Путешествие двадцать шестое - Станислав Лем

- Очень хорошо, вот так и нужно лежать по правилам!

Двое других с силой схватили меня за руки, подняли, и четвертый прикрепил мне на грудь маленький прямоугольник с какой-то надписью. Я пытался сопротивляться. Тогда пятый жрец, стоявший в стороне и наблюдавший всю сцену сквозь темные стекла маски, резко крикнул:

- Это труп, кладите его сразу!

- Я не труп! - отчаянно закричал я.

- Без глупостей, ложись сюда! - крикнул жрец.

Он дал знак подчиненным, которые силой повалили меня и привязали к чему-то вроде подставки из двух шестов и куска ткани. Понимая, что приходит моя последняя минута, я боролся, что было сил. Что-то хрустнуло у меня в руке, я ощутил сильную боль и перестал бороться. Жрецы подхватили подставку, подняли ее вместе со мною и всунули внутрь повозки. Некоторое время было тихо, потом я услышал поблизости возглас и шум борьбы: это хватали другую жертву. Через минуту в повозку всунули и поместили надо мной Мерканца, приведенного к неподвижности, как и я.

Потом старший жрец закричал:

- Один труп, один живой с ожогами третьей степени, в трехстах метров от нулевой точки! Поехали!

Повозка взвыла и помчалась бешено быстро. Я не мог выговорить ни слова; слезы выступили у меня на глазах при мысли, что я должен погибнуть так трагически. Наконец я окликнул своего товарища по несчастью, спрашивая, что теперь с нами будет.

- Ох, пропади оно пропадом, - ответил он. - Не меньше как полдня нас протаскают, предстоит нам целая церемония - мытье, купание... отвратительно!

Я задрожал. Сомнений не было: точно так же обращались с обреченными жертвами ацтеки.

- А... а очень нас будут мучить?.. - спросил я.

- Достаточно. Со мной это случается уже второй раз за месяц; хоть бы грянул, наконец, этот гром! Свобода, пес ее возьми!

То, что этот Мерканец пережил уже одну церемонию жертвоприношения, несколько ободрило меня. Я хотел узнать, что с нами сделают, но боялся оскорбить его религиозные чувства, так что осторожно спросил, верующий ли он.

- Да, - ответил он, - а что?

- Ничего, - сказал я, - мне хотелось только узнать, что означает этот обряд на улице.

Он долго молчал, потом сказал удивленно:

- Вы что, с цепи сорвались? Или вы приезжий, из провинции?

- Да, - ответил я, - я из галактической провинции, приехал недавно, ваших обычаев не знаю, так что прошу не обижаться на мой вопрос. Верно ли, что Эйбом - это ваш бог, а нас предназначили ему в жертву?

Мерканец засмеялся, потом вдруг перестал и громко выругался.

- Шутник же вы, - сказал он, - но это сущая правда. Эйбом - наш бог, но нам его владычество уже боком выходит. Подумать только, - рассердился он, - именно меня должны были поймать, и это уже второй раз! Каждую неделю устраивают такое свинство, спокойно нельзя на улицу выйти, всюду сирены, паника, шум, проверки, можно с ума сойти! А в результате страх еще больше... Ну, приехали.

За окном что-то мигнуло, раскрылись большие ворота, и мы очутились во дворе огромного здания. Едва вынесли меня из повозки, как я закричал, что у меня повреждена рука; отчасти я надеялся, что это спасет меня от всесожжения, так как из истории мне помнилось, что варварские племена не приносят в жертву больных. Минут через пять меня привезли в темную комнату, где мною занялись три существа, с головы до ног одетые в белое; я понял, что это - жрецы борющегося с Эйбомом божества, так как они уверили меня, что ничего дурного со мною не случится. Я узнал, что у меня сломана кость. Мне наложили повязку, и вскоре, вымытый, остриженный наголо и умащенный каким-то сильно пахнущим маслом, я лежал в зале вместе с тридцатью Мерканцами. Все они отчаянно ругались. Как я понял, все они очутились здесь таким же образом, как и я. У одного была сломана ключица, у другого нога, третьего помяли при спуске к подземной железной дороге. Один пожилой Мерканец то и дело срывался с постели, крича, что оставил дома маленького ребенка и зажженный огонь, но уйти ему так и не позволили.

Потом появилось существо в белом, поправило мне подушку и сказало:

- Вы не беспокойтесь, у нас каждый раз бывает не меньше как десятка полтора таких случаев; прошлый месяц трех старушек затоптали насмерть. Теперь вы можете спать, только попрошу сказать свой адрес, чтобы мы знали, куда послать счет.

Не зная, что сказать, я отговорился головной болью. Оставшись один, я еще раз мысленно пробежал все необычайные события, какие мне пришлось пережить за столь короткое время; ничего подобного не случалось со мною ни на одной из тысячи планет, на которых я побывал. После обеда в зал вдруг ввалилось с дюжину рослых Мерканцев; они обступили кровати и начали расспрашивать нас о впечатлениях. Один из них, узнав, что я чужеземец, заинтересовался мною; мы задавали друг другу самые различные вопросы. Только от него я узнал, что то, что я принял за религиозный обряд, было лишь учебной атомной атакой.

- Что, вы воюете с другой планетой? - спросил я.

- Нет.

- Так зачем же такое ученье?

- Потому что нам угрожают.

- Ах, да, - вспомнил я слова дока. - Вам угрожает Раша, правда?

- Да.

- Ужасно! И Раша создала это оружие, верно?

- Нет, это мы его изобрели.

- Вот как? - удивился я. - Но Раша вам угрожает? А разве вы не можете как-нибудь договориться с нею? Например, договориться о запрещении применять такое оружие?

- Такое предложение уже было.

- Ну и что же?

- Было отвергнуто.

- Понимаю: Раша на него не согласилась?

- Нет, отвергли его мы.

- Почему?

- Потому что нам угрожают.

- Понимаю, - сказал я, подумав. - Раша уже использовала против кого-нибудь это оружие, и вы боитесь, что теперь...

- Нет, первыми применили его мы. Уничтожили два города у Джепов.

- Вот как? А теперь, наверно, Раша грозит, что применит его против вас?

- Нет, она говорит, что хочет мира.

- Мира?.. Вот странно! - сказал я. - Погодите... вот теперь я, кажется, понял: она говорит, что хочет мира, а в то же время массово проводит в своих городах противоатомные ученья, так?

- Нет, - возразил Мерканец. - Я был там месяц назад, они не устраивают никаких учений.

- Не устраивают?

- Нет.

- Так зачем же вы их устраиваете?

- Потому что нам угрожают.

- Кто?

- Я уже говорил вам. Нам угрожает Раша.

- Как? - удивился я. - Должен признаться, что совсем этого не понимаю. Очевидно, логика, которой вы пользуетесь, отличается от земной.

Я заметил, что к нам некоторое время прислушивался один невысокий туземец, который при последних словах моего собеседника куда-то исчез. Когда все ушли, Мерканец, лежавший поблизости, сказал мне:

- Вы неосторожны: таких вещей у нас нельзя говорить, за них можно дорого поплатиться.

Не успел я ответить, как в зал вошли, громко стуча, четверо высоких Мерканцев, одетых в темно-синее. Они велели мне немедленно встать и следовать за ними. Появилось белое существо и пыталось защитить меня, говоря, что я болен, что у меня сломана рука, но это не помогло. Меня поспешно одели и отвели вниз, где меня уже ожидала большая черная повозка. Мы быстро помчались и через несколько минут были у цели. В здании, куда меня ввели, царило большое оживление. Через некоторое время меня втолкнули в светлую комнату. За столом там сидело четверо Мерканцев. Главный из них потребовал у меня документы. Просмотрев их, он весь затрясся, ударил кулаком по столу и крикнул: