаза русые волосы, позволив тому рассмотреть затянутую свежей корочкой ссадину.

– Жить будешь. – Вынув вторую сигарету, Тесак постучал ею о крышку портсигара. Дио увидел затертую, но еще различимую картинку: два стройных дерева с разлапистыми листьями на макушке и красный полукруг заходящего солнца за ними. – Но то, что она сотворила с шеей твоего приятеля… Понимаешь, Дио, – промычал Тесак невнятно, раскуривая сигарету от стоявшей на столе спиртовки, – я учился у Лека, я знаю, как он работает. Я знаю, на что способны его твари. Они неуязвимы, да, но не превосходят по силе обычного человека. – С видимым наслаждением Тесак сделал первую затяжку, а Дио заправил свою сигарету за ухо. – Идеальные бойцы: бесстрашные, исполнительные и преданные…

– Тупые, безмозглые твари, – резюмировал Дио, заполнив повисшую паузу, подтолкнув Мясника к дальнейшим разглагольствованиям.

– Да, – спокойно согласился Тесак. – Ничто так не подстегивает мышление, как страх за свою жизнь.

На этот раз Дио благоразумно промолчал. Не хотелось лишний раз обижать Жженого. День у того и так не задался.

– Негибкие, не учитывающие меняющихся обстоятельств, они вечно прут напролом и попадают в ловушку собственной предсказуемости. Скажи-ка, Дио, как быстро ты научился ловить этих тварей?

Усмехнувшись, Дио сунул руки глубоко в карманы.

– Я оставлю при себе свои профессиональные тайны, – ответил он, не желая признаваться, что первая пойманная им тварь едва не отправила его на тот свет и лишь необъяснимая случайность, то, о чем Дио не рассказывал никогда и никому, спасла ему жизнь, превратив из жертвы в охотника.