Милашка для психа (СИ) - Зорина Кристина

— И за что это?

— Просто так.

Взгляд психа был прикован к Тане, как будто даже если сейчас рядом взорвалась бы бомба, он не смог бы от нее оторваться.

Он притянул ее к себе.

— Ты потрясающая, я говорил?

— Типа того. А вот я не говорила, насколько потрясающий ты, но…

Таня огляделась. Толпа немного проредилась, многие собрались у большого экрана рядом с помостом — там транслировался весь заезд в прямом эфире. У каждого гонщика была своя команда поддержки, которая скандировала его имя и кричала.

А к точке старта уже подогнали две другие машины — как только первый заезд закончится, тут же начнется второй.

Псих проследил за ее взглядом.

— Если ты не хочешь, то я не поеду, — сказал он.

— А ты собирался?

Таня посмотрела на него.

Так хотелось целовать его. До бесконечности. Прямо сейчас — коснуться губами его кадыка и щетины на подбородке. Но она понимала, что злоупотреблять не стоило.

Улыбка коснулась губ психа. Таня провела по ним пальцами.

— Собирался ли я? — спросил он. — Таня, моя машина была не в ремонте — ее готовили к гонке. А еще я ждал этого дня целый год, мы все ждали. У нас не так много шансов это сделать. Организация идет месяцами, мы восемь раз меняли локацию, потому что кто-то сливает полицейским инфу.

Дыхание перехватило.

— Но ты готов отказаться от заезда, если я попрошу?

— Да.

— Почему?

Псих помотал головой. Он как будто хотел сказать: «Какая же ты глупая», и у Тани защипало в носу.

Чувства. Они лились из психа наружу, и слова были вообще не нужны, потому что Таня ощущала кожей вибрации его тела, быстрый стук его сердца, и чувствовала то же самое. Стоило только посмотреть на него или почувствовать его запах…

— Потому что я люблю тебя, — сказал псих просто.

Таня задержала дыхание. Ей захотелось вдохнуть этот миг, эту секунду, и сохранить ее внутри себя навсегда. Заморозить ее где-то под ребрами.

Она открыла рот, чтобы ответить, но не смогла. Просто не нашла слов.

А психу и не нужны были ее слова — он ведь видел ее насквозь. Поэтому просто коснулся ее висков пальцами, притянул ее к себе, и они столкнулись лбами, дыша одним воздухом на двоих.

Тане показалось, что они слились в одно целое в этот момент. Были Таня и псих, а стали чем-то бестелесным, облаком ваты, куском воздуха, которые вибрировал от невыносимой силы чувств во всем теле.

Таня никогда не чувствовала ничего подобного — никогда. Как бы не пыталась играть в отношения, как бы не хотела любви. Прежде такого с ней не случалось. Ей хотелось идти за этим мужчиной по жизни. Она знала, что будет за ним, как за каменной стеной, что он спасет ее и сам спасется вместе с ней. Иначе и быть не могло.

Четкая уверенность, что на этот раз все сложится, поселилась внутри Тани еще тогда, в отеле, когда они не трахались, а любили друг друга. И это стало последней каплей. Мгновением, когда Таня себя отпустила.

— Как только мы вернемся домой, — прошептала Таня психу на ухо. — Я не выпущу тебя из постели до самого понедельника.

Псих улыбнулся.

— Когда мы вернемся домой — ты потеряешь счет дням.

Наконец, они оторвались друг от друга. Таня чувствовала, как счастье разбухает внутри нее — вот-вот польется наружу. Она терпеть не могла выглядеть слишком довольной. Всегда кажется, что люди смотрят с осуждением, как будто твое счастье их невероятно бесит. Таня и сама прежде бесилась, когда кто-то улыбался слишком широко.

А вот теперь она их понимала.

Пальцы психа переплелись с ее пальцами, взгляд скользнул по губам к глазам, а потом… Куда-то поверх Таниной головы. Он изменился, этот взгляд. За мгновение, за одно моргание. Только что был счастливым и ярким, а потом — как будто захлопнулась дверь.

— Что… Что там такое? — спросила Таня, пытаясь повернуть голову. Но псих сжал ее подбородок, заставляя смотреть на себя. — Что происходит?

Пламя сменилось льдом. Психа как будто кто-то окатил холодной водой или ударил током. Таня никогда прежде не видела его таким, и ей стало не по-детски страшно.

— Таня, — шепнул он, прижимаясь к ее рту губами. — Что бы сейчас не происходило — не реагируй.

— Что?!

— Никого не слушай. И, главное — не бойся.

— Очень, блять, страшно, когда ты говоришь мне не бояться!

— Таня, — пальцы на подбородке сжались еще сильнее. — Пожалуйста. Доверься мне.

Во рту пересохло. Таня смотрела в его глаза и видела, как в них угасает свет. Но это все еще был ее псих, ее дурак с собакой, ее идиот, который просто вломился в ее дом и остался там, хотя его не приглашали.

Поэтому она кивнула, чувствуя, как руки начинают трястись.

— Хорошо.

Псих кивнул тоже.

И только после этого позволил Тане повернуться.

Их было четверо. Таня узнала их с первого взгляда. Трое угрожающего вида качков, а четвертый — очевидный лидер с улыбкой во все его мерзкое лицо. Они шли прямо к психу, а все вокруг оборачивались, вероятно, потому что брызги пафоса разлетались во все стороны, как капли с мокрой собаки.

— Знакомые лица, — прошептала Таня.

Псих сжал ее руку. И если тогда, на улице, когда Таня подслушивала их разговор, наблюдая с детской площадки, псих выглядел очень уверенным в себе (даже чересчур, учитывая, что их было трое против него одного), то сейчас, его уверенность как будто вся растерялась. И Таня ощущала его дрожь своими пальцами.

— Привет, Егорушка, — поприветствовал главный придурок.

Псих улыбнулся, но глаза его при этом вспыхнули яростью.

Глава 23

Что-то явно происходило. Несмотря на то, что вокруг все шло своим чередом (только что закончился один заезд, и теперь готовился второй), именно здесь, на клочке земли, между психом и этими парнями что-то происходило.

— Тебе здесь не рады, — сказал псих холодно.

Главный придурок продолжал улыбаться.

— Разве не пора зарыть топор войны, Егор? Мы же были друзьями.

— Главное слово — «были».

Таня тихонько стояла позади, надеясь, что ее не заметят, и рассматривала мужчину внимательно. Он явно был старше психа и, судя по самодовольно улыбочке — влиятельнее. Но от психа исходила такая мощная энергия, что он мог бы сейчас убить кого-нибудь только ею. Не используя физической силы.

— Не понимаю, в чем твоя проблема?

— Я не хочу, чтобы ты был здесь, Костян. Ты и твои приятели. Вам здесь не рады.

Костя помотал головой. Таня рассматривала его и пыталась понять, что именно делает его таким угрожающе жутким. Черный как ночь взгляд? Или изогнутые губы, которые как будто не переставали улыбаться, но если приглядеться, то можно было увидеть в этой улыбке животный оскал?

Его большая ладонь опустилась на плечо психа, пальцы крепко сжались.

— Ладно. Ладно, мне не нужны проблемы, если ты настаиваешь — я уйду. Но перед этим… Давай прокатимся? Как в старые добрые?

— У меня уже есть соперник для гонки, — отрезал псих.

Костя шагнул на него и прищурился.

— Но ты же знаешь, что никто не сравнится со мной? — Тане стало не по себе. Настолько не по себе, что ей захотелось уехать отсюда нахрен и забрать психа с собой. Тем временем, Костя снова отступил на шаг и улыбнулся. — Ты пока подумай, а мы с парнями выпьем немного безалкогольного… Мы ведь не хотим попасть в аварию?

Резко псих дернулся и схватил мужчину за воротник куртки. Вокруг них сразу образовалась толпа людей, растаскивающая их, чтобы эта небольшая заварушка не превратилась в драку. Таня вцепилась психу в руку.

Тот застыл на месте.

Костю, казалось, ситуация только забавляла.

Он смотрел на психа с вызовом и самодовольством таким едким, от которого несло, как от помойки, за версту.

Таня сглотнула.

Это был не страх внутри нее, нет. Непонимание происходящего. Вопросы роем полыхали внутри ее головы, и она в очередной раз пожалела, что не задала их вчера, позавчера или неделю назад.

— Встретимся на старте, — прошипел псих, и Костя, сияя самодовольством, растворился в толпе вместе со своими шестерками.