Шри Ауробиндо. Упанишады. Кена и другие - Шри Ауробиндо

Одно время было необходимым настойчивое утверждение идеи индивидуального спасения, чтобы внедрить в человеческий ум ощущение некоего Потустороннего, как было необходимым одно время утверждение благодатных райских небес для добродетельных и благочестивых, чтобы увлечь людей этой сияющей приманкой и принудить их к религиозной практике и смирению своей необузданной животности. Но и небесные соблазны, точно так же, как соблазны земные, необходимо преодолеть. Человек уже отверг соблазн стяжания сладостного Рая в награду за собственную добродетель: много веков назад Упанишады в Индии сочли такое устремление маловажным, и сегодня оно уже больше не владеет умом человечества; подобный же соблазн, существующий в популярном христианстве и популярном исламе, не имеет особого смысла для сознания современного человечества. Но и соблазн освобождения от рождения и смерти и бегства от космического труда тоже необходимо отвергнуть, как отверг его буддизм Махаяны, который провозгласил сострадание и помощь ближним более великой задачей, чем обретение Нирваны. Как добродетель, которую мы стремимся воплотить в своей жизни, должна быть свободна от желания земной или небесной награды за нее, так и спасение, которого мы ищем, должно носить чисто внутренний и безличный характер; это должно быть освобождение от эгоизма, единение с Божественным, реализация нашей собственной универсальности, так же как и нашей трансцендентности, и не может подлинное спасение отвращать нас от любви к Богу в человечестве и от помощи, которую мы можем оказать миру. Если понадобится, мы должны будем принять следующий подход: лучше этот ад вместе с остальными нашими страждущими «я», чем спасение в одиночку.

К счастью, нет необходимости в столь крайних позициях и отрицании одной стороны истины ради утверждения другой. Сама Упанишада указывает путь, позволяющий ей избежать всякой чрезмерности в формулировании истины. Ибо человек, постигший и вместивший верховного Брахмана как трансцендентную Благодать, становится центром блаженства, к которому влекутся все его собратья, кладезем, из которого они могут черпать божественную влагу. Вот ключ, который нам нужен. Связь с вселенной сохраняется по одной причине, которая служит высшим оправданием такой связи: она должна происходить не из желания индивидуальной земной радости, как у тех, кто все еще порабощен, но из стремления помочь всем созданиям. В таком случае у души, достигшей божественной выси, остается две цели: достичь Божественного и быть вовеки на благо всему миру, – точно так же, как Сам Брахман, – здесь или где-то еще, не имеет значения. И все же настоящий герой духа должен быть на переднем крае битвы – таков высший выбор подлинного сына Бессмертия; к такой душе, обретшей единство со всей вселенной, ибо в такой душе она нуждается сильнее всего, земля взывает с высочайшей надеждой.

Указана и природа высшего возможного благодеяния – хотя и другие, более низкие формы помощи также не исключаются. Соучастие в победах богов, победах более низкого порядка, которые должны, однако, подготовить высшую победу Брахмана, вполне могут и должны, так или иначе, стать частью нашей задачи; но совершать величайшее служение на благо всем означает быть человеческим центром Света, Величия, Блаженства, Силы, Знания Божественного Бытия, центром, через который оно станет щедро изливать себя на других сынов человеческих и влечь, сладостным магнитом, их души к тому, что есть Наивысшее.

Заметки о Кена Упанишаде

Заметки о Кена Упанишаде

Если Иша Упанишада посвящена проблеме Бога и мира, а следовательно, гармонизации духовности и обычного поведения человека, то в Кена Упанишаде рассматривается проблема Бога и Души, а также гармонизации нашей личной деятельности с движением бесконечной энергии и верховенством универсальной Воли. Мы находимся в этой вселенной не в виде независимых существований. Ясно, что мы – ограниченные существа, которые сталкиваются с другими ограниченными существами, сталкиваются с силами материальной Природы, сталкиваются и с силами Природы нематериальной, которую мы осознаем не чувствами, а умом. Упанишада считает само собой разумеющимся, что мы – души, а не просто наделенные жизнью тела, – вопрос об этом в ней даже не ставится. Но эта душа в нас связана с внешним миром через чувства, через витальность, через ум. Она опутана сетью своих орудий, думает, что только они и существуют, или же поглощена их действиями, с которыми полностью себя отождествляет – душа забывает себя в этих действиях. Цель провидца в Кена Упанишаде – призвать душу обратно к самой себе, поднять ее над жизнью чувств, чтобы, даже пребывая в этом мире, она постоянно соотносила себя и свои действия с высоким универсальным «Я» и Божеством, чем в конечной истине нашего бытия мы все и являемся, – дабы мы могли быть свободны, пластичны и радостны, могли быть бессмертны. Кратко объяснить путь, по которому он идет и приходит к своему выводу, а также основные философские постулаты, лежащие в основе этой великой аргументации, есть, как всегда, задача данного комментария. Есть многое, что можно бы и нужно бы сказать о полном осуществлении этой древней проповеди смирения и самоотдачи своего «я» Беспредельному, но для этого требуется написать работу куда большего масштаба и объема. Здесь же я как всегда буду соблюдать принцип истолкования в духе строгого следования сути и коннотациям текста.

«Кем управляемый, кем снаряженный и посланный вперед ум настигает свой объект, кем запряженный в свою работу направляется вовне этот вождь витальных сил? Кем управляемо слово, которое произносит человек, и какой бог включил ухо и глаз в их работу? Тот, кто есть слышание в слышании, кто есть ум ума, речь по ту сторону слова, он есть и жизнь витальности, и видение в зрении; умиротворенные душой освобождаются от этих орудий и, выйдя за пределы этого мира, становятся Бессмертными… Туда не проникает око и не могут последовать ни речь, ни ум; неведомо нам это и не можем мы определить умом, как этому учить; ибо воистину это иное, нежели познанное, и это за пределами непознанного; так слышали мы от людей, которые ушли до нас, через которых нам был возглашен этот Брахман. То, что неизрекаемо речью, но чем произносится речь, знай – оно есть Душа сущего, а не то, за чем гонятся люди в мире. То, что мыслит не умом, но чем осмысляется сам ум, знай – оно есть Душа сущего, а не то, за чем гонятся люди в мире. То, что видит не зрением, но чем видятся зримые предметы, знай – оно есть Душа сущего, а не то, за чем гонятся люди в мире. То, что слышит не слухом, но чем слух становится подвластен знанию через ухо, знай – оно есть Душа сущего, а не то, за чем гонятся люди в мире. То, что живет не дыханием, но благодаря чему дыхание становится массой витальности, знай – оно есть Душа сущего, а не то, за чем гонятся люди в мире».

Для понимания вопроса, с которого Упанишада начинает ход своей мысли, необходимо помнить идеи ведантистских мыслителей в отношении феноменов ощущений, жизни, ума и идей, представляющих собой элементы всей нашей деятельности в теле. Бросается в глаза, что само тело и материя – принцип, проявление которого есть тело, даже не упомянуты в этой Упанишаде. Провидец полагает проблему материи настолько понятной ученику, что больше не рассматривает физическое состояние сознания как фундаментальное положение и не касается его в качестве отдельной от сознания реальности. Весь этот мир есть только сознательное Бытие. Материя для ведантиста это лишь одно из нескольких состояний – на самом деле, движений – этого сознательного бытия, то состояние, в котором универсальное сознание, сотворив формы в себе, как в субстанции, внутри и из нее, поглощает и теряет себя в результате сосредоточения на представлении о себе как о субстанции формы. Оно все еще сохраняет сознание, но, как форма, перестает быть самосознающим. Пуруша в материи вовлечен в форму, Знающий в листке, комке глины, камне забывает себя в этом движении своей Пракрити или Направленности Действия, утрачивает обладание во всей полноте знания своим «я» сознательного бытия и блаженства. Он не владеет собой; он не ātmavān. Он должен вернуть утраченное, чтобы стать ātmavān, а это просто означает, что он должен постепенно прийти к осознанию в материи того, что Он сокрыл там от Себя. Ему надо развернуть то, что Он свернул. Это восстановление знания нашего полного и истинного «Я» есть единственный смысл, значение и цель эволюции. В реальности это не эволюция, а проявление. Мы уже есть то, чем становимся. То, что в материи пока еще является будущим, – в Духе уже настоящее.

Ибо то, что мы рассматриваем как материю, не может быть – если верна ведантистская точка зрения – просто материей, просто инертным существованием, навеки скованным собственной инертностью. Даже с материалистической точки зрения материя не может быть тем, чем кажется, а есть форма или движение Силы, которую индийцы называют Пракрити. Согласно Упанишадам, действие и потенциал этой Силы составляется из нескольких принципов, среди которых материя, ум и жизнь – это уже проявленные принципы, активные в этом мире, а где активен один из них, там должны наличествовать и другие, вовлеченные в него; или, иными словами, Сила, действующая как один из ее собственных принципов, как одно из своих движений, потенциально способна вовлекать в это движение все прочие, присущие ей. Если в листке, комке глины, камне, металле жизнь и ум не активны, то не потому, что их нет, а потому, что они еще не выдвинуты на передний план (prakṛta), еще не организованы для действия. Они скрыты, они находятся на заднем плане сознания-бытия, каким является листок, камень или комок глины, они еще не vīḷu, как было бы сказано в Ригведе, а guhā, не vyakta, а avyakta. Было бы большой ошибкой полагать, будто то, что не проявлено или не активно сию минуту в том или этом месте, не существует там и сейчас. Сокрытие не есть исчезновение; не-действие не есть не-бытие, и сочетание скрытости и бездействия не означает не-существования.