Пропала женщина - Роджер Бэкс

Она толкнула его локтем.

— Нет, я там никогда не был. Мне этот ресторан рекомендовал один приятель. Это недалеко.

— Ну, ладно, посмотрим, что за кабак, — сказала Дорис. — Хотелось бы мне видеть физиономию этой старой коровы, если бы она узнала, что я ухожу от нее не просто так, а в компании с владельцем лакокрасочной фабрики мистером Артуром Кроссом. Вот бы у нее глаза на лоб вылезли! Чего она мне только не наговорила! Знаешь, что я ей сказала? — Дорис хихикнула. — Я сказала, что уезжаю на уик-энд в Париж. Она так и села.

— Ты ей сказала, что уезжаешь со мной?

— Что ты! Если я начну тобой хвастаться, могут подумать, что тут дело нечисто.

— Умница. Какой смысл убивать курицу, которая несет золотые яйца?

— То есть как?

— Ну ты же сама сказала: если что-нибудь заподозрят, тебе от меня не будет большого толка.

— Не беспокойся, я умею держать язык за зубами, когда это мне выгодно. Другое дело в Париже — там тебя никто не знает.

— В Париже?

— Ну да. Я же сказала, что мы едем туда.

— Дорогая, в Париж нельзя просто так сорваться и уехать. Надо выправить паспорта, и все такое.

— Вот и выправи.

— Конечно, можно попробовать.

— Вот и попробуй, тоже мне проблема! А вот Сай говорил, что может хоть сейчас забрать меня с собой в Штаты, только у него там нет жилья. Ничего, что я тебе о нем рассказываю?

— Рассказывай сколько угодно, — ответил Кросс.

— Такой был славный парень. Огонь! А в тебе, я смотрю, рыбья кровь. Надо тебе добавить жару.

— Мне уже полиция дала жару.

— А я еще добавлю. Дай только срок. Слушай, а ты и вправду укокошил своего дядю?

— Ничего подобного. Я его любил. Зачем мне его убивать?

— Ну-ну, рассказывай! А денежки?

Машина остановилась.

— Что, приехали? Какое-то завалящее местечко. Почему мы не поехали в Трокадеро?

— В другой раз, — ответил Кросс. Он пошел вперед, тихо назвал метрдотелю имя, на которое он зарезервировал место, и их с Дорис провели к угловому столику. Он помог ей снять шубку и внутренне содрогнулся, когда лиловое платье предстало перед ним во всем великолепии.

— Херес или джин? — спросил он.

Дорис задумалась.

— Пожалуй, сегодня буду пить херес, — наконец решила она. Потом наклонилась к Кроссу и шепнула ему на ухо: — Джин уж очень будоражит. — Повернувшись к официанту, она добавила: — И конечно, шампанское.

— Разумеется, — поспешил подтвердить Кросс. — Самое лучшее.

— Хочешь верь, хочешь нет, — сказала Дорис, — но я не пробовала шампанского с рождества, когда ездила с одним полковником в Брайтон. Вот был деятель! Все пытался меня напоить. А я ему говорю: «Полковник, для этого меня подогревать не надо». И знаешь, что он сказал на следующее утро?

— Не представляю.

— Он сказал: «Твоя была правда, девочка».

— Остряк, — сказал Кросс. — Что будешь есть? Что-нибудь порекомендуете? — обратился он к официанту.

— Я хочу омара, — категорически заявила Дорис.

— Извините, мадам, сегодня омаров нет.

— Вон за тем столиком едят омара, — провозгласила Дорис.

— Они принесли его с собой, мадам.

— Еще что! Не верь ему, Артур. Пусть несет омара. Или пусть позовет метрдотеля.

— Сейчас позову, мадам.

Кросс с трудом сдерживал бешенство.

— Раз говорят нет, значит, и правда нет, — сказал он. — Некоторые в самом деле приносят свою еду.

— А почему тогда ты не принес? Тоже мне, называется, пригласил девушку в ресторан!

— Если ты устроишь скандал, завтра о нас напишут в газетах. Зачем нам неприятности? Давай закажем для начала суп из шампиньонов. Или посмотрим, какие у них закуски.

— Терпеть не могу грибы. Скользкая гадость. Хочу омара и больше ничего.

— Слушай, давай закажем свежую лососину. Успокойся, Дорис. Выпьешь шампанского, и тебе будет все равно, лососина или омар.

— Как же, все равно!

Подошел метрдотель и с холодной вежливостью наклонился к Дорис.

— Вы чем-то недовольны, мадам?

— Нет, все в порядке, благодарю вас, — заторопился Кросс. — Мы решили взять ассорти и лососину.

Дорис сидела с надутым видом.

— Грязный французишка, — сказала она вслед удаляющемуся метрдотелю.

— А вот и шампанское! — провозгласил Кросс. — Выпьем!

— Приветик! — мрачно сказала Дорис. — Паршивая забегаловка. Слушай, так дело не пойдет. Я хочу красивой жизни.

— А ты меня не подгоняй. Будет у тебя красивая жизнь. Что ты скажешь о норковом манто?

— Правда? Норка? Но это же жутко дорого! — Дорис заметно повеселела. — Я в ней в последний день заявлюсь в магазин. — Она отвратительно хихикнула. — А когда ты его купишь?

— Я знаю один хороший магазин. На неделе туда зайду. Тебе пойдет норка.

— Еще бы не пошла! Сай мне норку никогда бы не купил.

Официант налил в бокалы шампанское.

— За нас! — сказала Дорис, поднимая бокал. — Может, шампанское тебя немного взбодрит.

— Об этом не беспокойся — ты со мной скучать не будешь. Я знаю в Париже отель, который тебе обязательно понравится. Совсем новый — построен перед самой войной. Окнами выходит на Елисейские поля. Весь сверкает, американские бары, полно коридорных.

Дорис наклонилась к нему и игриво шлепнула по руке.

— А как кровати, мягкие?

— Отличные кровати, тебе понравятся.

— Красота! Не то что эта дряная кушетка на Хемли авеню. Все пружины наружу.

— И совсем неплохая лососина, а?

— Бывает хуже, — сказала Дорис и подставила бокал, чтобы он налил ей еще шампанского. — Может, мы с тобой и поладим. А что мы делаем завтра? Хочется потанцевать. Вообще-то мне нужно новое вечернее платье…

— Купим.

— Так что мы делаем завтра?

— Завтра? — Кросс улыбнулся. — Я придумаю что-нибудь особенное. Выпьем за успех!

— Успех чего?

— Секрет. Я уж для тебя постараюсь. Такого с тобой еще никогда не было и не будет, и ты об этом никому никогда не расскажешь.

Дорис хихикнула.

— Что-то неприличное?

— Нет, — ответил Кросс. — О неприличном ты обязательно кому-нибудь рассказала бы. А тут у тебя язык отнимется, такое тебе и не снилось.

— Ну ты даешь! — восхитилась Дорис. — Умрешь с тобой.

Нет, она невыносима! Она превзошла его самые худшие ожидания.

Кросс лежал у себя дома в горячей ванне и размышлял. Завтра он встречается с ней в то же время. И завтра надо ее убить. Он посадит ее в машину и поедет за город. Это ей, наверно, не понравится, так что убить ее придется как можно быстрей. Он ее задушит — чистое убийство, не оставляет следов. Потом остановится где-нибудь в тихом местечке, затащит труп в лес и там его оставит. Дня через два ее, конечно, найдут, но никто не свяжет это преступление с его именем. Когда они начнут перебирать ее знакомых, то, наверное, решат, что это дело рук какого-нибудь ее дружка из солдат. Потаскушки часто так кончают. Все скоро забудется, и он опять будет в безопасности.

Точно в семь вечера он ждал ее на том же месте. Скорей бы с ней разделаться! У него уже не было прежней уверенности в себе. Ему казалось, что теперь уже события руководят им, а не он событиями. Но он без боя не сдастся. Выходя из дома, Кросс впервые за это время сунул в карман пистолет, который он пронес через всю Польшу и Германию. Когда у тебя в машине труп, всякое может случиться. Вдруг придется отстреливаться, чтобы уйти от преследования.

Он вынул также из ящика с инструментами тот самый гаечный ключ и положил его рядом со своим сиденьем. На всякий случай.

Погода была как раз подходящая для такого дела. Луны не было, дул сильный ветер.

Он не заметил Дорис, пока та не открыла дверцу машины. Плюхнувшись на сиденье, она раздраженно захлопнула дверцу за собой.

— Ничего себе развлечение — кататься на машине в такую погоду, — проворчала она. — Поехали к тебе. Я себя что-то неважно чувствую.

— Что такое? Голова болит с похмелья?

— Отравилась ихним шампанским. А может, рыба была не того. Ну поехали, чего ты ждешь?

— Тебе надо выпить.

— Вот уж верно!

— Знаешь что, — сказал Кросс. — Давай прокатимся по окружной, заедем в бар, выпьем по рюмочке, а потом поедем ко мне и залезем в постельку.

— Конечно, обязательно предложит постельку, когда я не в настроении. Ну, ладно, делай как знаешь.

Кросс выжал сцепление.

— А почему бы нам не поехать прямо к тебе? — немного погодя капризно спросила Дорис.

— Хватит трещать, — сказал Кросс.

— Как ты сказал?

— Я сказал, заткнись, — прорычал Кросс, сворачивая на окружную и нажимая на газ.

— Нет, вы только послушайте его, — проговорила Дорис, откинувшись к дверце и пытаясь разглядеть выражение его лица при свете приборной доски. — Ты как со мной разговариваешь? Может, ты забыл, что командую тут я?