Дайкин. Идущий на свет (СИ) - Коротков Александр Сергеевич

Мануш тем временем без дела не сидел и деловито нагревал кочергу в камине, чей кончик раскалился до ярко-алого цвета. Я поморщился. Не люблю пытки, применяю их только при крайней необходимости и всегда стараюсь не калечить. Сломанные пальцы срастутся, а вот ожог останется на всю жизнь. Впрочем, у бывшего каторжанина были свои методы эффективного допроса.

Заметив, что я все также валяюсь на полу и наблюдаю за ним, Мануш недовольно пропищал:

— Ну и долго ты собираешься тут прохлаждаться? Действие «Сна» давно закончилось, так что будь добр, хватит просиживать задницу на этом замечательном ковре. Займись делом.

Поворчав для вида, я поднялся и подошел к все еще пребывающему в отключке Димитру. Подтащил поближе добротный крепкий стул и стал примериваться, как лучше поднять не самое легкое тело главы гильдии убийц. Заметив движение, я резко повернулся и встретился взглядом с Марком. Тот продемонстрировал мне раскрытые ладони, показывая, что не имеет злого умысла.

— Хочу помочь.

— С чего бы такая прыть? То, что ты не стал сопротивляться, мало чего доказывает. Когда расклад не в твою пользу, глупый рискует и умирает, а умный отходит в сторону.

Подбирая слова, Марк ответил:

— Восемь лет я вынужден был служить твари, обманом убившей Артура и занявшей его место. — Он бросил быстрый, полный ненависти взгляд не Димитра. — Служить и ждать. Ждать, что когда-нибудь мне улыбнется удача и я смогу отомстить. И вот мне наконец-то выпал шанс, так что неужели ты думаешь, что я буду стоять в стороне, пропустив все веселье?

Он мог бы сказать что-либо еще. Что эти слова, что какие бы то ни было другие вряд ли убедили бы меня. Но не взгляд. Короткий, брошенный на мгновение, но исполненный такой лютой ненависти, что нечто темное внутри меня внезапно испытало глубокое удовлетворение. Поэтому мы молча усадили Димитра на стул и я крепко привязал его по рукам и ногам.

Пора было сделать то, зачем мы все это затеяли.

Пара несильных оплеух, поближе к сломанному носу, заставили Димитра вскрикнуть и распахнуть глаза. Осоловело переведя взгляд с меня на цыгана, он вздрогнул и снова уставился на меня.

— Ты же был мертв! Марк тебя…

Тут он увидел своего помощника, невозмутимо восседающего на стуле в некотором отдалении и прищурился:

— Ах ты тварь! Надо было удавить тебя вместе с твоим дружком восемь лет назад. Пожалел, подумал, что твой опыт пригодится в гильдии…

— Он и пригодился. — перебил его Марк. — сегодня я оказал гильдии неоценимую услугу, помогая избавиться от такой мерзкой твари, как ты.

— Ты хоть представляешь, что теперь тебя ждет!? Пааадла! Да теперь тебя…

Какие именно кары придумает Димитр для своего бывшего заместителя, мне знать было совершенно неинтересно. Короткий удар в живот оборвал его тираду на полуслове, заставив на несколько мгновений забыть, что это такое — дышать.

Приподняв его голову за волосы, я опустился на уровень глаз.

— У меня к тебе два вопроса. От скорости твоих ответов зависит, насколько сильно будет испорчена твоя шкура в конце разговора. Мануш умеет не только мастерски наливать пиво, метать разномастные предметы, но еще и большой дока в пытках. На каторге чему только не научишься… Если ответишь быстро — отправишься к Великому торной и безболезненной дорожкой.

— Дерек, вовсе необязательно, чтобы все закончилось так! Я признаю, мы не всегда ладили, но ведь это не помешает нам решить все вопросы как деловые люди! Я скажу то, что ты хочешь знать и сделаю тебя богатым. Очень богатым, только оставь мне жизнь!

Его била крупная дрожь, по щекам и подбородку катились слезы вперемешку с соплями. Как и любой мерзавец, он очень хотел жить. В ответ я затолкал ему в рот заранее приготовленный кляп и раскрытой ладонью ударил по сломанному носу. Димитр замычал и выгнулся так, что стул жалобно затрещал. Я же наклонился к уху и прошипел:

— Я прекрасно знаю, что ты собирался сделать после того, как я уберу Лорена. В нашем мире такого не прощают. Так что единственное, что ты можешь себе выторговать — это относительно легкую смерть. Можешь орать и причитать сколько угодно — ты сам позаботился о том, чтобы у этой комнаты была отличная звукоизоляция. Сейчас я вытащу кляп и очень надеюсь услышать, как мне найти колдуна и где дневник Брэга.

Ответом было столь энергичное кивание, что я понял — Димитр сломался и расскажет мне абсолютно все, что я захочу знать.

— У меня в кармане лежит дымчатый кристалл. У нас был уговор: когда мы тебя поймаем, то должны вывезти к старым складам в Чешуйчатом квартале и там разбить эту безделушку. Что должно произойти дальше — я не знаю. Придет кто-то из его людей, колдун телепортируется и утащит тебя к Проклятому на обед… Не знаю.

Новость была обескураживающей. Получается, я был нужен живым. Тогда зачем награда?! Меня же так любой желторотый юнец мог зарезать и побежать с моей головой за деньгами. Непонятно…

Забрав кристалл, я тяжело уставился на Димитра и он поспешил продолжить, правда, почти сразу стушевался:

— Дневник Брэга. Я не могу тебе его отдать — у меня его нет…

Почувствовав, как необъяснимая волна ярости застилает мне глаза, я поднял руку с кляпом, не слушая визга Димитра. Захотелось причинить ему боль, да посильнее.

— …Дерек!

С трудом прогнав красные пятна, вспыхивающие перед глазами, я повернулся на голос. Марк, настойчиво звавший меня все это время, кивнул на Димитра:

— Боюсь, что он не врет. Дневника у нас действительно нет. Причем очень давно.

Связанный глава гильдии закивал с такой силой, что я начал опасаться, как бы он себе шею не свернул раньше времени.

— Его спрятали. Лет четыреста назад, один из последних учеников Брэга. Посчитал, что ему лучше быть подальше от людских глаз.

— Дай угадаю. Вы не знаете, где он?

— Отчего же? Знаем. Гильдия даже достать его пыталась несколько раз. Я знаю о пяти попытках. Четыре раза никто не вернулся. А пятый раз, семь лет назад, сидящий перед тобой недоглава оправил туда троих лучших людей. Вернулся один. Помнишь Ферги?

Я вздрогнул. Бывшего дайкина, а теперь седого как лунь нищего, обитающего возле церкви Михаила на главной площади Горинфа, я знал. Он ежедневно вещает всем прохожим о неведомых тварях, которых он видел собственными глазами. Скрывающихся в тени и готовых сожрать город, только дай им волю. Когда кто-то спросил его, отчего де его самого не сожрали, Ферги уверенно ответил: «Потому что я сам — тень!».

Заранее зная, что ответ мне не понравится, я был вынужден спросить:

— Ну и где же спрятан дневник? Во тьме у Проклятого?

— Возможно, что в местечке похуже. В Клоаке.

Мануш присвистнул. Да и я, признаться, был немало обескуражен.

— А чего не в Малогане, в развалинах Танароса?! Туда уж точно никто не сунется!

Марк пожал плечами:

— Кто знает, что было в голове у того ученика. Четыреста лет прошло. Единственное, что нам осталось, это подсказка, которая передается от одного главы к другому. Ну и помощники о ней знают:

— Ну и что это за народное творчество? — В данный момент я понял, что ненавижу поэзию. А заодно и всех бумагомарателей.

— Это единственная ниточка, которая может привести тебя к дневнику Брэга. Больше просто ничего нет. — ответил Марк.

— Ладно. С этим я разберусь позже. Скажи, здесь есть тайный выход? Я на это очень надеюсь, иначе придется отправить к праотцам еще несколько не имеющих к нашему делу никакого отношения людей.