Коррупция - Николай Леонов

Волин тронул кончиками пальцев скулу, вздрогнул, но тут же взял себя в руки.

– Я видел довольно посредственный фильм, но называется он здорово: «Один и без оружия!» – сказал Волин. – Так это про тебя, подполковник.

– Веселов мертв? Откуда тебе известно? – спросил Гуров.

– Не надо, – Волин подобрал отпадавшую губу. – Ты все сам знаешь.

– Я много чего знаю. Откуда у тебя сведения?

Волин хотел ответить, что не далее как сегодня приятель и доверенное лицо Гурова сообщил столь приятное известие, но сдержался. Впервые о смерти спортсмена Волин узнал из разговора, который вели в «вольво» спортсмены, информировать об этом Гурова тоже не следовало, и он криво усмехнулся – а как было усмехнуться иначе, если одна щека в три раза больше другой, – ответил:

– В очереди за колбасой случайно услышал.

– Да, источник информации серьезный, – согласился Гуров и решил, что пора готовиться если не к капитуляции, то к «переговорам» – сопротивление он показал достаточно убедительное. – В принципе, в твоих рассуждениях есть резон. Но, поверь моему опыту, отошлешь материалы на меня в КГБ или прокуратуру, нам уготована братская могила. – Гуров замолчал и пригубил коньяк.

– С этого и надо было начинать. А ты? – Волин коснулся щеки и по-детски хлюпнул носом.

– А ты? – ответил Гуров. – Вы, Руслан Алексеевич занимались коммерцией, посредничали во взятках и неожиданно, по крайней мере для меня, организовали убийство.

– Я ничего не организовывал. Меня поставили перед фактом, – упрямо врал Референт. – Но когда мне сунули в руки козыри, я, естественно, их взял.

«Врет, но придется поверить, иначе разговора не получится», – решил Гуров и сказал:

– Версия сомнительная, но допустимая. Однако, взяв в руки оружие, надо не возмущаться, а ожидать нападения. Зачем вам нужен подполковник Гуров? Одну версию я уже слышал, излагайте вторую.

– Вы, конечно, знаете, что некоторые лица на Западе заинтересованы в непосредственных контактах с нашими неофициальными объединениями.

– Не политическими, а уголовными, – уточнил Гуров.

– Я политикой не занимаюсь, – ответил Волин. – Мы, финансисты, вынуждены поддерживать отношения с уголовниками.

– Говорите, я слушаю, – Гуров встал и начал прогуливаться по гостиной. – Привычка, – пояснил он, – даже генерал разрешает мне расхаживать по кабинету.

– Мы получили приглашение на встречу в Вене. Как вы отнесетесь к тому, чтобы представлять нашу Корпорацию?

– Чушь собачья, – сорвался Гуров, тут же об этом пожалев. – Вы мне не доверяете и правильно делаете.

– Но почему столь категорично? Семья ваша останется здесь, пистолет, из которого вы убили человека, тоже здесь. А вы человек разумный, сделаете один разумный шаг, затем второй, а с этого пути еще никто не возвращался. Нам известно, что вы говорите на немецком, репутация ваша безупречна…

– У меня много вопросов, но я задам лишь один. Как, с вашей точки зрения отнесется мое начальство к столь неожиданному выезду?

– А никак. У вашего руководства достаточно забот, ваш министр стал членом Президентского совета. Кому какое дело, если человек во время отпуска выезжает по приглашению в Вену? Я вам даю машину, за рулем ваш приятель, человек тоже отличной репутации. По-моему, все естественно и для вас должно быть интересно, – Волин смотрел вопросительно. – Вы так не считаете?

– Интересно, – искренне согласился Гуров. – А приглашения, паспорта, визы…

– Это не ваша забота, соглашайтесь, все будет готово через три дня. Вся поездка займет неделю.

– А Денис? Вы с ним говорили?

– Конечно, нет, – Волин пожал плечами. – Сергачев согласится, он ведь живой человек, ему нужны деньги. Нам требуется ваше согласие. Все.

– Мне надо подумать, – Гуров снова был искренен. Подобное предложение, даже если оно фальшиво, отклонять нельзя, следует разобраться, все просчитать, взвесить, попытаться предугадать возможные неожиданности.

– Даю вам сутки, – сказал Волин.

«Ты прибудешь в Вену с товаром, я вылечу самолетом, тебя встречу, и мы побеседуем иначе, все я тебе припомню», – думал Референт, направляясь в ванную комнату, чтобы прополоскать рот и принять таблетку анальгина.

Пистолет здесь. Гуров оглядел гостиную и машинально взял лежавшую на пианино книгу. Эдгар По. Основоположник детективного жанра. Гуров поставил томик на ребро и слегка встряхнул, страницы распались. Если книга в хорошем состоянии, не зачитанная, то она обычно раскрывается на том месте, где ее последнее время читали. Гуров взглянул на страницу и прочитал название рассказа: «Похищенное письмо». Он не помнил этой вещи, да и какое имеет значение, что сейчас читает Руслан Алексеевич Волин?

Финансист приехал к убийце на дачу, где Эффенди, чтобы не выть от скуки, подрядился поправить забор. Плотничал он не очень умело, но старательно, так как во всем любил порядок. Когда появился Лебедев, убийца взглянул на него недоброжелательно: с Референтом было оговорено, что, кроме единственного связника, никто не должен знать о месте, где укрылся Эффенди.

Эффенди укреплял вкопанный в землю столб, кивнул Ëĺáĺäĺâó â ńňîđîíó âĺđŕíäű и продолжал работать. Конечно, он мог тотчас прервать свое увлекательное занятие, но еще минут тридцать укладывал в основание столба битый кирпич, засыпал яму землей и внимательно следил за ведущей от станции тропинкой, прислушивался. Зрением и чутьем Эффенди обладал феноменальными, а иначе он бы давно уже перекочевал в мир иной.

Убийца воткнул лопату в землю, снова оглянулся, вновь прислушался. Ни одного «случайного» прохожего, нигде не слышен мотор «заблудившейся» машины. Окончательно успокоившись, Эффенди подошел к крыльцу, тщательно вытер ноги, поднялся на веранду, снял там сапоги и только потом прошел в комнату, сел лицом к двери так, чтобы через окно видеть подход к дому.

Лебедев рассказал о полученном задании – собрать часть наличных денег в Ростове – и о просьбе Референта возглавить группу охраны.

Эффенди кивал, готовил гостю чай, и, обдумав услышанное, пришел к заключению, что образованные, так называемые интеллигенты, люди попросту больные, сумасшедшие. Солидные авторитеты денег просто не отдадут, а если и пришлют, то со своей охраной, и ему, Эффенди, в таком деле места нет. Если же он, на старости лет умом двинувшись, в эту историю ввяжется, то попадет в руки «угро» в самое ближайшее время. От валютных операций, всяких съездов и разбирательств ему следует держаться за сотни километров. Приняв решение, он вслух ничего не сказал, а начал заваривать чай. Порошок у них следует отобрать, пусть не весь, хватит и килограмма, если он хорошего качества. Но к порошку ни этот бухгалтер – так называл про себя Эффенди Лебедева, – ни молодой дипломат, то есть Референт, прямого отношения не имеют. И хотя Эффенди видел Патрона только раз, да и то коротко, он безошибочно определил, что именно бородатый великан здесь единственный властелин.

«Настоящий хозяин никогда никого к наркотику не подпустит, значит, и мой путь к золотому зелью лежит только через бородатого. А как взять? Силой? Не получится. Купить? Это смешно. Обменять… Вот это возможно. Но что взамен предложить?»

Эффенди задумался, ошпарил пальцы, но лишь тряхнул рукой, к боли он был терпелив.

Выпив чаю и поблагодарив, Лебедев спросил:

– Так что передать?

Эффенди пожал плечами, сжав тонкие губы, хмыкнул и нехотя ответил:

– Завтра выеду. В Ростове за главного Княжинский?

Юрий Петрович Лебедев был в подпольном бизнесе асом, однако удивился, посмотрел на Эффенди с уважением, кивнул и отправился, не торопясь, к станции.

В Москве он сразу же позвонил Гурову и продиктовал адрес.

– Когда вы туда выезжаете? – спросил Гуров.

– Я уже вернулся, говорю с вокзала.

– Мы же договаривались, Юрий Петрович.

– Нет, – перебил Лебедев, – не договаривались. Вы сказали сообщить адрес немедленно, а я ответил, что сообщу. А приводить опергруппу я не подписывался, я жить хочу, причем на свободе. Вы Эффенди возьмете, он из вашего застенка мгновенно телеграмму передаст… Он собирается в Ростов завтра, если я вам еще нужен, берите Эффенди в поезде.

Дачу, где проживал убийца, блокировали через три часа, ждали его появления до полудня следующего дня, а можно было держать засаду и дольше или не ждать совсем, так как Эффенди покинул свое убежище через пятнадцать минут после ухода Лебедева.

Известие о том, что вскоре в Москве можно будет обменять рубли на валюту, молниеносно прокатилась среди цеховиков, нелегальных миллионеров, царьков, князей и авторитетов теневой экономики. И хотя поступил приказ выделять сопровождающих как можно меньше, потому что Москва солидность сделки гарантирует, каждый из серьезных вкладчиков посылал свое доверенное лицо.

Юрий Петрович был в смятении; в Москву везли кейсы, чемоданы, возможно, и рюкзаки с пачками купюр, предполагаемая сумма уже превышала все оговоренные пределы. Распоряжение доставлять деньги в Ростов игнорировалось. Никто не хотел рисковать, соблюдать дистанцию и находиться за тысячу верст от места сделки. Увещевания Лебедева, прямые угрозы, что сверх установленных сумм обмен производиться не будет, воспринимались двояко. Одни предлагали колоссальные взятки, другие маниакально повторяли, мол, ты только рубли возьми, а валюту мы подождем.