«Химия и жизнь». Фантастика и детектив. 1975-1984 - Кир Булычев

Пруг потерял след археологов в мертвом городе. Груды развалин, ржавые металлические конструкции, полузасыпанные воронки… В этом лабиринте не мог помочь ни один локатор.

И все же из упрямства, из надежды на везение Пруг заставлял ВосеньУ крутить по бесконечным улицам. Воины сидели молча, они оробели. Им казалось, что отсюда никогда не выбраться.

Наконец, когда вездеход в третий раз оказался на площади с громадной затопленной воронкой посредине, Пруг приказал остановиться. Он вылез из вездехода и долго стоял, принюхиваясь.

На холме из камней и металла, успокоенные тишиной, появились амляки. Пруг знал от Фотия ван Куна, что они — жалкие выродки, потомки гигантов. Чтобы успокоиться, он выпустил по ним очередь из автомата. С вершины холма донесся писк.

Пруг ухмыльнулся.

— Мы победим, — сказал он. — Богиня ОрО не оставит нас.

— Богиня не оставит, — нестройно поддержали его воины.

ВосеньУ молчал. Больше всего на свете он хотел бы вернуться на неделю назад, в тихий дом Космофлота.

— КрайЮ, пойди сюда, — скомандовал Пруг.

Старый могучий воин, лучший следопыт гор, выбрался из вездехода.

— Ты останешься здесь, — сказал Пруг. — Ты будешь моими глазами и ушами. Возьми оружие и рацию. Как только услышишь подозрительный шум, как только увидишь их, сразу сообщи мне.

— Я понял, вождь, — сказал старый воин.

— Ты не боишься?

— КрайЮ не боится.

Воину было страшно. Но худшим позором было признаться перед вождем в страхе.

Вездеход медленно уполз.

На обратном пути Пруг приказал остановиться у старых раскопок. Он знал о них по фотографиям и планам, отнятым у Фотия ван Куна. Когда-то бомба попала здесь в подземные склады, и перекрытия рухнули. Археологи вскрыли подземелья. То, что интересовало Пруга, оказалось в плачевном виде. Пули сплавились в слитки, ржавые стволы пушек торчали из земли, боевые машины стали бесформенными глыбами металла.

Гнев Пруга сменился усталостью. Фотий ван Кун не врал, когда говорил ему, что оружие из арсеналов Ар-А бесполезно.

— Это еще ничего не значит, — пробормотал он, трогая носком золотого башмака изогнутый ржавый ствол.

— Простите, господин? — не понял ВосеньУ.

— Здесь плохое оружие. В другом месте хорошее оружие.

Пруг показал в сторону мертвого города.

— Воины! — воскликнул он. — Завтра мы найдем большие богатства. А сегодня берите все, что вам нравится в этом доме.

И широким жестом он направил воспрянувших духом воинов к куполу археологов.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

— Что им здесь нужно? — спросил Львин, стоя у входа в подземелье и глядя, как мелкий дождик стучит по неровным плитам мостовой.

— Они верят в арсеналы Ар-А, — сказал Фотий ван Кун.

Эльза принесла им по куску пирога.

— Я взяла пирог, — сказала она. — Поешьте как люди.

— Ну что же мы стоим! — вдруг взорвался Фотий. — Я повторяю — они варвары! Они на все способны!

За часы, проведенные на воле, он забыл о своем ужасе и унижении. Сейчас он горел желанием немедленно отомстить Пругу.

— А что ты предлагаешь? — спросил Тимофей Браун.

Он аккуратно доел кусок пирога, собрал крошки на ладонь и высыпал их в рот.

— Это очевидно! — ответил ван Кун. — Как только стемнеет, мы едем к кораблю, берем его штурмом и освобождаем наших.

— Корабль стоит на открытом месте, — сказал Браун. — Вход только один. Разбойники вооружены.

— А что? Стоять и ждать? Да? — разбушевался ван Кун.

— Спокойней, Фотий, — сказала Эльза. — Ты же знаешь, какой Тимофей умный. Он обязательно что-нибудь придумает.

Но Браун ничего не мог придумать. Кроме того, что надо сначала вернуться на базу, поглядеть, уехали ли они оттуда, и запастись всем необходимым. Они бежали так быстро, что многое забыли.

— Так поехали, — сказал Фотий. — Выводи вездеход и поехали.

— Пожалуй, Эльзе лучше остаться здесь, — сказал Тимофей. — И одному из нас.

Эльза кивнула. Она привыкла ему подчиняться, потому что была уже двенадцать лет убеждена, что ее муж — самый разумный и серьезный человек в Галактике.

— Кто останется с Эльзой? — спросил Браун и посмотрел на Львина.

Маленький бирманец отрицательно покачал головой. Он знал, что Браун умен, но, в отличие от Эльзы, мог сомневаться в его решениях.

Браун хотел сказать, что он сильнее Львина и лучше водит машину, но это было неубедительно. Просто Браун не представлял себе, как он останется здесь и будет в бездействии ждать. Ему было страшно оставлять Эльзу, но еще опаснее брать ее с собой. Они уже знали, что живут с Пругом по разным законам. В мире без войн, в мире правил, установленных разумом, Пруг был вызовом не только галактическому обществу, но и морали каждого из тех, кто с ним сталкивался. Обращаться с ним можно было лишь как с хищником. Хищника бесполезно уговаривать и умолять.

Серьезность происходившего заставила Тимофея Брауна оставить Эльзу в подземелье, что было нарушением всех инструкций. Но Браун знал, что волки в подземелья не заходят, а по-настоящему опасные хищники — на корабле.

— Я прошу тебя, — Браун старался говорить сухо и буднично, словно отправлялся на раскоп, — далеко от укрытия не отходить.

Эльза криво улыбнулась. Ей не страшно было оставаться, она очень боялась за Тимофея.

— Я приготовлю ужин к вашему возвращению, — сказала она.

И все согласились, что это правильное решение.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Они спрятали вездеход за деревьями и долго наблюдали за станцией, чтобы выяснить, не оставлена ли охрана. В конце концов Львин перебежками добрался до купола. Остальные следили за ним, готовые броситься ему на помощь.

Львин подбежал, пригибаясь, к окну станции и заглянул в него. Затем поднялся во весь рост и пошел к двери. Он исчез внутри, через минуту вышел на порог и крикнул:

— Идите. Только не пугайтесь.

Когда Фотий и Браун подошли к станции, Львин сказал:

— Какое счастье, что Эльзы нет. Она бы умерла от горя.

Тимофей согласился с ним. Мало того, что на станции все было перевернуто и разбито, словно там бушевало стадо слонов; создавалось впечатление, будто налетчики гадили нарочно. Особенно досталось кухне. Жалкие остатки праздничного обеда, который так тщательно готовила Эльза, были разбрызганы по комнате, а кастрюлями, похоже, играли в футбол…

Долго на станции они не задерживались. Фотий выскочил наружу первым и закричал, размахивая худым кулаком:

— Мы их заставим все это убрать! Носами извожу! Носами!

— Первобытная психология влияет на нашего коллегу, — сказал Львин.

— А ты не согласен?

— Я их больше сюда не допущу, — сказал Львин. — Даже если они придут наниматься уборщиками.

— Что ж, — сказал Браун, — теперь к кораблю. Надо добраться поближе, пока не стало совсем темно. Огней