Алкоголик в семье, или Преодоление созависимости - Мелоди Битти

Одна женщина ушла в горы и поселилась в пещере с тем, чтобы учиться у мудрого учителя, гуру. Она хотела, по ее словам, изучить все, что только можно было знать. Гуру снабдил ее множеством книг и оставил одну, чтобы она могла их штудировать. Каждое утро гуру наведывался в пещеру, чтобы посмотреть, какие успехи делает женщина. У него в руках всегда был тяжелый деревянный посох. Каждое утро он задавал ей один и тот же вопрос «Ну как, ты уже выучила все то, что следует знать?» Каждое утро она давала ему один и тот же ответ. «Нет, — говорила она. — Я еще не выучила всего». После этого гуру бил ее своим посохом по голове.

Весь этот сценарий повторялся несколько месяцев. Однажды гуру вошел в пещеру, задал тот же самый вопрос, услышал тот же самый ответ, поднял свой посох, чтобы ударить ее, как он делал это раньше, но женщина схватила посох, останавливая его намерение. Посох застыл в воздухе.

Женщина со страхом посмотрела на гуру, ожидая упреков. К ее удивлению гуру улыбался. «Я тебя поздравляю, — сказал он. — Ты завершила свое образование. Теперь ты знаешь все, что тебе необходимо знать».

«Как это так?» — спросила женщина.

«Ты поняла, что ты никогда не выучишь все то, что можно знать, — отвечал он. — Но ты выучила самый важный урок: ты теперь знаешь, как воспрепятствовать наступлению боли».

Вот об этом как раз и написана эта книга: как воспрепятствовать боли и как научиться управлять своей жизнью.

Многие люди усвоили такой урок. И вы сможете тоже.

Часть I

ЧТО ТАКОЕ СОЗАВИСИМОСТЬ, КТО ПОПАЛСЯ В ЕЕ СЕТИ?

1. История жизни Джессики

Светило яркое солнце, был прекрасный день,

когда я встретила его. А дальше все пошло, как в кошмарном сне.

Георгиана, замужем за алкоголиком

Вот вам история жизни Джессики. Пусть она сама ее расскажет.

Я сидела на кухне, пила кофе и думала о своих незаконченных домашних делах. Помыть посуду. Вытереть пыль. Постирать. Перечень был бесконечным, тем не менее я не могла сдвинуться с места и начать. Было утомительно даже думать об этом. А делать все это, казалось, было невозможно. Ну прямо как моя жизнь, думала я.

Усталость, такое знакомое состояние, овладела мною. Я прилегла на кровать. Когда-то это было роскошью, а теперь короткий сон среди дня стал необходимостью. Спать — это все, что я могла делать. Куда подевались мои желания что-либо делать? Обычно у меня был избыток энергии. А теперь требовалось усилие, чтобы расчесать волосы или сделать повседневный макияж — усилие, на которое я часто оказывалась не способна.

Я легла в постель и уснула. Когда я проснулась мои первые мысли и чувства были тягостными. Это тоже было не ново. Я точно не знала, что для меня было наиболее тяжким: тупая боль, которую я испытывала, потому что знала, что мое замужество кончилось — любовь ушла, вырванная с корнем из моего сердца бесконечной ложью и пьянками, разочарованиями и денежными проблемами; горькая ярость, которую я чувствовала по отношению к мужу — человеку, который явился причиной всего этого; отчаяние, которое я испытывала, поскольку Бог, которому я доверяла, предал меня, позволив всему этому случиться; или же смесь страха, беспомощности и безнадежности, которые оттеняли все другие эмоции.

Будь он проклят, думала я. Почему он должен был пить? Почему он не мог протрезветь раньше? Почему он должен был лгать? Почему он не мог любить меня так, как я его любила? Почему он не мог остановиться в своем пьянстве и в своем вранье несколько лет назад, когда мне еще было не все равно?

Я никогда не намеревалась выйти замуж за алкоголика. Мой отец был алкоголиком. Я так тщательно и осторожно пыталась выбрать себе супруга. Был большой выбор. Проблемы с пьянством у Фрэнка стали заметными уже во время медового месяца, когда он покинул номер в отеле после обеда и не вернулся до следующего утра Почему я тогда ничего не разглядела? Если оглянуться назад, то признаки уже были ясными. Какой же дурочкой я была! «О, нет! Он — не алкоголик. Только не он», — защищалась я снова и снова. Я верила его лжи. Я верила своей лжи. Почему я его сразу не бросила и не развелась с ним? Чувство вины, страх, недостаток инициативы, нерешительность. Хотя как же, я его бросала раньше. Когда мы расстались, то все, что я могла тогда, это впасть в депрессию, думать о нем и беспокоиться о деньгах! Черт меня побери!

Я посмотрела на часы. Без четверти три. Дети скоро вернутся из школы. Затем он придет домой, будет ждать ужина. А никакой домашней работы сегодня не сделано. Абсолютно ничего не сделано. И это его вина, думала я. ЕГО ВИНА.

Внезапно я сдвинула рукоятку своего эмоционального переключателя. Действительно ли мой муж сейчас на работе? Может быть, он пригласил другую женщину на ланч? Может быть, он сейчас крутит свои любовные делишки? Может быть, он ушел с работы, чтобы выпить? Может быть, он на работе, но ведет себя так, что создает себе проблемы? Как долго он тогда еще удержится на этой работе? Еще неделю? Еще месяц? А тогда он уволится или его выгонят как всегда.

Зазвонил телефон, прерывая мои тревожные размышления. Это звонила соседка, подруга Мы поговорили, я рассказала ей о том, как проходит мой день.

«Я собираюсь завтра пойти в Ал-Анон, — сказала она — Хочешь проводить меня туда?»

Я раньше слышала об Ал-Аноне. Это группа для людей, состоящих в браке с пьяницами. В сознании невольно всплыл образ «маленьких женщин», собирающихся на свои встречи, потворствующих пьянству своих мужей, прощая им и думая о мелких ухищрениях, как помочь им.

«Я подумаю, — соврала я. — У меня очень много работы», — объясняла я, и это уже не было ложью.

Ярость обуяла меня, и я едва помню окончание нашего разговора. Конечно же, я не хотела идти в Ал-Анон. Я и так только и делала, что помогала и помогала. Неужели я еще мало сделала для него? Я была в ярости, услышав предложение, что я могла бы сделать еще что-то. В моем сознании это означало продолжать бросать свои силы в эту бездонную бочку неудовлетворенных потребностей, называемую супружеством. Я уже была сыта по горло тем бременем, которое взвалила на свои плечи, я чувствовала себя ответственной за все успехи и провалы во взаимоотношениях. Это его проблема, ругалась я мысленно. Пусть он ищет выход. Увольте меня от этого. Не просите меня больше ни о чем. Если он станет лучше, то и я почувствую себя лучше.

После того как я повесила телефонную трубку, я буквально потащила себя на кухню, чтобы приготовить ужин. Во всяком случае, я не тот человек, который нуждается в помощи, думала я. Я не пила, не употребляла наркотики, не теряла работу и не обманывала тех, кого любила, не врала им. Я удерживала семью от распада, иногда путем напряжения всех своих сил, буквально стиснув зубы. Я оплачивала счета, поддерживала ведение домашнего хозяйства на очень скромном бюджете, всегда была доступной при любой неотложной ситуации (а если вы замужем за алкоголиком, то всегда бывает огромное множество различных неотложных ситуаций). Я пережила труднейшие времена в одиночку и тревожилась до такой степени, что стала часто болеть. Нет, я не могу сказать, что я безответственная женщина. Наоборот, я была ответственной за все и за всех. Уж со мной-то все в порядке. Мне просто необходимо встать и начать делать свои бесконечные ежедневные дела. Мне не нужны встречи, и я туда не буду ходить. Я просто чувствую себя виноватой, когда выхожу из дома, не сделав всю домашнюю работу. Господь ведает, мне не нужно чувствовать себя еще более виноватой. Завтра я встану и сразу займусь делами по дому. Все будет лучше — завтра.

Когда дети вернулись домой, я обнаружила, что кричу на них. Это не удивило ни их, ни меня. Мой муж был легким человеком, этакий добряк. Я же считалась ведьмой. Я пыталась быть приятной для окружающих, но это было трудно. Гнев всегда был где-то в глубине души. В течение длительного времени я терпела так много. И больше я не хотела и уже была не в состоянии терпеть что-либо. Я всегда готова была защищаться, как будто мне необходимо было отбиваться от кого-то и защищать свою жизнь. Позже я поняла, что так и было: надо было за себя бороться.

К тому времени, когда муж пришел домой, я сделала над собой усилие, чтобы приготовить ужин, но без всякого интереса. Почти не говоря друг другу ни слова, мы поели.

«У меня был хороший день», — сказал Фрэнк.

Что это значит? Я недоумевала. Что в действительности ты делал? Да был ли ты даже на работе? Более того, кого это волнует?

«Это хорошо», — сказала я в ответ.

«Как у тебя день прошел?» — спросил он.

«Как, черт тебя дери, ты думаешь он мог пройти? — ругалась я мысленно. — После всего того, что ты со мной сделал, ты еще думаешь, что у меня может быть какой-либо день?» Я вспыхнула, принудила себя улыбнуться и сказала: «Мой день был нормальным. Спасибо, что спросил».