Жизнь и Месть Чёрной Королевы (СИ) - Головач

— И всё же по твоим глазам легко можно заметить, что эта правда, тем не менее, причинила тебе боль.

— Гробовщик, что за чушь ты…

— Чушь? А ты закрой глаза и через сенсорику проверь самые маленькие уголки своего ещё не полностью демонического сердечка.

Мои руки невольно сжались в кулаки.

Этот жнец в какой-то мере был прав, всё же, как бы я сейчас ни отрицала этот треклятый факт, но больно мне было. Хоть я и понимала с самого начала, когда заключала контракт с Себастьяном, что он преследовал и свои личные цели, сейчас подтверждение этого прошлось по моему сердцу ножом.

Михаэлис изначально хотел вырастить для себя замену Сиэля, сделать послушную куклу, которая разбавит его дурацкую войну с Клодом, а в процессе ещё и изменит мир… Вот только он и понятия не имел, как сильно я повязана с его прошлым хозяином, с этой чёртовой двухсотлетней враждой благодаря Гробовщику и самому Клоду…

Я с самого своего рождения погрязла во всём этом демоническом безумии и бреду.

— Вот… Теперь ты на самом деле почувствовала эту боль, — прошептал вдруг пепельноволосый жнец. — Она может надавить на ваши с Себастьяном отношения.

— Ханна именно этого и хотела добиться, — едва ли слышным полушёпотом ответила я, чувствуя, как по щеке всё же покатилась одна горячая слезинка.

— Но ты же, конечно, его со временем поймёшь, простишь и снова будешь спать с ним в постели, как голодная до крови вампирша.

В ответ на это я ничего не сказала и лишь развернулась к Гробовщику спиной.

Сейчас мне было не до его смешков и не до его дурацких шуточек.

— Просто оставь меня одну, Гробовщик… — еле слышно проговорила я, спустя минуту полного молчания.

— Зачем же, милая Регина? — спросил меня он. — Я могу сопроводить тебя в безопасное место.

— Я и сама в состоянии о себе позаботиться, — холодно отозвалась я и, обернувшись напоследок, добавила не менее ледяным голосом: — Не смей за мной идти.

Затем, даже не дождавшись ответа Легендарного Жнеца, я с разбегу совершила ловкий и быстрый прыжок, оказавшись на крыше соседнего от мэрии здания.

Мне нужно было остыть, немного успокоиться и постараться не сойти с ума от десятка мыслей, что навалились на мою голову. Не хватало ещё с Себастьяном рассориться в тот момент, когда вернёмся в наше поместье.

Хотя поверьте, мне очень хотелось устроить ему неслабый такой разнос.

Я бежала без оглядки, не останавливаясь и перепрыгивая с крыши на крышу, с одного дома на другой.

Мне отчаянно хотелось хоть как-то выпустить все свои эмоции наружу, отыграться на чём угодно, только бы не чувствовать себя так, словно меня водили за нос, а осознание этого дошло до меня лишь сейчас.

Чёрт возьми, да я была готова даже спалить одно из этих зданий, по которым бежала. Настолько сильно в какие-то минуты и секунды безумие овладевало мной.

— Да как же всё надоело! Я просто хочу сбежать! Как мне надоели эти тайны, интриги, подоплеки! Почему всё не может быть несколько проще?! — я позволяла своим отчаянным крикам, схожими с криками почти что раненного животного вырваться наружу. — Сколько ещё скелетов в шкафах я найду, чёрт возьми?! Сколько?!

Я продолжала бежать, дав своей демонической сущности волю, окончательно спустив её с поводка.

Пусть всё летит к чертям собачьим! Пусть безумие овладеет мной в эту ночь! Но я не желаю сдерживать всё то, что на меня навалилось! Не желаю!

Я прыгала по крышам, перебегала дороги, словно огонёк, мелькающий меж машин и улиц.

Шум постепенно утихал и сменялся на тихое пение леса на окраине города.

Там шумели птицы и насекомые, не было ни пьяниц, ни кочевников-цыган. Нет. Там было тихо.

Даже звери меня не напугают так сильно. Ведь я смогу утихомирить их своей энергией и просто дать им бродить около меня, будто своей соседки.

Мне было просто необходимо побыть вдали от города, вдали от людей и цивилизации, чтобы полностью успокоиться и прийти в себя.

В какой-то момент, перебесившись, я вместе со своей демонической сущностью обернулась чёрной, словно сама ночь волчицей и стала просто бродить по лесу, проливая на траву, на землю горькие и горячие слёзы, с помощью которых хотела хоть немного, но избавиться от этой чёртовой боли…

Грустно поскуливая, я ступала по лесу, петляя между деревьев.

Моя грустная песнь была откровением перед немыми жителями этого лесочка, которые наверняка не поддержат меня, так как не поймут её истинный смысл.

Я устроилась под одним из деревьев, продолжала скулить и одними глазами вглядываться в ночную тёмную жизнь этого места.

Молча, ловила запахи живности, вслушивалась ушами в каждый шорох и стрекот насекомых. По дереву ползут муравьи, кто-то из них даже набрал крошки для муравейника и личинок. Где-то вдалеке, тихо шумя, бежал небольшой ручеёк, в котором беззаботно плескались крохотные мальки и другие мелкие рыбёшки. Ещё чуть дальше по лесной дорожке пробегали стаи ежей, этих маленьких невинных ночных проказников.

Вся эта спокойная атмосфера в той или иной мере приятно грела мою демоническую сущность, в которую обратилась моя человеческая душа, и успокаивала понемногу меня саму.

Постепенно я в обличии волчицы всё же впала в лёгкую дрёму на весь остаток этой безумной ночи.

Никто не тревожил меня до самого утра.

Разве что пару раз на уши садились небольшие ночные мотыльки или вокруг меня летали светлячки или бабочки. Где-то по хвосту кузнечик проползал.

Маленькая жизнь вокруг меня ползала по мне, но точно не желала меня разбудить.

Моё нутро успокоилось, боль улеглась, и к утру мысли встали на место.

Однако до полудня я всё же не решалась вернуться в наше поместье, бродя неторопливо по лесу, по-прежнему наслаждаясь его необычной спокойной атмосферой и наблюдая за утренней жизнью его жителей. Даже спустилась к тому самому ручейку, чтобы немножко попить и умыть свою волчью мордочку.

Лишь затем, когда я уже собиралась, было, вернуть свой человеческий облик и отправиться домой, заметила возле одного из деревьев уже знакомый мне силуэт, что пока не рисковал ко мне приближаться.

Михаэлис молчал. Демон был в своём истинном облике, только щёки и скулы были острее выражены, и сам он смотрел на меня со спокойным желанием извиниться и просто поговорить.

Дать ли мне ему высказаться и объясниться? Впрочем, бесполезно.

Разговор ничего не изменит и может усугубить дело. Да и к тому же мы