Буря в Кловерфилде - Светлана Алимова

— Кто вы?

— Меня зовут Хильда Крейн. Я видела вас в больнице, — сообщила та неожиданно тихим, приятным голосом, — вы пришли к нам исцелять людей?

— Нет. Мы ищем трех пропавших женщин: Маргарет Уэлш, Грету Фишер и Элеонору Хоун. И хотим узнать о них побольше, — ответила Беата.

Хильда Крейн замерла. Она явно собиралась что-то сказать, но тут священник взорвался криком:

— Ведьма? Глава этого богомерзкого культа?! Убирайся отсюда, пособница Сатаны! Не смей стоять на святой земле!

— Уймитесь, — процедил Джеральд, вставая между ним и Беатой, — мы ищем ваших прихожанок, только и всего.

— Для чего? Чтобы отвести их на оргии и посвятить дьяволице, которую зовете богиней?! Хотите, чтобы они рожали бездушных уродов от грязных демонов?! Эти ваши ритуалы плодородия только для того и нужны, так?!

Лицо Джеральда потемнело от гнева. Он шагнул к священнику и размахнулся, но Беата оттащила его магией.

— Успокойся! Только драк нам не хватало!

— Он оскорбил вересковую богиню и ее благие деяния! Бездушные уроды? У каждого рожденного ребенка есть душа! Как священник смеет говорить подобное?!

— Пустая болтовня не навредит богине, — возразила Беата, — грязь не прилипнет к ней, оставшись на том, кто ею швыряется. Уймись.

Опасный огонек в голубых глазах Джеральда погас.

— Верно. Но когда эти земли будут принадлежать Калунне, он ответит за свои слова.

Майкл Скотт взбеленился.

— Убирайтесь, грешники! Хильда, вышвырни их отсюда!

— Вам лучше уйти, — все так же тихо сказала та, — пойдемте, я провожу вас.

Беата пожала плечами.

— Идемте.

На улице Тимоти презрительно фыркнул, глядя на Джеральда:

— А вы еще удивлялись, почему я против его присутствия. Ваш муж нам все испортил.

— Лучше помолчи, — сердито посоветовал Джеральд.

— А не то что? Полезете на меня с кулаками или начнете угрожать гневом вашей богини?

— Хватит, — велела Беата и обратилась к служке: — Госпожа Крейн, если вам нужно исцеление, то вы можете отправиться к моей жрице, Адалинде, в Морланд. Жрицы вересковой богини помогают людям, а не вредят им, что бы ни думал об этом Майкл Скотт.

— Благодарю вас, но я не больна. Не судите его строго: отец Скотт просто устал, — ответила Хильда Крейн, — он долго наставлял Маргарет, Грету и Элеонору на путь истинный и разочарован, что у него ничего не вышло. Они вновь погрузились в беспутную жизнь.

— И что же такого беспутного они делали? — спросила Беата.

Хильда Крейн вздохнула.

— Много чего. Грета постоянно влипала в сомнительные истории с мужчинами, хотя обещала прекратить блудить. Элеонора воровала и бродяжничала, но неизменно возвращалась в нашу церковь. Но не раскаиваясь, а чтобы поесть и поспать. А Маргарет… ох, Маргарет, заблудшая душа! Она пила. Сильно. И в пьяном виде забывала о своих детях. Вела себя с ними жестоко.

Глаза Тимоти сверкнули.

— И священник ее за это осуждал.

— Да. Но он пытался им помочь, — вступилась за него Хильда Крейн, — Маргарет много раз зарекалась пить после исповедей, но нарушала обещание, и Майкл… отец Скотт грозился отлучить ее от церкви. Я просила его быть с ней мягче. Люди слабы перед искушениями, но мы должны принимать их такими, какие они есть.

— Чего отец Скотт, разумеется, не делал, — хмыкнул Тимоти, — я слышал, он полоскал Маргарет Уэлш на одной из проповедей, приводя как пример безнадежной грешницы.

Хильда Крейн вскинулась и горячо заговорила:

— Отец Скотт просто поддался эмоциям! Мы ждали Маргарет на вечерней проповеди, отец Скотт решил посвятить ее борьбе с искушениями, но Маргарет все не было, и он специально задерживал начало, надеясь, что она вот-вот придет! Он хотел, чтобы она послушала, устыдилась и взяла себя в руки! А потом мы узнали от ее мужа, что Маргарет оставила его с детьми и якобы пошла на проповедь, а сама осела в пивнушке неподалеку. Отец Скотт был раздавлен этим известием.

— Он поругался с ней из-за этого? — спросил Тимоти.

— Нет. Маргарет явно устыдилась и больше не приходила в церковь. Мы думали, она запила, но…

Хильда Крейн замолчала.

— Но больше вы ее не видели, так? — сообразила Беата.

— Так.

Они дошли до ворот церковного сада, и Хильда Крейн сказала:

— Я не думаю, что все ведьмы — зло. Я своими глазами видела, как ваша жрица лечила людей, а это благое дело. Уверена, вы еще можете раскаяться и прийти к истинной вере. Я уговорю отца Скотта принять вас. Всех троих, если нужно.

Тимоти обидно рассмеялся, и она помрачнела.

— Спасибо вам, но мы с мужем верим в Калунну, — мягко ответила Беата, — приходите к нам, если разуверитесь в вашем боге. В культе вересковой богини вам подарят счастье.

Хильда Крейн покачала головой.

— Счастье мимолетно, а душа — вечна. Я предпочту сохранить ее. Прощайте.

Она ушла, и Тимоти тут же заметил:

— Я думаю, священник убил их или держит где-нибудь в подвале и пытает, требуя перестать грешить. К Маргарет Уэлш у него явно счеты: так старался вытянуть ее из болота, а она додумалась прикрывать пьянство походом в его церковь! Такое не прощается.

— Нет ни одного доказательства этого, — коротко бросил Джеральд, — о том, что эти три женщины — прихожанки здешней церкви, Алиса уже знает. Но остальные девять, включая Эльзу Салливан, никогда здесь не бывали.

— И что? Может, он вошел во вкус и решил «очистить» их тоже? — парировал Тимоти. — Это легко можно выяснить магией. Госпожа Хоффман, ваш выход: заколдуйте этого мерзкого типа, и он все нам расскажет.

— Нет. Без доказательств я ничего делать не буду, — отказалась Беата, — у священника вполне может быть алиби на момент их исчезновения. Этого слишком мало, Тимоти.

— Это легко проверить. Если окажется, что алиби нет, вы вытрясете из него правду?

— Нет. Мало ли где он был. Если Майкл Скотт убил Маргарет, Грету и Элеонору, то мне нужны тела. А если держит живыми, то нужно найти, где он их запер. И только потом колдовать или сообщать полиции. Найди мне настоящие доказательства его вины, Тимоти. А до того никакого колдовства не будет.

Тимоти долго пытался уломать ее, но Беата была непреклонна. Когда поведение Тимоти ее утомило, хватило одного взгляда на Джеральда, чтобы тот утихомирил навязчивого журналиста. Тимоти поскрипел зубами, бросил пару едких фраз и откланялся. Беата проверила обереги, погладила Пуховку, которую не спускала с рук с момента приезда в Кловерфилд, и предпочла поскорее покинуть город, пока ведьмы ковена Тринадцати не заметили ее возвращения.

Вернувшись в Хисшир, она занялась подготовкой к зимнему празднику Калунны. В Кловерфилд она не совалась без нужды, однако выписала