ПТУшник - Иннокентий Белов

Похоже, парень тоже так думает и не собирается мириться с проигрышем по очкам, поэтому прыгает поближе и резко, насколько может, выбрасывает ногу, целясь мне в лицо.

Насмотрелся фильмов, что ли, про каратистов и всякие чудеса ими сотворяемые?

Может у него дома и видик уже есть? Один из первых в городе?

Так себе идея, конечно, когда на тебе надеты джинсы, я слышу треск рвущейся материи дорогого по нашим скромным временам предмета одежды, перехватываю его ногу обоими руками на уровне груди. Специально не пытался до этого момента перехватывать предыдущие удары, чтобы расслабить противника, хотя уже мог бы его попробовать повалить.

Все же пара лет занятий в секции самбо-дзюдо научили меня прилично бороться, поэтому я задираю захваченную ногу повыше, заставляя соперника прыгать на одной ноге.

И легко валю назад и вниз, на высокий сугроб, переваливая на ту сторону.

Зря этот десяти— или девятиклассник стал изображать из себя каратиста, ничем похожим на какое-то натренированное умение он не владеет. Хотя, понять его можно, пропустив пару точных ударов, он почувствовал, что в работе руками явно мне проигрывает, вот и принялся из себя изображать Брюса Ли, чтобы не подпускать слишком близко.

Я пока остановился, ожидая, что сделает парень, только, сразу же хлопнула дверь подъезда и на улице появился взрослый крепкий мужик в распахнутой дубленке со словами:

— Сергей, что у вас тут происходит? Сергей, ты где?

Ага, кто-то сверху рассмотрел наше представление и решил вмешаться.

Теперь он смотрит на меня, я догадываюсь, что это отец красотки, поэтому вежливо отвечаю:

— Добрый вечер. Сергей там, — и я показываю за сугроб, а у самого мурашки побежали по телу.

Что-то долго он не встает, не пробил ли голову о какой-то камень или железяку, хотя, упал он не сильно, просто перевалился через сугроб.

Мужик недоверчиво смотрит на невысокого паренька, оставшегося стоять посередине расчищенного прохода к подъезду, все же заглядывает за сугроб и спрашивает парня, все ли у него нормально и может ли он ходить.

Тот уже сам выбирается из-за сугроба, в глазах слезы от злости, на лице разводы крови и еще где-то потерялась шапка-петушок с головы, за которой лезет уже отец Юли.

На меня не смотрит вообще, похоже, решил принципиально не обращать внимания на своего обидчика пока.

Видно, что очень обиделся самолюбивый парень.

Так, сама девчонка стоит в сторонке и вытаращившись, смотрит на отца, своего парня и на меня посматривает с опаской. Есть что-то в лице у нее из такого, достаточно интересного для наблюдения выражения, сожаления какого-то.

Когда дерутся за тебя, и твой парень проигрывает наглядно схватку. Значит — плохо хотел победить, можно и так перефразировать ситуацию.

— Ладно, это она переживет, жизнь впереди долгая и интересная, как и у меня, кстати, — вспоминаю я.

Отец и девушка окружили этого самого Сергея и о чем-то расспрашивают его, негромко и участливо так, поэтому я прощаюсь со зрителями, немного подпуская яду в свои слова напоследок:

— Всего доброго! Рад был пообщаться, надеюсь, никого не зашиб!

И весело марширую в сторону четвертой школы и, значит, и дома.

Число врагов все растет, не забудет парень такой оплеухи на глазах у своей подруги, впрочем, схватку я выиграл вчистую, а вот он сдался. Да и черт с ним и его обидами, пора привыкать, что в новой жизни не получится обойтись без обиженных и даже мечтающих отомстить.

Нравится мне это ощущение чистой победы над сильным соперником, не буду скрывать перед самим собой.

Ну, соперник, может и не очень сильный, как боец, однако старше и выше на голову, да еще победил на глазах красотки Юлечки.

Пока мое тело совпадает с головой в экстремальных ситуациях и то, что в прошлой жизни я побаивался таких схваток, не использовал все шансы подраться, когда это представлялось возможным, заставляет теперь более активно шевелиться.

Пока шел домой, все переживал прошедшую схватку, даже позабыл о глазах девчушки. Да и теперь, возможно, не получится дальше общаться, впрочем, удовольствие проучить задиристого соперника того стоило.

Дома я сажусь ужинать с родителями и сестрой, сегодня уже пятница, трапеза такая немного праздничная, тем более, рождество православное, о чем напоминает отец.

— Отец, матушка, нам надобно будет переговорить после ужина! Мне есть что вам сказать! — вношу я интригу в размеренную трапезу после разговоров, как прошел день.

— Я тоже хочу с вами говорить, — капризничает сестра, когда я отправляю ее в свою комнату и закрываю двери. Все равно будет подслушивать, придется говорить негромко, такая информация не для ее головы.

Да и как родители отнесутся к тому, что сын считает себя оракулом и предсказывает тяжелую жизнь впереди.

Глава 11 РАЗГОВОР С РОДИТЕЛЯМИ

Мы рассаживаемся в большой комнате, спальне родителей, около журнального столика, на котором стоит какая-то фирменная швейная машинка, то ли польская, то ли венгерская.

Гордость мамушки, купленная совсем свободно в Ленинграде, в каком-то магазине на улице Рубинштейна, вместе со стиральной машинкой, теперь я могу рассмотреть название — Radom, значит, все-таки польская.

Много где побывал в Польше, но, вот там не был.

Вроде, за сто пятьдесят рублей ее купили, а «Свияга» обошлась уже в двести семьдесят, в принципе — месячную зарплату монтажника на стройке. Учитывая, с какими деньжищами родители приехали на новое место жительства, это еще очень скромно получилось.

Я пока не знаю, как начать серьезный разговор, поэтому сначала спрашиваю про жизнь в городе на Волге:

— Почему вы все же переехали оттуда, хотя, уже построили целый дом и меня родили?

Матушка не понимает моего интереса и говорит:

— Переехали и переехали, чего теперь вспоминать, — видно, что делиться подробностями она не собирается.

Однако, батя хитро улыбается и готов все подробно рассказать:

— Мать просто не хотела уезжать от родителей, для нее и этот город был огромным шагом вперед по сравнению с деревней. Так мне и заявила сначала, ни в какую никуда не собиралась ехать, пока одна умная родственница не объяснила ей, что она может потерять. Непьющий и работящий мужик среди наших деревенских знакомых — это как бриллиант в стоге навоза, — и отец весело смеется, вспоминая прошедшие деньки.

Матушка начинает сердиться:

— Ну, что ты врешь! Я уже и в Ленинграде пожила, училище на маляра-штукатура там закончила! Сам ты деревенский хохол-украинец!

Отец смеется и готов дальше продолжать разговор.

— Вы там что, совсем мало получали? На часовом