Ее немагическое величество (СИ) - Надежда Владимировна Гранд

class="p1">— Ну, мы же просто не искали так далеко! А теперь она на крючке. И она понимает, что обвинения против нее тянут на смертную казнь. Поэтому будет сопротивляться до конца. И ее спокойно можно будет убить как опасную для жизни.

— Остается еще король.

— Да ему первому будет лучше, если Анна перестанет существовать.

— Он защитил ее. Ценой своей жизни. Тебе это ни о чем не говорит?

— Говорит, — буркнул недовольный Дамниар, — о его глупости. Да ладно, он же в стазисе. Каковы шансы, что он оттуда выйдет в здравом уме? Да и вообще выйдет.

— Каковы бы ни были шансы, они есть. Но, к счастью, у нас есть время в отношении Альбертана. А вот в отношении Анны нет. Вряд ли она рассказала кому-то, что она королева, с ее стороны это было бы непростительной глупостью. Но она может это сделать.

— Кто ей поверит?

— Ты же знаешь, способы проверить есть. И если сведущие люди этим займутся, нам несдобровать.

— Значит, надо поймать ее поскорее! Жаль, что Сан Грат так далеко. Никакой портал не пробьет.

— Она уже не там. Наверняка где-то в другом городе. Поднимай стражей по всей округе. Свяжись с их начальниками, опиши девушку, пусть патрулируют улицы, дороги и транспорт. Какой там город самый близкий?

— Кажется, Каэль-Несс.

— С него и начнем.

Глава 6. Первые дороги

Портал в Каэль-Несс открывался во дворе храма. У портала дежурил местный служитель. Он очень удивился, увидев путников в такую рань, спросил, откуда мы, куда направляемся, почему порталом.

— По воле Пресветлого! — строго сказала Чина, и на этом расспросы закончились. Мы решили найти какую-нибудь гостиницу и отдохнуть от полной приключений ночи. Шли долго, не сговариваясь, подальше от храма. На улицах еще никого не было, хотя небо уже посветлело. Когда уже сами заблудились на узких улочках, наткнулись, наконец, на кормильню с несколькими этажами комнат. Туда и направились. Договариваться о комнатах и цене взялась, естественно, Чина. Хозяин был невыспавшимся и злым, так что кто еще, кроме вредной чингванки смог бы с ним договориться?

— Светлого утра, — напористо начала Чина, увидев бородатую физиономию хозяина, высунувшуюся из-за двери, — мы тут проездом. Нам нужно две комнаты. Сколько?

— Пять чентов в день, — буркнуло лицо.

— С ума сошли? Во дворце его величества и то дешевле! Или это за обе комнаты? И завтрак?

— Нет. За каждую. И без завтрака.

— Мы заплатим пять за обе. И жить будем несколько дней. Вы все равно пустые сейчас, какая вам разница-то?

— С чего ты взяла, что пустые? Пять чентов!

— Да сбросьте хотя бы до двух! Это же грабеж Служителей Пресветлого! Как же вы посмеете потом просить у него всех благ?

— Ладно. По три за комнату. Или проваливайте!

На том и сошлись. Я не понимала, зачем было спорить, ведь деньги есть. Но Чине, видимо, надо было хоть с кем-то поругаться с раннего утра, иначе день пропал. Мы поднялись в комнаты. Ликару отдали поменьше, а мы с Чиной взяли одну на двоих. Ох, чувствую, пожалею я об этом. Впрочем, сейчас нам было не до разговоров. Мы даже не стали толком разбирать вещи, а плюхнулись на кровати и заснули мертвым сном. Чина сквозь дрему все же успела пробормотать что-то насчет лентяек, которым лишь бы спать вместо того, чтобы разобрать вещи. Ну, это ж Чина.

Альбертан размашисто вышагивал по комнате с саркофагом, в которой на этот раз были сиреневые стены и какие-то темно-бордовые шторы. Встретил он меня довольно нервно.

— Ты куда делась? Почему так поздно? — подскочил он ко мне.

— А что? У меня не может быть личной жизни? Каждую ночь только к тебе бегать? — сдуру ляпнула я.

— Что? Да иди ты знаешь куда! — он хлопнул в ладоши, и я, вздрогнув, выпала из сна. Открыла глаза. Чина сладко посапывала на соседней койке. И мне тоже отчаянно хотелось спать. Интересно, а если я не буду думать о короле, я увижу другие сны? Но потом я представила, каково это, сидеть в собственном сне безвылазно и ждать одного-единственного человека, с которым можешь поговорить. А он все не приходит и не приходит. Ужас. Он же просто волновался, а я психанула на ровном месте. Неудивительно, конечно, такой был сложный день. Но он-то этого не знает! Мне стало стыдно. И, проваливаясь в сон, я опять настроилась на Альбертана. На этот раз он стоял, отвернувшись к окну.

— Извини, — вздохнула я. — Тут просто столько всего произошло за сегодня! Я так хотела тебя увидеть, чтобы хоть тут передохнуть немного. А ты так резко сказал… И я не подумала…

Альбертан медленно обернулся:

— Ничего, — прохладно сказал он, — я понимаю. Как всегда, эмоций через край, голова отключается. Интересно, научишься когда-нибудь держать себя в руках?

— Вряд ли. И если тебе это не нравится… — опять начала закипать я.

— Ой, ладно, перестань, — перебил он меня, — во-первых, у меня нет выбора. Ты тут единственная, так что потерплю, куда я денусь. И ты это прекрасно знаешь.

— Я не собираюсь этим пользоваться! И вредничать специально не буду! Что ж я, совсем уже дрянь.

— Во-вторых, я как-то привык уже, — он криво улыбнулся. — Забавная ты. Ты тоже извини. Меня обычно трудно вывести из себя. Но вот у тебя это почему-то получается на раз. Давай рассказывай уже, что там у тебя случилось.

Я рассказала все: и как пела, и что было в доме графа, и про Машеньку, и про портал. Меня опять пробило на эмоции, я аж заплакала, вспомнив прощание с виверной, я ж не увижу ее больше! Альбертан слушал внимательно, задавая вопросы, не давая перескакивать с события на событие. Где-то слегка хмурился, где-то улыбался. Видно было, что он рад меня слушать. Да и видеть тоже.

— А ты и правда так хорошо пела, что в тебя сразу влюбились? — неожиданно спросил он.

— Ну… Пела, как могла, просто есть песни красивые из нашего мира, может, это так его впечатлило.

— А можешь сейчас спеть?

— Что, прямо здесь?

— А тебе нужна сцена?

— Нет, но… Что ты ожидаешь услышать? Я не певица вообще-то.

— Ну, давай, не ломайся! Тебя вся церковь слышала, а родному мужу спеть не хочешь!

— Они меня не видели, — проворчала я.

— Без проблем! — отвернулся его невозмутимое величество.

— Ладно, слушай, но предупреждаю, я не профессионал, — и я затянула свой Гаудеамус. Как раз его мы каждый год пели в хоре на посвящении первокурсников. Так что возможности сфальшивить не было.

Альт слушал голос Анны