ОНО - Стивен Кинг

(опять)

Опять, да, опять, потому что это случилось раньше и всегда должна быть какая-то жертва, какое-то жертвоприношение в конце, какая-то ужасная вещь, чтобы остановить это, я не знаю, как я могу знать это, но я знаю… и они… они…

— Они дадут эээтому случиться, — пробормотал Билл, уставившись широко открытыми глазами на крысиный хвостик тропинки. — Конечно, они дддадут.

– Билл? — спросила Бев умоляюще. Стэн стоял с одной ее стороны, маленький и аккуратный, в голубой тенниске и брюках военного образца. Майк стоял с другой, напряженно глядя на Билла, как будто читал его мысли.

Они дадут этому произойти, они всегда дают, и все успокаивается, все продолжается. Оно… Оно…

(спит)

…спит… или находится в спячке… и затем Оно начинает снова, и они знают… люди знают… что Оно должно быть таким, каким Оно может быть.

— Я пппп…

О, пожалуйста, Господи, пожалуйста, Господи, он сжимает кулаки, пожалуйста Господи, он ударяет ими по столбам, дай мне, Господи, Христос, ДАЙ МНЕ СПОСОБНОСТЬ ГОВОРИТЬ!

— Я ппривел вас сюда, ппотому что нет мместа безопасней, — сказал он. Слюна срывалась с его губ, он вытер ее тыльной стороной руки. — Ддерри — это Оно. Вы пппонимаете ммменя?

Он посмотрел на них, они слегка отвели взгляд, глаза их блестели почти в смертельном страхе.

— Ддерри — это Оно! В лллюбом ммместе, куда мы ни ппопадем, когда Ооно доберется до ннас, ллюди нне увидят, ннне услышат, нне узнают.

Он смотрел на них умоляюще.

— Рразве вы не вввидите? Ввсе, что ммы мможем сссделать, — это ппопытаться ззакончить то, что ммы нначали.

Беверли увидела, как мистер Росс поднимается, смотрит на нее, сворачивает газету и просто уходит в дом. Они не увидят, они не услышат, они не узнают. И мой отец…

(сними штаны, потаскушка)

Он хотел убить ее.

Майк думал о завтраке с Биллом. Мать Билла витала в своих грезах, не замечая никого из них, читая роман Генри Джеймса, пока мальчики делали сэндвичи и поедали их, стоя у стола. Ричи думал об аккуратном, но очень пустом доме Стэна. Стэн был немного удивлен: его мать почти что всегда была дома во время завтрака. В тех редких случаях, когда ее не было, она оставляла записку, говоря, где ее можно найти. Но сегодня не было никакой записки. Машины не было — и все. «Наверное пошла в магазин со своей подружкой Дебби», — сказал Стэн, нахмурясь немного, и принялся за приготовление сэндвичей с салатом и яйцами. Ричи забыл об этом. До этого момента.

Эдди думал о своей матери. Когда он уходил со своей доской «Парчези», не было никаких ее обычных предупреждений: Будь осторожен, Эдди, стань в укрытие, если пойдет дождь, Эдди, не смей играть ни в какие грубые игры, Эдди. Она не спросила, есть ли у него ингалятор, не сказала ему, во сколько вернуться домой, не предупредила его об «этих ужасных мальчишках, с которыми ты играешь». Она просто ушла смотреть мелодраму по телевизору, как будто его не существовало.

Как будто бы его не существовало.

Вариант той же самой мысли прошел через головы всех мальчишек: они все в промежутке между тем как проснулись и временем завтрака просто стали призраками.

Призраками.

— Билл, — сказал хрипло Стэн, — а если мы срежем? Через Старый Мыс?

Билл покачал головой.

— Я ттак не ддумаю. Ннас ббы ссхватили в ббамбуке... или в омммуте… или ннастоящая рыба-пппирания в Ккендускеаге... или ччто-нибудь еще.

У каждого было свое собственное представление о том же самом конце. Бен увидел кусты, которые внезапно становятся растениями, пожирающими людей. Беверли увидела летящих пиявок, которые появились из того старого холодильника. Стэн увидел грязную землю в бамбуке, изрыгающую живые трупы детей, затянутых туда легендарным омутом. Майк Хэнлон представил себе маленьких юрких рептилий со страшными зубами-пилами, вдруг извергающихся из трещины сгнившего дерева, нападающих на них, растерзывающих их на куски. Ричи увидел Ползучий Глаз, заволакивающий их сверху, когда они бегут под железнодорожной эстакадой. А Эдди увидел, как они забираются на насыпь Старого Мыса только для того, чтобы посмотреть вверх и увидеть прокаженного, стоящего наверху, по его обвисшей плоти ползают жуки и личинки, он ждет их.

— Если бы мы как-то могли выбраться из города… — пробормотал Ричи, затем вздрогнул, так как гром с неба прокричал яростное «нет». Пошел дождь, пока он лишь накрапывал, но скоро польет как из ведра. Туманный покой этого дня кончился, как будто бы его никогда и не было. — Мы бы спаслись, если бы только могли выбраться из этого чертова города.

Беверли начала:

— Би… — И вдруг из ветвистого кустарника вылетел камень и ударил Майка в голову. Он отступил назад, кровь потекла через густую шапку его волос, и он бы упал, если бы Билл не поддержал его.

— Я научу вас бросаться камнями! — донесся до них издевательский голос Генри.

Билл увидел, как остальные озирались вокруг дикими глазами, готовые разбежаться в разные стороны. И если бы они сделали это, все было бы кончено.

— Бббен! — сказал он резко. Бен посмотрел на него.

— Билл, мы должны бежать. Они…

Из кустов полетело еще два камня. Один ударил Стэна в верхнюю часть бедра. Он вскрикнул, скорее от удивления, чем от боли. От второго Беверли уклонилась. Он ударился о землю и покатился через люк штаба.

— Ввы пппомните первый ддень, когда вввы ппришли сюда? — кричал Билл, стараясь перекричать гром. — Ддень, когда кккончилась шшкола?

— Билл… — закричал Ричи.

Билл жестом велел ему замолчать, глаза его оставались прикованными к Бену, пригвождая его к месту.

— Конечно, — сказал Бен, растерянно пытаясь глядеть во всех направлениях сразу. Кусты теперь дико шевелились и танцевали в диком танце, их движение казалось страшным приливом.

— Ккканализация, — сказал Билл. — Насос. Ввот кккуда мммы должны пппойти.

— Но…

— Пппойдем туда!

Шквал камней полетел из кустов, и в течение мгновения Билл видел лицо Виктора Крисса, какое-то испуганное, вытянутое и жадное в одно и то же время. Потом камень ударил его в позвоночник, и теперь была очередь Майка поддержать его, чтобы он не упал. На миг у него потемнело в глазах. Щека онемела. Затем ощущение вернулось болезненными толчками, и он почувствовал, как у него по лицу бежит кровь. Он схватился за щеку, пошатнувшись от сильного болезненного удара, посмотрел на кровь, вытер ее о джинсы. Освежающий ветер поднял его волосы дыбом.

— Научу тебя бросаться камнями, заикающаяся жопа! — полусмеялся, полуорал Генри.