Неидеальный Джон против неидеального мира - Михаил Михайлович Сердюков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
29 июня 1998 года
Рик пришел поздно, а мама не придала этому значения. Он вечно шляется с Майклом до самой ночи, а мне даже и на секунду нельзя на улицу выйти. Мама говорит, что я еще маленький, хотя я младше брата всего на полтора года. Она считает, что Рик вырос быстрей меня, а я отстаю в развитии, поэтому она меня водит по врачам и хочет вылечить от какой-то болезни. Я чувствую себя хорошо, но она мне не верит. Даже врач сказал, что я здоров, но она и его заставила все перепроверить.
4 августа 1998 года
Мама потребовала, чтобы мне прописали таблетки. Она сказала доктору, что я непослушный и всегда чем-то недовольный. Она думает, что это ненормально. Непонятно почему. Я же всегда убираюсь и не ухожу дальше дома или сарая соседа. Надо мной даже смеялись друзья Рика. А когда он сказал, что я все еще мочусь в постель, его друг Майкл смеялся громче всех. Они меня очень разозлили, и я захотел их поколотить. Но вместо этого прибежал домой и залез под кровать. Там я пролежал два часа, пока не пришла мама. Я ей пожаловался на брата, но она не стала с ним разбираться и даже не подумала заступиться за меня. Зато она сильно поругалась, что я ничего не сделал по дому. Мне стало еще больней. Мама считает, что я все придумываю, но я не знаю, как объяснить, чтобы она поверила мне. Разбросанный мусор нельзя выдумать, он или есть, или нет, а вот плохие разговоры про меня невозможно принести в кармане домой и показать их маме. И это нечестно.
28 августа 1998 года
Что я наделал? Что же я наделал? Мне страшно! Я поступил плохо! Они меня разозлили, и я не выдержал. Когда мама придет домой, она меня отругает. Будет кричать и говорить, что я плохой сын и думаю только о себе. Будет глотать успокоительное столовыми ложками, смотреть на меня со злобой и вновь и вновь хвататься за сердце.
А если Рик умер? Тогда мне достанется еще больше. Мне страшно. Только я знаю, где они сейчас. Мне нужно их спасти. Когда они упали в колодец, я струсил и убежал, но мне нужно вернуться. Я должен спасти их, иначе мама будет орать, что мое место в приюте и что она откажется от меня. Она уже угрожала этим, когда я не слушался ее. А если я убил своего брата, она точно отдаст меня в детский дом.
29 августа 1998 года
Когда я помог им выбраться из колодца, Рик набросился на меня, как дикарь. А Майкл стал бить ногами так, что на мне не осталось живого места. Я выглядел хуже, чем Рик с Майклом. Они пролетели всего три метра и слегка поцарапались, а меня избили так сильно, что я сам больше походил на того, кого столкнули в колодец.
4 сентября 1998 года
Теперь Рик убирается дома. Мама разрешила мне спать у нее. Она очень заботливая. Я никогда не получал столько внимания. После того как соседи увидели нас вместе с братом и его другом, они начали выяснять, что произошло. И было видно, что я пострадал больше, чем Рик с Майклом. Взрослые предположили, что это я упал в колодец. Я даже не врал толком, а лишь согласился с их догадками. Они жалели меня и даже приносили домой пироги. Я почувствовал себя важным. Мне так понравилось быть окруженным любовью. Вместо криков мамы я почувствовал заботу. Она разрешила мне ничего не делать и лежать в кровати. Вот только Майклу очень досталось. Про брата я ничего не сказал, не хотел, чтобы мама расстраивалась, а Майкла сдал. Я рассказал, что это он меня толкнул. И что это он виноват в моих побоях. Мне поверили, у меня получилось отомстить за то, что он говорил плохо про меня и постоянно смеялся.
24 марта 1999 года
Вчера я проснулся от стонов. Они напугали меня. Рик спал, а меня тревожили чьи-то крики за стеной. Я долго не решался пойти посмотреть, кто их издает. Казалось, что крики были не взаправду. Они были какими-то ненастоящими. Я не слышал раньше ничего подобного, какой-то стон издалека, типа эхо в лесу. Набравшись смелости, я решил встать и посмотреть, что там происходит.
Когда я оказался на ногах, они сами понесли меня вперед. Тишина была зловещей. Страшной. И только крики и мычание разрушали ее. Мне думалось, что я не у себя дома, а в пещере. Я приоткрыл дверь в спальню мамы и увидел, как на ней лежит кто-то и кусает ее, как вампир. Она, обхватив его ногами, лежала на спине и даже не сопротивлялась. Стоны издавала мама. Я оцепенел и не мог сдвинуться с места. Я смотрел, как волосатое тело крупного мужчины било маму резкими движениями. Он мычал, а мама глубоко дышала. Они не видели меня. Я молча смотрел на них и пытался понять, что происходит. Мне казалось, что они во что-то играют, во что-то плохое, раз мне захотелось кричать, но я сдержался. Постояв несколько минут, я закрыл дверь и, не думая о том, что только что увидел, вернулся в кровать. Накрывшись одеялом с головой, я зажмурил глаза.
Утром на кухне с мамой сидел отец Паоло, священник. Я его видел раньше в церкви, но на нашей кухне – никогда. Он попытался поговорить со мной и с братом, но я не ответил ни на один его вопрос, лишь молча смотрел на его волосатые ноги. А вот Рик болтал с радостью, потому что священник подарил ему бейсбольную кепку Oakland Athletics.
5 мая 1999 года
Паоло живет с нами уже месяц. Постоянно чему-то учит и разговаривает так, словно он наш отец. Он не ходит в церковь, а сидит у нас дома, даже когда мама на работе, и пьет.
