Канарский вариант - Андрей Молчанов

И потому в сегодняшнем бою товарищей по оружию нет. Есть только союзники, способные в любую минуту повернуть оружие против тебя. А значит, кругом враги.

– Да, враги, - машинально проговорил он, думая, что было бы, вернись сейчас к власти какое-либо подобие Сталина.

Страна бы мгновенно превратилась в концентрационный лагерь. Но что бы это дало? Ничего. Очередные миллионные жертвы на сатанинский алтарь. Геенну новой революции.

Но и цена сегодняшней кажущейся свободы ничуть не меньше: те же миллионы ежечасно погибающих людей. Вымирающих тихо и благонравно вне заборов из колючей проволоки от недоедания, болезней, дороговизны недоступных лекарств. И еще от того, что народ стал подобен крысам, помещенным в бочку; крысам, с ненавистью грызущим друг друга.

А что он? Вылавливает мелких агентов, преклоняясь перед крупными, сидящими в парламенте и в правительстве. Достижением считает задержать двадцать килограммов наркотика, когда тонны его идут через Таджикистан, где правит бал наркомафия…

Как тонко и умно выиграна Западом эта война! Никаких конфронтации, никаких бомб! Все делает горстка купленных и загипнотизированных мерзавцев, живущих опять-таки по принципу крыс в бочке. Более комфортабельной, с регулярно подсыпаемым в нее кормом. Да и мелкие агентишки копошатся на славу, отсылая информацию по каналам вольготно упростившейся связи.

Данные разведок без особенных конспиративных таинств каждодневно приходят на мощнейшие компьютеры, и их операторы-придатки - молодые, с туповатым механизированным интеллектом, бестрепетно констатируют воплощение проекта по разгрому главного противника.

Вот и реализовался умной мировой закулисой план господина Гитлера. Буферная восточная территория покорена. Каждый пункт программы увенчан победной галочкой. Редеющее, спивающееся население, разрушенная экономика, целиком зависимая от импорта, валюта захватчика - как мерило всех ценностей - и насаждение заокеанской идеологии и языка.

Пройдет время, и на территории с остатками деморализованного населения, на огромных кладбищах, вырастут индустриальные монстры Запада, черпающие обильное подножное сырье - прошлое национальное достояние бездарной и глупой человеческой массы, некогда именовавшейся советским народом. Резервации аборигенов будут возглавлять благонадежные управленцы, а вышколенные сотруднички полицейских департаментов рьяно примутся блюсти безопасность всемогущих концернов - своих щедрых кормильцев.

Сегодняшнее ядерное оружие без особенных усилий отойдет к Западу, ибо НАТО поставит цивилизованно и объективно вопрос о его контроле в ООН, а марионетки-правители, покочевряжившись для вида, в итоге с решением ООН согласятся. Да и чего не согласиться, когда речь идет о мирной стране, не способной содержать армию? И кем укомплектовывать ее? Инвалидами? Только пусть уж тогда великодушный Запад защитит свою колонию, сырьевую базу и помойку с дешевыми рабами от Японии, Турции, Китая. И придется Западу защищать, никуда не деться - свое ведь, кровное, завоеванное.

Что остается ему, генералу, после всех этих размышлений о времени и о себе? Выживать, как и всем, в своей бочке.

Идеалисты-аутсайдеры о перевороте мечтают, да кто его сделает, переворот этот? Долдоны в форме? Сделали. Что дальше? Банки, телеграф, вокзалы захватили? А куда с вокзалов ехать? С кем по телеграфу связываться? И что в банках отыщешь? Банк после переворота - это стены. Труп. С мелкой наличностью в хранилищах, но и не более.

Но самое страшное, что новые вирусы - безысходности, всецелой подчиненности потребам сегодняшнего дня, бездуховности и безыдейности - пандемией охватили страну. Лекарств, как известно, против вирусов не существует. Вся надежда на неведомые защитные свойства организма.

Но этот народный организм безнадежно ослаблен десятками тяжелых сопутствующих хворей. И не излечит их никакой доктор. Разве смилостивится над страною Господь.

Но в Бога генерал упорно не верил. Не верил отчасти потому, что отдаленно понимал: обеспечивая себе всей своей жизнью тепленькое местечко на земле, он одновременно и обеспечил очень горячее будущее место в аду.

АЛИХАН

В профессионализме Одинцова Алихан не сомневался и потому, доложив, что объект ликвидации скрылся из его поля зрения, спокойно занялся текущими делами. Обвинить его в чем-либо начальство не могло - в конце концов, ему не вменялось круглосуточное наружное наблюдение за объектом, и если приказ такого рода вспомогательным службам не поступал, ответственность лежала на руководстве, а не на нем.

Алихан был уверен, что пройдет годик - и актуальность устранения полковника сойдет на нет, если только тот не проявит какой-нибудь идиотской инициативы, но уж Одинцов-то понимал данную азбуку ничуть не хуже, и ожидать от него продиктованных эмоциями или же авантюризмом шагов не приходилось.

И вот - неожиданность! Шеф спецслужбы, вызвав его на срочную связь, сообщил, что полковник находится на Канарских островах и ему, Алихану, срочно предстоит выехать туда для проведения акции «Л».

«Видимо, здорово насолил Сережа Хозяину, - подумал он. - Вот же вцепились в него упыри! Или - выслуживаются? Отрабатывают вложенные в них денежки?»

Новая организация всегда кипит бурной деятельностью, это аксиома. Деятельностью порой пустой и идиотской, но ему-то не легче! Словно читая его мысли, руководитель произнес:

– Надо, дружок, надо! А я лично тебе даже завидую: отдохнешь, в океане поплаваешь… Оттуда, кстати, есть туры в Африку, слетаешь…

– В Африке-то что делать?

– На сафари съездишь, прокатишься на джипе с ружьишком, постреляешь всяких там разных козлов и баранов…

– Для этого зачем из Москвы уезжать? - буркнул Алихан. - Чтобы на джипе.., Козлов и баранов.

– Подбери необходимое снаряжение, получишь его в Испании, - сухо добавил начальник.

– Связи дадут?

– Нет. Снаряжение возьмешь в тайнике. Готовься. Отбываешь в Мадрид послезавтра.

По дороге домой Алихан думал о том, что судьба посылает ему очередную возможность выжить. Именно - выжить.

В последнее время его исподволь начинало угнетать чувство зашедшего в глухой подземный тупик странника.

Впереди не было ничего. Даже если спецслужба в итоге обретет статус государственной, а не карманной структуры, никаких высот в ней ему не добиться. Все, что возможно, он достиг. А что это? Должность инструктора и палача? Но ведь и данная должность - не навсегда. Еще десять лет - и конец! Притупеет реакция, ослабеет зрение, утратят упругость мышцы… Да и не в этом дело, не проживет он никаких десять лет, спишут в утиль заблаговременно. А если откроются «левые» заказы, то спишут с особой жестокостью, в назидание остальным.

Деньги у него есть, кое-какой опыт западной жизни - тоже; он легко затеряется в законопослушном стаде «золотого миллиарда», накинув овечью шкурку, замаскировав ею волчье свое существо. Ему не надо обивать пороги всяких иммиграционных ведомств, сдаваться спецслужбам, выклянчивая себе теплую норку в подвальных ярусах западного социума; он легко раздобудет любые документы, руководствуясь известными схемами нелегального внедрения, пусть и наваляет при этом несколько трупов - не привыкать!

Другое дело - чем ему заниматься в сладких зарубежных далях? Можно, конечно, и тем, чем занимается сейчас, профессия его всегда в цене. Только необходимо исключить соприкосновения с секретными ведомствами, иначе прибежит к тому, от чего убегает. Работа на частных лиц, вот и все. Систему связи он выстроит в течение нескольких месяцев и - вперед!

С другой стороны, а почему бы не открыть какую-нибудь лавчонку или же забегаловку? Сиди себе в сюртуке у кассы, считай медяки…

Нет. С забегаловкой не выйдет, не его это. Скучно.

Из машины он позвонил приятелю Фариду.

– Здравствуй, бизнесмен, есть срочное дело.

– Ха! Дождался я! Вот не думал! - радостно откликнулся тот.

– На месте? Сейчас подъеду.

Через два часа Алихан получил задаток за квартиру и автомобиль.

– Уезжаю в Испанию работать, - поделился с другом. - В консульство. В службу безопасности берут, охранником.

– Снижаешься над горами, орел…

– А сколько перьев ветер вылущил! - грустно согласился Алихан. - Хорошо, что еще летаю, что когти не обломал и клюв не притупился…

– Думаешь? - с сомнением посмотрел на него Фарид.

– Верь!

– Нужен тебе этот клюв… Ты уже с рук приучился есть. Вареное мясо.

Алихан улыбнулся. Он не обиделся. Он действительно стал другим. И правильно: тот, прежний - горячий, бескомпромиссный воин, расценивавший жизнь как сон, а смерть - как шаг в вечность, недолго бы просуществовал в сегодняшней окружающей его среде, к которой привязывали многие удовольствия, ранее презираемые им, а ныне ставшие смыслом и сутью.