Чемодан без ручки - Наталья Гуэ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ни фига себе! Так подумали, наверное, все женщины, сидящие за столом. Так он еще и холостяк? От вопросов все воздержались кроме моей неугомонной тети.
– Вы что же, холостяк? – слава Богу, негромко спросила она, когда все уже закусывали.
– Я вдовец, – также тихо ответил он.
Продолжать эту тему не посмела даже тетя.
– А давайте посмотрим фильм, я же теперь могу вам показать, как мы отдыхали со Светой в Египте.
Пока мы смотрели фильм, Настя убрала со стола и приготовила чай. После тортика и чая все расслабились и тут Эдгар предложил:
– А не спеть ли нам какой-нибудь хороший романс? Клавдия Михайловна, Вы наверняка, знаете их немало?
– Вы правы. И как только догадались? – удивилась тетя Клава. – Давайте начнем с «Хризантем…»
Эдгар сел за пианино (не торопитесь выбрасывать инструмент, на котором вы мучили своих детей многие годы, он может очень даже пригодиться!), откинул полы пиджака, взмахнул руками и… И вдруг у меня заурчал мобильник.
– Одну минутку, извините, – пролепетала я. За столом воцарилось невольное молчание. Звонил Мишка. Всегда-то он не вовремя! Я просто забыла его пригласить, просто я всегда о нем забывала, потому что он был какой-то невыразительный, незаметный…
– Спасибо, спасибо, да так, родственники…
Я врала, я краснела, мне было стыдно, но не могла же я ему сейчас сказать, что я счастлива, что я сижу в прекрасной компании, и с меня не спускает глаз почти Ален Делон! А Мишка, как назло, нудно, но красиво меня поздравлял, хорошо еще, что не начал стихи читать, у него это бывает. Наконец он закруглился, я выключила телефон, но темп вечера был слегка сбит.
«О-о! Здесь тоже есть свои скелеты в шкафу. Анечка-то смутилась. Но характер выдержала, молодец! Заслуживает похвалы. Так, а сейчас музыка. Давненько я не играл. Надо собраться и не ударить в грязь лицом»
– Можно начинать, – величественно скомандовала тетя Клава.
Эдгар повторил точь-в-точь те же движения и…
– В том саду, где мы с Вами встретились… – запела моя несравненная тетя своим низким контральто, – ваш любимый куст хризантем расцвел…
Мы наслаждались старинным романсом, но вдруг тетин голос окреп, приобрел иной оттенок. Его словно окутал нежный и бархатный баритон…
Опустел наш сад, вас давно уж нет,
Я брожу один, весь измученный…
Это Эд (мы со Светкой уже стали его так называть: она на правах сестры, я – на правах подруги)! Замечательный голос, красивый, завораживающий, льющийся свободно и легко… Боже мой! Сколько дано одному человеку?
После «Хризантем» и грома аплодисментов, пошли другие не менее любимые и известные романсы. Эдгар знал почти все и был явно в ударе. Наконец муж моей сестры, Саша, не выдержал.
– Слушайте, мы что плакать сюда пришли? Давайте чего-нибудь повеселее!
– Повеселее? Пожалуйста! – воскликнул Эдгар.
Когда простым и нежным взором
Ласкаешь ты меня, мой друг,
Необычайным цветным узором
Земля и небо вспыхивают вдруг…
Мы подхватили хором любимую всеми песню.
Веселья час и час разлуки
Хочу делить с тобой всегда…
Потом были частушки, потом еще тосты, потом опять песни. На прощанье грянуло:
Прощайте, скалистые горы,
На подвиг Отчизна зовет…
Эдгар, проживающий в Риге и по роду своей работы тесно связанный с морем, естественно, с удовольствием пел эту песню, а мы, как жители города Морской Славы да еще сидя практически на берегу Финского залива, с воодушевлением подпевали:
Растаял в далеком тумане Рыбачий —
Родимая наша земля…
Но время летело быстро.
– Ой, Господи! Уже почти одиннадцать!, – забеспокоилась тетя Клава.
– Мама, да не переживай, мы тебя завезем, – тут же остановила тетю Клаву ее дочь, моя сестра, Галка. Ей явно не хотелось уходить. Да и муж ее, Саша, еще с удовольствием бы выпил пару рюмочек на посошок. Но тетя Клава была непреклонна.
– Нет, завтра всем на работу…
– Особенно тебе, – съязвила Галка, но все-таки стала вылезать из-за стола и двигаться к выходу.
В проходе сразу образовалась толчея, тогда решили уходить частями. Первыми вышли тетя Клава и Галка с Сашей.
– Не теряйся, Анечка, – шепнула мне тетя на лестнице.– Он глаз с тебя не сводит. Даже я бы не устояла. Красавец! Да и вдовец. Узнай все у Светы поподробней и действуй. Обещаешь? – Она чмокнула меня в щеку. – Ты уже большая девочка, пора подумать о будущем.
Следующими отправились домой Ленка с Игорьком. Они тоже были в восторге, а Игорек никак не мог расстаться с Эдом. Он все говорил с ним о каких-то производственных делах, рассказывал о своей работе (несмотря на солидный возраст, Игорь продолжал трудиться ведущим инженером в одном довольно крупном закрытом учреждении), жаловался на нехватку специалистов, на правительство и пр. Ленка еле оторвала его от Эда и вытолкнула на лестницу.
– Я тебе позвоню в среду, – шепнула она, запихивая Игорька в лифт.
Потом собрались дети.
– Мамочка, спасибо, что ты есть! – поцеловала меня Настя. – Такой вечер был чудный! А Вы, тетя Света, зачем скрывали своего замечательного брата? – засмеялась она.
«Эге, да она заигрывает с Эдгаром? – подумала я. – Надо же, как он всех обаял».
– Все, теперь уж он никуда не денется. Да, братишка? – весело подмигнула Светка.
– Думаю, что на вашей свадьбе я точно погуляю, – засмеялся Эдгар, обращаясь к ребятам.
«И, правда, славные ребята! Да и вся компания приятная. Питерская интеллигенция! Все поют и поют, а жизнь мимо идет…»
Коля пожал Эдгару руку, сказал, что очень приятно было познакомиться, Настя тоже очень тепло с ним распрощалась, а на лестнице, чмокнув меня в лоб (моя девочка переросла свою маму сантиметров на десять плюс каблуки не в пример моим) и сказала:
– Будь счастлива, мамочка!
Проводив всех и помахав напоследок ребятам в окно (такова традиция), я обернулась. За столом сиротливо сидели Эд и Светка.
– Ну, что, еще на ход ноги за тебя, юбилярша, и пора баиньки, – сказала Светка.
– А давайте! – поддержала я.
Все хорошее быстро кончается. Эдгар встал первым.
– Разрешите откланяться. Я уже итак, наверное, вам надоел? Незваный гость… сами знаете, – напрашивался он на комплимент.
– Да уж не прибедняйтесь! – засмеялась я, – такой гость везде желанный!
Мы вышли в прихожую, Светка начала деликатно собирать со стола посуду.
– Вы устали? – тихо спросил Эд.
– Да, есть немного, но завтра я в вечер, так что успею отдохнуть. А вы? – невольно вырвалось у меня. – Ох, у вас же поезд! Я совсем забыла!
– Да, в час двадцать. Успею еще. Мне так не хочется уходить, если б вы знали…
Он взял мою руку и поцеловал… Честно говоря, я отвыкла от такого обращения да и не очень-то часто за мою жизнь мне целовали руки. Так, в молодости еще бывало, а уж в последние годы я это только по телевизору видела. Некоторая театральность момента меня смутила. Я не знала, что делать? То ли отдернуть руку, то ли томно закрыть глаза, то ли отвернуться, но тогда я увижу Светку, искоса подглядывающую за нами, и мне станет смешно… Короче, разучилась я быть женщиной, а может и не умела никогда.
Тем временем, Эдгар поднял голову, и посмотрел мне в глаза. Я почувствовала себя кроликом, которого вот-вот съедят, или даже уже съели… наполовину…
«Испугалась. Неужели я такой страшный? Или просто отвыкла? Отвыкла быть женщиной?»
– Не тревожтесь, я не сделаю Вам ничего плохого, – сказал он, так и не отпуская мою руку. – Вы чудная женщина! Вы удивительная! К сожалению, я должен уехать, но я вернусь, можно я еще вернусь сюда?
– Конечно, пожалуйста, – ответила я и тут же упрекнула себя за столь быстрое соглашение. Надо было поломаться, как приличной женщине. Но, чего Бог не дал, как говорится… дальше известно всем. Не умею я хитрить и притворяться. То ли воспитание советское меня испортило, то ли уж родилась такая? Не знаю, но говорю почти всегда прямо то, что думаю, особенно мужчинам, наверное поэтому и не создала больше семьи, не сумела… Вот Ленка – та умеет… Я «вернулась» к Эду.
Он смотрел на меня своими синими ясными глазами в пушистых ресницах и слегка улыбался, видимо, угадал ход моих мыслей
– По выходным я бываю свободен. До встречи! – сказал он, снял с вешалки плащ, чмокнул меня в лоб и вышел на лестницу.
Я стояла в прихожей ни жива ни мертва. Я видела, как Светка машет Эду в окно, но не могла сдвинуться с места.
– Ну что? Что ты стоишь? Иди сюда. Что он сказал? – задавала мне вопросы подруга. А мне хотелось плакать.
– Светка, со мной так никто уже сто лет не, не, не вел так… Ты понимаешь? Он мне руку целовал…
– Да видела я, – сказала Светка. – И чего теперь?
