Демон - Нэт Прикли

Полторы сотни двуногих исчезли бесследно, словно и не жили никогда на поверхности прекрасной планеты.

Или они все-таки смогли воплотиться в души смертоносцев, готовых выступить в долгий и тяжелый поход?

Во дворец правитель вернулся только под утро, и первое, что услышал, войдя в покои — это тихое всхлипывание жены.

— Что случилось, Ямисса, — сел он рядом с нею на постель и крепко прижал к себе.

— Я, — тихонько всхлипнула княжна, — я, чтобы праздника не видеть… Я решила посетить свой замок… Замок отца, в княжестве… Найл, он спит… Он спит с простой служанкой!

— Вот видишь, — погладил Посланник жену по волосам. Вот видишь, ты уже начинаешь понимать, чем приходится расплачиваться за постижение таинств. Ничего не поделаешь — ведь ты сама же хотела знать все, что доступно мне. Теперь тебе придется вести себя как настоящей правительнице… Запомни, моя любимая: вокруг нас очень много преданных и хороших людей. Они не станут хуже оттого, что тебе стали известны их маленькие сокровенные секреты, оттого, что ты начинаешь понимать их слабости и мотивы их поступков. Твое знание чужих секретов никак не должно повлиять на твое отношение к близким и дорогим людям. А их тайны обязаны умереть в твоей душе. Немедленной каре подлежит только предательство.

Армия шла к Приозерью пешком, через пустыню, и только Найл и Стив отправились в это путешествие на пузатом и неуклюжем купеческом баркасе. Стив — потому, что задержался со сборами своих летательных аппаратов, с выбором пятерых помощников.

Кстати, Найл впервые увидел, чтобы молодые смертоносцы добровольно согласились служить под командованием двуногого. Пауков с Вернувшим Истину было трое, а двое большеголовых плечистых олигофренов ухаживали за отчаянно воняющими в садке порифидами и помогали таскать тюки с уложенными шарами.

Посланник же просто решил воспользоваться своими привилегиями правителя и провел лишних полдня со своею Ямиссой.

До порогов добирались почти полдня.

За время, прошедшее с последнего перехода через каменистые россыпи кто-то успел сделать поверх валунов дощатый настил, и пересадка в поджидающие рыбацкие лодки заняла от силы пару часов.

Дальше по озеру безропотные олигофрены с порифидами плыли отдельно, Стив со своими помощниками отдельно, а Найл занял себе отдельную персональную ладью.

— Может, у берега переночуем, — предложил рыбак. Как бы нам на острова в темноте не наскочить. Смотри сам, — пожал плечами Найл, — но только мне нужно попасть в Приозерье утром. Самое позднее: часа через три после рассвета.

Рыбак тяжело вздохнул, выбрал якорь и отпихнул кормы лодки от камней. Поскольку Посланнику управлять лодкой не требовалось, он улегся на дно, завернулся в какие-то мягкие шкуры и после почти двух суток, прошедших без минуты отдыха, мгновенно забылся тяжелым сном.

Ему снились сырые коричневые стены подвала, освещенные редкими факелами, октограмма на полу, тяжелые каменные стены. По ногам явственно тянуло сыростью, от стола пахло чем-то кислым, а человек в балахоне стоял неподалеку, положив меч на изгиб левой руки. Теперь Найл знал, что эта поза выражала не беспечный отдых, а готовность к немедленной схватке, завуалированная разумной экономией сил.

Увидев Посланника, человек с облегчением вздохнул, отошел к столу и положил меч на него. Потом стремительно развернулся, отчего полы балахона стремительно разлетелись в разные стороны.

— Тебя вызвал я, демон! — громко объявил он. Я, граф де Сен-Жермен! Отныне ты мой раб и будешь исполнять все мои приказы!

«Значит, он действительно дворянин, — с удовлетворением отметил Найл. — обедневший граф из Европы десятого века. Уроки Стиига не прошли даром, я угадал практически все».

— Ты слышишь меня, демон?! — занервничал дворянин под внимательным взглядом Посланника. Ты мой раб! Ты в моей власти!

Граф де Сен-Жермен разговаривал на незнакомом языке, однако Найл его достаточно хорошо понимал. Значит, невидимая стена октограммы не мешала читать мысли человека. Вот только двуногий уж очень сильно нервничал, и ничего внятного в его сознании определить не удавалось — одни эмоции. Казалось, его просто очень хорошо выдрессировали на произнесение определенных фраз, и он выпаливает их, не удосуживаясь вникнуть в смысл.

— Теперь ты мой раб, демон! — выкрикнул де Сен-Жермен. — Ты будешь носить мне золото!

«Вот как? — усмехнулся Найл. — Я угадал даже это! Действительно обедневший дворянин, который хочет получить от меня богатство».

— Ты слышишь меня, демон?! — раздраженно крикнул двуногий. Ты мой раб, и ты будешь носить мне золото! Иначе я покараю тебя лютой болью! А ну, снимай свой браслет!

— Это знак одитора, — произнес Найл свои первые слова.

Кто такие эти «одиторы» граф не имел ни малейшего представления, а потому настаивать не рискнул.

«Вдруг это магический талисман?! — промелькнуло в его мыслях. Могучие талисманы способны до смерти высосать своего владельца…»

Найл улыбнулся, всем своим видом подтверждая его опасения.

— Ты будешь носить мне золото! — звенящим фальцетом приказал де Сен-Жермен. — Иначе я покараю тебя! Иди, и принеси мне золото! Он наклонился над раскрытой на столе книгой и принялся читать заклинание.

Найл почувствовал холод в животе — и проснулся.

Над головой проплывали густые кроны деревьев, в борт тихонько шлепались ленивые волны. Посланник передернул плечами, сел, огляделся. Они плыли по широкой протоке, разрезавшей густой непроезжий бурелом.

Над поверхностью воды клубился белесый утренний парок, медленно расползаясь по сторонам. Прозрачное голубое небо свидетельствовало, что утро уже настало, однако солнце сквозь лесные заросли разглядеть не удавалось.

— Скоро будем, мой господин, — пообещал рыбак. Совсем немного осталось.

Найл зачерпнул горсть воды, умылся, несколько раз с силой прокрутил руками, разминая затекшие члены. Лодка неспешно миновала одну излучину, другу — и Посланник увидел над лесом заснеженные вершины гор.

Спустя несколько минут навстречу выплыл окруженный четырехметровым частоколом город, отражающийся в кристально чистой, по-утреннему спокойной отмели.

Лодка ткнулась носом в берег — Найл тут же выпрыгнул на сырой крупнозернистый песок и вгляделся в сторону ущелья.

Там, под отвесными каменными отвесами широкой серой массой колыхалась готовая к выступлению армия: три десятка жуков-бомбардиров, полторы сотни людей и не менее тысячи смертоносцев.

Вряд ли дикари готовы встретить на путях своего наступления такую силу.