Культурный код - Клотер Рапай

Конечно, здесь нет ничего удивительного. Американцы, для которых здоровье связано с постоянным движением, ведут очень активный образ жизни. Мы работаем часами, а потом бежим на тренировку по футболу или урок тенниса, в книжный клуб или на партию в покер. Школьники по три часа кряду тратят на домашние задания, а родителей нередко ждет кипа документов, которую они прихватили с собой из офиса. Нам нужно посмотреть любимую передачу или пообщаться в чате. Когда уж тут готовить что-то особенное и смаковать всем семейством? Во время этой первой части сеанса у меня сложилось впечатление, будто американцы считают семейные традиционные ужины устаревшим обычаем, сродни кружкам рукоделия и посиделкам с мороженым.

Однако к третьему часу сеанса раскрытия, когда вечно спешащие люди расслабились и начали вспоминать свои самые первые, самые яркие и самые свежие впечатления, смысл их высказываний стал совершенно другим. И то, что звучало теперь, слишком отличалось от всего того, о чем рассказывали в первый час работы.

Кто-то говорил о регулярных семейных встречах.

«Я всегда с нетерпением ждала вечерних обедов. Во-первых, мама очень хорошо готовила, поэтому нас всегда ждало что-то вкусненькое. Даже если это было блюдо на скорую руку, вкус был фантастическим. Но важно еще то, что мы все собирались, садились вместе и разговаривали. Родители, оба моих брата и я обсуждали события дня, планы на завтра. Нам было хорошо вместе в атмосфере любви и заботы. Каждый мог высказаться о том, что его волнует. В эти моменты мы чувствовали себя единым целым».

«Мне нравилось приходить домой после школы и смотреть по телевизору повторы старых передач. Однажды, когда мне было лет десять-одиннадцать. время покоза "Молодоженов" перенесли на полседьмого. Я просто фанател по этому шоу и спросил маму, можно ли мне есть перед телевизором, а не со всеми вместе. Она, похоже, расстроилась, но разрешила. В тот вечер, когда я ужинал в отдельном закутке, шоу не увлекало меня, как обычно. Я слышал, как родители разговаривают в гостиной, и мне казолось, будто я упускаю что-то важное. На следующий день, когда мама спросила где я собираюсь есть, я сказал что с ними. Когда мы сели за стол, мама похлопала меня по руке и сказала "С возвращением!»

«У каждого из нас за столом было свое место. Иногда младший брат пытался занять мое, и я всегда было готова ему за это голову оторвать. Ели мы из тарелок, которые сами расписали в гончарной лавке, и всегда без четверти семь, потому что отец приходил домой в полседьмого. Повзрослев, мы с братом и родителями уже не так часто ели вместе, но все же старались такой возможности не упускать. Поступив в колледж я уехала и когда впервые пришлось ужинать в студенческой столовой, ощутила приступ острой тоски по дому».

«Мой отец был коммивояжером, поэтому у нас редко устроивались семейные застолья. Но когда папа бывал дома, ужин становился праздником. Вспоминаю один вечер, когда мне было лет пять или шесть. Отец был в хорошем настроении, и все веселились и шутили. Старшие братья поддразниволи меня, но без злобы, как это иногда бывало. Помню все так, словно это было вчера. Я был на верху блаженство, оттого что вокруг были любящие меня люди».

«Раз в несколько месяцев отец вывозил нас всей семьей из Оукленда. штат Калифорния, в Стеит Лойн штат Миссисипи, — в гости к бабушке. Там собирались все мои дяди и тети около 20 двоюродных братьев и сестер, и нас было 10 человек (мама, рапа, братья и сестры) В доме не стихали разговоры, все делились воспоминаниями о прежних временах и сидели за столом, пока не съедали все подчистую».

Другие говорили о переменчивости жизни. «Дети выросли а муж стал постоянно разъезжать по работе. Поначолу я старалась готовить ужин но потом поняла что сама себя обманываю. Самое яркое воспоминание — я ем из пластикового контейнера на кухонном столе, а кругом журналы и почта. Мои вечерние собеседники — каталоги и счета»

«Двое моих детей уже живут отдельно, и теперь, когда я одна, я не особенно занимаюсь готовкой. Если бы в моих силох было изменить прошлое, то я бы старалась поддерживать традицию семейных обедов, Я бы настояла на том чтобы мы ели все вместе, а не как получится. Так мало времени удается побыть с детьми».

«Я перешел работать в ночную смену, потому что там платили больше. Теперь я не мог больше ужинать со всей семьей. Сэндвич в кафетерии — совсем не то, что горячий ужин дома. Однажды жено устроила мне сюрприз. Она собрала еду и с детьми пришла ко мне но работу. Мы впятером сидели за столиком в кафетерии, и это был самый вкусный ужин за долгое время. Тогда я задержался на перерыве, и начальник был не слишком этим доволен, так что часто таких ужинов не организуешь. Но это была такая радость!»

Некоторые выражали чувство утраты. «Никогда не забуду нош первый семейный обед после того, как умерла мама. Готовил папа — теперь это стало его обязанностью. И он сделал все, что мог, учитывая обстоятельство и его состояние. Но когда мы расселись в кухне, казалось, будто кто-то выхватил огромный кусок пространства за нашим столом, было темно и пусто. Все молчали. И еда пахла не так вкусно, и не из-за того, что попа готовил не ток хорошо, как мама. Помню, у меня было ощущение, что семья разваливается».

«Мне очень не хватает семейных сборищ и той любви и радости, которые мы на них всегда получали. К сожалению, на почве денег родственники перессорились. И. похоже, что никогда семья уже не соберется снова».

«Когда родители развелись и отец переехал в Индионополис, мама изо всех сил старалось придерживаться того же распорядка и собирать нас всех вместе на ужин. Но точно могу сказать, ей очень не хватало за столом отца. Она так поностоящему и не пришла в себя, и никогда уже наши ужины не были прежними».

«Воскресный ужин у нас в семье был большим событием. Это был единственный день за всю неделю, когда отец настаивал, чтобы я присутствовал за столом со всеми вместе. Братья и сестры приходили со своими детьми, и мы раскладывали в гостиной большой стол, так что все могли за ним разместиться. Стол был уставлен громадными блюдоми с едой. Весь воскресный день родители готовили еду. Потом муж сестры получил работу в Кливленде, и они с двумя детьми переехали жить туда. У меня появилось необъяснимое чувство, что всему скоро придет конец. Через полгода из города уехала другая сестра, а пару лет спустя я сам отбыл на учебу в колледж, да так и остался в районе Залива. Теперь единственный раз в году, когда мы снова собираемся все вместе, — День благодарения, да и то чувствуется что все это делается через силу»