Преступник номер один. Нацистский режим и его фюрер - Людмила Чёрная

Но ведь и слепому было ясно в то время, что Гитлер вовсе не собирался подражать Муссолини, он хотел, чтобы ему преподнесли власть «легально» с одобрения рейхсвера, промышленников, президента… Разговоры о путче, «революции» и т. д. были с его стороны просто шантажом!

31 июля состоялись выборы в рейхстаг — четвертые выборы за пять месяцев 1932 года. Как мы уже сказали выше, это были самые результативные выборы для нацистов. Да и нацистская партия насчитывала в то время свыше миллиона человек, не считая четырехсот тысяч штурмовиков и эсэсовцев. Тем не менее Гитлер не сумел обеспечить себе парламентское большинство. Тогда фюрер, что называется, перестал стесняться. Отмена запрета СА стала сигналом к усилению нацистского террора. Банды штурмовиков с неслыханной жестокостью расправлялись с коммунистами и рабочими. Чтобы облегчить нацистам их кровавую «работу», Папен ввел чрезвычайное положение в Пруссии, где население пыталось дать отпор коричневорубашечникам.

Террор нацистов усиливался буквально с каждым днем. 4 августа пять штурмовиков совершили неслыханное по своей жестокости убийство коммуниста Питрцуха. Они затоптали его насмерть на глазах у старухи-матери. Это зверское убийство получило название «случай в Потемпа» по имени маленькой деревушки в Шлезвиге, где разыгралась кровавая драма, 22 августа пять садистов были приговорены к смерти, Тогда Гитлер совершил поразительный по наглости шаг: он послал убийцам телеграмму, в которой назвал их своими «товарищами» и заверил в «безоговорочной преданности». Телеграмма кончалась так: «Ваше освобождение — дело нашей чести. Наш долг — бороться против правительства, которое допустило такой приговор». Рем посетил убийц в тюрьме и обещал им отмену смертной казни.

Действительно, через несколько дней после телеграммы Гитлера казнь была заменена пожизненным заключением. Так нацистский фюрер еще раз продемонстрировал свою программу террора против рабочего класса и коммунистов, а Папен свою капитуляцию перед Гитлером, ибо отмена приговора была не таким уж легким делом для рейхсканцлера.

Весь август 1932 года Шлейхер, Папен и Гинденбург продолжали договариваться с Гитлером. 5 августа Шлейхер встретился с фюрером в Фюрстенберге недалеко от Берлина и предложил ему помочь сформировать двухпартийное правительство — НСДАП — «Центр». Но Гитлер потребовал для себя пост канцлера, а для других нацистов посты президента прусского ландтага и министра внутренних дел Германии и Пруссии; иначе говоря, он хотел захватить ключевые позиции в стране. Шлейхер не стал спорить с Гитлером, он обещал ему все, что тот хотел. Гитлер остался очень доволен беседой со Шлейхером и даже предложил установить мемориальную доску на здании, где они совещались.

После этого окрыленный успехом фюрер потребовал встречи с Папеном и Гинденбургом. 12 августа он явился в Берлин. Но Папен предложил Гитлеру всего лишь пост вице-канцлера. Что касается Гинденбурга, то тот вновь облил «богемского ефрейтора» ушатом холодной воды. Он принял Гитлера стоя, опираясь на палку, и с подчеркнутой невозмутимостью заявил, что не собирается вручать власть партии, которая не имеет за собой парламентского большинства и к тому же является столь «нетерпеливой, шумной и недисциплинированной». Далее, как было сказано в официальном коммюнике, президент упрекнул господина Гитлера в том, что тот ведет оппозиционную борьбу против Папена «не по-рыцарски». Как ни комично звучали упреки престарелого монархиста по адресу штурмовиков и эсэсовцев в нерыцарском поведении, Гитлер получил весьма чувствительный удар. Он явился в президентский дворец за властью, а вместо этого должен был стоя выслушать нотацию Гинденбурга!

Взбешенный Гитлер предпринял контрманевр — он обратился непосредственно к партии «Центр», в свою очередь интриговавшей против президентского правительства Папена. Геббельс записал в своем дневнике, что это оказалось «очень эффективным средством нажима» на Шлейхера, Папена, Гинденбурга. Кроме того, маневр принес Гитлеру вполне реальную выгоду — голосами нацистов, «Центра» и Немецкой национальной партии Геринг был избран председателем рейхстага.

12 сентября, в первый день, когда рейхстаг вновь собрался после летнего перерыва, Папен явился в зал, держа в портфеле подписанный президентом указ о роспуске рейхстага. Были назначены новые выборы — пятые по счету в этом злосчастном 1932 году.

5 ноября, после выборов, выяснилось, что нацисты понесли поражение и что они находятся на спаде. Это не помешало Папену направить 13 ноября официальное послание Гитлеру, в котором он предлагал забыть старые разногласия и войти в новое правительство. Гитлер ответил на это весьма вызывающе и поставил такие условия, после которых дальнейшие переговоры стали невозможными. Одновременно он выпустил воззвание, в котором обвинял Папена в росте голосов, поданных за КПГ.

Папен решил вновь распустить рейхстаг и объявить еще одни выборы. Однако этому воспротивился Шлейхер. Правительственный кризис углублялся, что было явно на руку Гитлеру. 17 ноября Папен подал в отставку. На следующий день Гитлер с большой помпой явился в Берлин, а вслед затем и во дворец рейхспрезидента. На сей раз Гинденбург принял его куда более почтительно. Аудиенция продолжалась более часа. Гинденбург предложил Гитлеру сформировать правительство, опирающееся на большинство в рейхстаге. Но как раз этого-то Гитлер и не мог сделать. Встреча Гинденбурга с Гитлером вновь окончилась ничем. Но и все другие попытки президента сколотить коалицию правых сил также ни к чему не привели. После длительного торга, в котором решающую роль сыграл рейхсвер, Гинденбург назначил 2 декабря 1932 года рейхсканцлером Германии генерала Шлейхера.

Однако победа Шлейхера была пирровой победой. Многочисленные интриги и предательства генерала, жертвами которых были канцлер Брюнинг, Тренер и, наконец, Папен, только расчищали дорогу Гитлеру, ибо активная деятельность хитроумного Шлейхера привела к тому, что он окончательно расшатал парламентскую систему в Германии. Таков был первый просчет Шлейхера. Второй его просчет заключался в том, что он решил обойти Гитлера и сговориться за его спиной с верхушкой НСДАП, При этом Шлейхер исходил из своего опыта сделок с обычными буржуазными партиями, где всегда можно было отстранить одного лидера и сторговаться с другим. Однако нацистская партия, как мы уже видели, была построена на принципе фюрерства, на безусловном послушании и казарменной дисциплине. И довольно скоро Шлейхеру это пришлось понять.

29 ноября, т. е. еще до того, как Шлейхер стал канцлером, он вызвал к себе Грегора Штрассера и предложил ему войти в коалиционное правительство, которое он возглавит. 3 декабря Шлейхер возобновил переговоры со Штрассером. Он обещал Штрассеру пост вице-канцлера и министр-президента Пруссии. При этом Шлейхер рекомендовал Штрассеру действовать без согласования с фюрером.

Надо отдать должное Шлейхеру: он сумел выбрать чрезвычайно благоприятный момент для переговоров со Штрассером — 3 декабря нацисты потерпели ощутимое поражение в Тюрингии: на выборах в ландтаг они потеряли 40 % голосов. Было ясно, что вот-вот они снова станут второстепенной партией правых экстремистов. Да и экономический кризис, на котором так спекулировали нацисты в своей пропаганде, явно шел на убыль. В этой обстановке, казалось, можно было надеяться на успех задуманной Шлейхером интриги.

Однако его расчеты не оправдались, Гитлер действовал более решительно, чем его соперники. Прежде всего он собрал свое непосредственное окружение и запретил Штрассеру вести переговоры со Шлейхером. Вместо него к канцлеру решили послать либо Геринга и Фрика, либо Геринга и Рема. 7 декабря в отеле «Кайзергоф» в Берлине произошел решительный разговор между Гитлером и Штрассером. Гитлер был в такой неописуемой ярости и закатил такую истерику, что даже ко всему привычный Геринг, как рассказывали очевидцы, был поражен. Один из них писал: «Фюрер бился в конвульсиях и кусал ковер, выкрикивая бессвязные ругательства по адресу «предателя» Штрассера». Вполне возможно, что на сей раз его бешенство было непритворным. Он обвинял Штрассера в том, что тот хочет захватить руководство в партии, поколебать «единство», устроить раскол. Своим публичным скандалом Гитлер поставил Штрассера перед необходимостью каких-то действий. Либо Штрассер должен был оказать сопротивление, опираясь на своих сторонников, либо уйти в отставку. И то и другое было на руку Гитлеру — к 1933 году никакая серьезнея оппозиция руководству фюрера в НСДАП была невозможна, ибо Гитлер буквально «пронизал» партийный аппарат своими людьми и подорвал влияние Штрассера. Следовательно, спровоцировав Штрассера на открытое выступление, Гитлер получил возможность быстро расправиться с ним.